Контрабандист - Михаил Тырин

– Знаешь, кэп… я с ним пойду, – угрюмо проговорил Крэк. – Мы с самого начала вместе идем и… и вообще.

– Крэк, не пори горячку! – сказал я. – Нечего тебе там делать. И толку там от тебя – ноль. Стрелять вроде уже не в кого. Собирайте тут своих ребят и ждите меня. Путь назад может тяжким оказаться. Кстати, вот… – я снял с плеча автомат и положил рядом с Дэбой. – Вам эти погремушки привычней.

– Не-е, Грач, почти дошли уже, – шагнул ко мне Крэк. – Раньше не бросал и теперь не брошу. Верно я говорю, кэп?

– А вы на меня не смотрите, – хмыкнул капитан. – Сами решайте свои дела.

– Иди в задницу, Крэк, – сказал я, развернулся и зашагал от них прочь.

Через несколько шагов он меня, разумеется, догнал.

Широкий низкий тоннель довольно скоро привел нас к массивной клети промышленного лифта. Механизм был напрочь покорежен, но мы и не рассчитывали добраться с комфортом.

– Полезли, бля? – просто спросил Крэк.

– А куда ж деваться? – вздохнул я.

Цепляясь за скользкие стальные балки, мы начали спускаться на нижний горизонт. Оттуда поднимался горячий затхлый воздух, слышался какой-то шорох и приглушенный скрежет давно заброшенных конструкций.

– Кой черт их сюда занес? – пыхтел Крэк.

Света внизу оказалось совсем мало. Мы включили фонари. То, что открылось нашим взглядам, напоминало уже не тоннель, а скорее нору. Всё, что успели здесь строители, это продолбить дыру и пропустить кое-какие коммуникации. Об отделке и оборудовании речь уже не шла.

Было жарко, воздух с трудом проходил в легкие и так же тяжело выдавливался обратно. На голову капала какая-то липкая дрянь. Я подумал, что дома, если суждено, первым делом нырну в прохладный бассейн и буду отмокать там, пока хватит терпения.

– Дэба говорил, что мы сами поймем, куда двигать, – проговорил Крэк, накидывая капюшон. – А я чего-то ни фига не пойму…

– Просто пошли куда-нибудь. Даст бог, не заблудимся.

– Ну, как всегда…

Спустя минуту мы одновременно заметили впереди странное голубое сияние. Не было понятно, откуда оно льется, но фонари уже можно выключать.

Дорогу нам преградила массивная туша термопроходчика, застывшего поперек тоннеля. Он был ржавый и замшелый, стекла в водительской кабине заросли окаменевшей пылью.

Прямо за проходчиком в стене зияла двухметровая дыра. И из нее лился призрачный голубоватый свет.

– Крэк, кажется, мы его нашли, – сказал я.

– Кого?

– Того, кого искали. Придумщика.

– Чё-то я никого не вижу.

– Сейчас все увидишь. Ты знаешь, я почему-то так себе и представлял это место. Оно мне снилось, что ли… В общем, полная иллюзия, что я тут уже был.

– Ты бы это… поаккуратней с иллюзиями, ладно? Их тут и так хватает. Выше крыши всяких иллюзий и прочей херни.

– Это не херня, Крэк, – умиротворенно улыбнулся я. – Ну, пошли, что ли?

Я полез в дыру первым. И тут же увидел это. Все было именно так, как я себе представлял.

Огромный сферический зал был залит голубоватым светом. Светилось круглое озеро в самом центре. Я тронул поверхность – и она спружинила. Озеро было заполнено не водой и не биоплазмой, а чем-то вроде плотного геля.

Я наступил на него одной ногой, потом перенес вес полностью – поверхность держала меня. Я сделал несколько шагов и увидел Придумщика.

Он застыл на самом дне, под слоем светящегося желе. На нем не было никакой одежды. Был ясно виден каждый волосок, каждая неровность на коже. Все это было совершенно неподвижным, поэтому зрелище выходило довольно пугающим.

Но мне уже нечего было пугаться.

– Он там живой или не очень? – проворчал Крэк, с опаской ступая на светящуюся поверхность.

– Вот сейчас и проверим. Думаю, живой. В определенном смысле…

– Как проверим-то? Будем копать этот холодец?

Я молчал. Я и сам не знал, надо ли нам «копать холодец», или есть способ получше. Я разглядывал лицо Придумщика – совершенно спокойное, живое, будто он просто решил поспать.

Черт, откуда же мне так знакома эта обстановка? Неужто вещие сны в самом деле бывают?

– Ну, чё? – с опаской напомнил о себе Крэк. – Какие будут указания?

– Тихо!

Мне показалось, что в мерцающей глубине произошло какое-то движение. Придумщик вроде бы шевельнулся.

Крэк вдруг дернулся, схватив меня за рукав.

– Грач, ты видишь?!!

– Ага, – ответил я.

Придумщик открыл глаза и спокойно рассматривал нас. Так прошло две или три минуты, ничего не менялось.

– Грач, надо его выковыривать, – осторожным шепотом произнес Крэк.

– Не надо. Думаю, не надо. Он сам способен…

В это мгновение поверхность озера под нами вдруг довольно сильно колыхнулась. Крэк в ужасе отскочил на берег и оттуда крикнул мне:

– Чё стоишь, бля, уходи оттуда, сейчас и тебя засосет!

Я не уходил. Я смотрел на Придумщика. Озеро снова вздрогнуло, потом еще раз. Придумщик зашевелился и начал подниматься к поверхности, не сводя с меня глаз. Упругая поверхность святящегося желе разошлась, Придумщик был прямо передо мной.

– Ты за мной? – буднично спросил он.

– Да… наверно, да! Я не знаю! – Я в этот момент дико растерялся.

– Нам нужно уходить, – он уже полностью выбрался из голубого студня и стоял рядом, чуть покачиваясь. – Будет трудно.

– Куда уходить? Что вообще происходит?

– Я им нужен, они меня не оставят. Все повторится. Я должен уйти или умереть.

– Ничего не понимаю, – с досадой проговорил я.

– Идем, – Придумщик взял меня под локоть.

Я заметил, что Крэк стоит ни жив ни мертв от страха.

У самой кромки берега Придумщик остановился.

– Сейчас произойдет нечто такое… – проговорил он. – Вы же мужественные люди. Не теряйте самообладания.

Признаться, от этих слов самообладания у меня не прибавилось. Я только скованно кивнул в ответ.

– Я прерываю контакт, – сказал Придумщик и переступил с поверхности озера на каменный пол.

Сначала я почувствовал, как задрожал воздух. Из глубин шахты начал нарастать какой-то вой – все громче и громче. Крэк в замешательстве глядел на меня, он искренне надеялся, что я хоть как-то контролирую происходящее.

Я зажал уши. Вой был не то чтобы громкий, но уж очень страшный. Крэк последовал моему примеру, его глаза отчаянно спрашивали: Грач, что это?!!

Если б я знал!..

И вдруг я понял. Это кричали люди. Все те тысячи пленников, которые только что лишились контакта со своим божеством, остались в одиночестве. И это одиночество было для них настолько жутким, что они кричали. Они жутко кричали, им было страшно. Я боялся представить, что сейчас творится в тоннелях, забитых перепуганными, потерянными людьми.

А ведь нам еще предстояло идти через эти тоннели.