Степан Разин - Андрей Николаевич Сахаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Первым откликнулся Ромодановский, сообщил, что отбили его люди вместе с запорожскими казаками у воров Острогожск, Олыпанск, отогнали их от других городов Слободской Украины, что начал он сыск по городам; писал князь, что еще до его прихода справились с воровскими людьми сами жители Острогожска. 22 сентября царь указал наградить верных слуг своих острогожцев: послать протопопу пять аршин доброго сукна и пару соболей ценой в шесть рублей, а попам по пяти аршину полукармазину[36] и по паре соболей ценой в три рубля и другим людям тоже посланы были полукармазин и соболя. А потом радостей в Московском Кремле стало прибывать. Сообщал Ромодановский, что разогнал он всех воровских казаков и многих переимал и перевешал и схваченных пытает и карает смертью…
Едва известил Долгорукий, что вышли из Арзамаса первые его воинские посылки и разметали воров в Арзамасском и Нижегородском уездах, побили под селами Вад, Мурашкино и Лысково, как тут же откликнулся царь похвальной грамотой в Арзамас, жаловал царь воеводу и наказывал ему передать ратным людям, чтобы всячески он обнадеживал их новыми царскими милостями.
С каждой новой отпиской воевод с юга веселели люди в Кремле, а потом пришло великое известие от Петра Урусова из Казани, что побил Юрий Борятинский Стеньку и побежал он с немногими людьми на низ. С тех пор не знала Москва покоя: шумно и суетно праздновали бояре, дворяне, приказные люди победу. Отслужили молебны во всех церквах. Поскакали гонцы во все преданные великому государю города вплоть до Сибири с грамотами, что сбит Стенька и ранен, и едва живу ушел и что промысел над ним чинят государевы воеводы. И читали эти грамоты повсюду, и радовались все лучшие и прожиточные городские и уездные люди. Был дан наказ всем русским послам, посланникам и гонцам в иноземные державы извещать о великой победе.
А 25 октября приказал царь устроить смотр своим войскам в селе Семеновском. Вышли полки в Семеновское за час до рассвета и строились, а к девяти часам утра прибыл в карете на поле к своему государеву месту сам царь Алексей Михайлович, а за ним ехали бояре, окольничие, думные и ближние чиновные люди в цветном ратном платье и на добрых лошадях. Стояли полки и пушки, и реяли на ветру знамена, и застыли барабанщики наготове. И подъезжали полки один за другим, били челом великому государю и возвращались на свое место. Пригласили на смотр в тот день всех иноземных послов, посланников, гонцов, торговых людей и прочих, чтобы видели и знали мощь и славу российского воинства. Прошло перед царем 60 тысяч человек. И в тот же день писали жившие в Москве иноземцы об этом удивительном смотре в свои страны и восторгались стройством и силой государевых ратных людей.
А потом с каждой неделей умножалась радость в Кремлевском дворце и в патриарших палатах, в боярских домах и на дворянских подворьях, потому что одолевали царские воеводы государевых изменников всюду. Ничего уж тут не жалел умилившийся Алексей Михайлович — пи похвального слова, ни обещанья, ни золотых монет, ни соболей в награду слугам своим.
2 декабря послал царь сказать милостивое слово за великие победы князю Юрию Борятинскому и всем его ратным людям, спросить их о здоровье. Наказано было сказать посланному стольнику, чтобы «они б и впредь, видя к себе государскую милость, ему, великому государю, служили и с ворами бились мужественно со всякой храбростию, а служба их у великого государя забвенна не будет».
А через четыре дня отправил царь стольника Владимира Волконского к Юрию Долгорукому, с тем чтобы передать ему похвалу и высказать милости за победы над воровскими людьми в Курмыщском, Кадомском и Темниковском уездах. Снова обнадеживал царь воевод и всех ратных людей великими милостями и призывал против изменников и воров стоять храбро и мужественно. Похвальные статьи были посланы и другим государевым воеводам — Ивану Милославскому, Ивану Бутурлину, Степану Хрущеву. Всех их царь спрашивал о здоровье, за службу хвалил и всячески обнадеживал на великие милости.
Не прошло и месяца, как все, чем обнадеживал царь, стало сбываться. 2 января из Москвы посланы были награды полковым воеводам и ратным людям. И все в указе было расписано, кому и сколько чего полагалось: «Боярину и воеводе князю Юрию Алексеевичу золотой в 7 золотых. Окольничим и воеводам князю Юрию Никитичу Борятинскому, князю Костентину Осиповичу Щербатово по золотому ж по 4 золотых. Думным дворянам 2-м да воеводам по золотому по 3 золотых. Дьяку золотой в полдва золотых. Другому золотой одинокий». А далее шли стольники и стряпчие, дворяне и иноземцы, головы стрелецкие и сотники, жильцы и всякий мелкий чин. И каждому было воздано по чину: платили и по золотому, и полузолотому, и четверти золотому; всем же простым ратным людям приказал царь выдать по золотой деньге человеку.
В феврале месяце новые милости пролил великий государь на своих верных слуг: князь Юрий Борятинский был пожалован из окольничих в бояре, а сын дорогого друга и спасителя отечества Юрия Долгорукого Михаил Юрьевич и брат князя Дмитрий Алексеевич тоже возвышены были в бояре из комнатных стольников и окольничих.
Воевали еще Бутурлин под Тамбовом, расчищали пути по Волге Юрий и Данила Борятинские, стоял наизготове против новых возможных выходов с Дона Григорий Ромодановский, а князя Юрия Долгорукого со всем его полком отозвал царь в Москву, потому что в междуречье все стихло. Шел уже март 1671 года.
Торжественно, под колокольный звон, при большом стечении народа вступил в Москву князь Юрий. И снова везли за ним знамена и пушки, ехали конные дворяне и шли пешие ратники. А 19-го числа принял весь полк на радостях сам царь и пожаловал всех великой честью — своим столом.
Сидели за государевой трапезой сам князь Юрий, воеводы Щербатов, Хитрово, Леонтьев и другие воеводы помельче — Дмитриев, Мышецкий, Лихарев, Панин, а также стольники, стряпчие, дворяне, стрелецкие головы и полуголовы. Сидели за большим столом выше всех воеводы, а дальше — московских чинов люди, а остальных потчевали за малым столом. Ратных же людей и городовых кормили в Золотой и Меньшой палатах. Горели во дворце многие свечи, — ломились столы от ествы
