Превзойти себя самого. Том 1 (СИ) - Эльза Фа

Необщительный юноша, скрывающий боль за маской безразличия к миру, казалось бы, исчез навсегда. Но не прошло и нескольких дней, как Чэньсин снова замкнулся в себе. Стоило ему вспомнить наставника, и створки его непроницаемой раковины неумолимо захлопнулись, вернув его на дно прошлой жизни.

Вместо того, чтобы спать рядом с ней, он в одиночестве предаётся отчаянию. Разве оно того стоит?

Не представляя, о чём она думает, юноша с полуулыбкой обращается к Лу Цайхуа:

— Ты что-то хотела?

Сердце пропускает удар.

— А? Да…

Девушка делает вдох и решается.

— Чэньсин, может тебе пора его отпустить? Мне кажется, он бы хотел именно этого. Чтобы ты был свободен и счастлив.

Этого хочет и сама Цайхуа. Отчего-то ей больно видеть, как он продолжает хвататься за прошлое. И чтобы Чэньсин стал окончательно тем живым человеком, каким он был рядом с ней в последнее время, она произносит эти слова. Тихо, но очень уверенно.

Цайхуа даже не думает, что они могут ранить Чэньсина. Тем временем улыбка юноши меркнет, и он отворачивается.

Звёзды висят очень низко. Скопление их так велико, что кажется, будто небо не выдержит, и они прольются на землю ярким дождём. Таинственно мерцая в ночи, они очаровывают своей неземной красотой. И всё же им не сравниться с сиянием глаз Лао Тяньшу. Придёт время, и Чэньсин снова впитает в себя без остатка их мягкий свет, направленный на него одного.

Отпустить Лао Тяньшу? Ни за что. Сколько бы жизней ему ни предстояло прожить, в каждой из них он будет искать его. Красная нить прошла испытание жизнью и смертью. Пронзая пространство и время, она соединяет их души, что отчаянно стремятся друг к другу. Лао Тяньшу непременно вернётся. Чэньсин никогда от него не откажется, не променяет на счастливую жизнь. Да и может ли она быть счастливой, если в ней нет его?

Чэньсин смиренно принимает боль ожидания. Она — наказание за его былую никчёмность. В последний год своей жизни Лао Тяньшу перенёс немало страданий, однако Чэньсин не смог их с ним разделить. За это он будет винить себя до конца своих дней.

Юноша вдруг ощущает, что наставник как никогда близко к нему. Ритм сердца сбивается, на глазах блестят слёзы. Задыхаясь от нахлынувших эмоций, он почти физически чувствует, как его щёки накрывают родные изящные пальцы, и мягкий голос шепчет на ухо слова утешения.

Ждать осталось недолго. Скоро Чэньсин обнимет наставника, так крепко, насколько возможно, и больше никогда не отпустит. Он будет жадно ловить каждый взгляд, исполненный нежности, вдыхать аромат и наслаждаться теплом его тела, отдавая взамен себя целиком. Чэньсин сделает всё, чтобы Лао Тяньшу навсегда забыл о страданиях. И если потребуется, отдаст жизнь за него.

Чем дольше просветлённый молчит, тем сильнее путаются мысли Лу Цайхуа. Ей редко удавалось понять окружающих, а с головой погрузиться в их чувства — почти никогда. Однако сейчас она ощущает, как боль Чэньсина по капле насыщает собой её тело, вынуждает сердце биться быстрее. Девушка едва подавляет желание забыть обо всём и обнять его.

Просветлённый, что сидит рядом с ней, — один из самых несчастных на свете людей. Осознание этого заставляет её покраснеть от стыда: по ошибке приняв его отчуждённость от мира за самолюбие, она не раз задевала душевные раны Чэньсина. И даже страдая от боли, он ей помогал. Если задуматься, Чэньсин всегда был рядом с Лу Цайхуа, когда она в этом нуждалась, и дважды спасал её от преждевременной смерти. А что же она? …

Цайхуа крепко зажмуривается. Ей потребовалось так много времени, чтобы понять: Чэньсину она обязана многим. И, если честно, она совершенно не против начать возвращать ему долг, пусть это даже займёт целую вечность.

Девушка открывает глаза, чтобы в тот же момент перевести взгляд на Чэньсина. Внутри полыхает огонь, испепеливший остатки здравого смысла, и она не пытается его подавить. Опасаясь упасть в бездну неизведанных чувств, она не заметила, что уже давно в ней находится. Пусть Цайхуа не готова признать это, она собирается действовать. Потому что желание обнять этого юношу сильнее всех её страхов.

— Его я не отпущу никогда, — неожиданно отвечает Чэньсин, прежде чем Цайхуа успевает сделать хоть что-то.

Порыв холодного ветра уносит слова просветлённого вместе с собой, однако в душе навсегда остаётся их тяжёлый осадок.

Скинув с себя одеяло, Чэньсин резко встаёт и направляется к лесу.

От этой девушки ему лучше держаться подальше. Душу будто окатили студёной водой, когда он вдруг осознал: рядом с ней он больше не может хранить верность наставнику. Поддавшись мимолётным влечениям, он забыл о Лао Тяньшу, предал его в своих мыслях.

Самый дорогой для него человек скоро вернётся, и Лу Цайхуа рядом с ними не место. А чувства, что она в нём разбудила… Совесть не позволит ему сохранить их, ведь сколько он ни пытался себя заверить в обратном, они куда глубже, чем простой интерес.

Но что бы он ни испытывал к Лу Цайхуа, это не имеет значения, ведь он давно сделал выбор. Его сердце навсегда принадлежит Лао Тяньшу, и только за ним Чэньсин готов следовать до конца своих дней.

Цайхуа смотрит просветлённому вслед, пока его окончательно не поглощает ночной полумрак. Она пребывает в растерянности, и вместе с тем изнутри её обжигает обида.

Вспомнив наставника, Чэньсин снова замкнулся, предпочёл в одиночестве терпеть свою боль. Но просветлённая не готова с этим мириться. В конце концов, она задолжала ему целых две жизни, а потому сделает всё, чтобы помочь Чэньсину начать всё с начала.

Но сперва ей стоит немного остыть. Так как случайно она сломала ступеньку, по которой со злости ударила левой ногой.

***

Остаток ночи Цайхуа не спала. Ворочаясь на холодной кровати, она до самого утра пыталась прогнать мрачные мысли. Теперь же, взъерошенная и обессиленная, она буравила взглядом изображение Лао Тяньшу. Вот только нежный, как лепестки весенних цветов, сероглазый бессмертный продолжал изучать волны любви несмотря на её недовольство.

На тренировку в таком состоянии идти не хотелось. И сейчас, в попытке отвлечь себя от желания разорвать на кусочки портрет этого милого юноши, она снова потянулась к осколкам меча. Однако ничего не случилось. Холодный металл остался безжизненно тусклым даже после попытки пропустить через него потоки духовной энергии. И лишь когда распахнулась дверь хижины, осколки начали слабо светиться.

— Ифэй отправляет нас на обход. Встретимся в деревне у южного склона, — голос