Тоска - Александр Александрович Павловский

У Леши экскурсия в усадьбу. Ох уж мне эта одухотворенность. Очень часто стал слышать про заметки в телефоне и про книгу. Ему это всё кажется игрой, в которой у него главная роль. Ага, раскатай губу, закатай обратно. Главная роль тут у того, кто плетется на поводке позади каравана из мыслей и одухотворённости. Ты ведь даже не представляешь, Алексей, что мертв? Вот тогда и посмотрим, кто здесь в главной роли. Насмотрюсь на твои сопли и визг. А пока буду слушать радиоволну, настроенную на частоту телеканала «Культура».


С каждым новым днём замечаю, что торопиться некуда. У нас осталась ровно половина положенного срока. Но в загадке мы не продвинулись и на миллиметр. Дождь, заметки, сон, разговоры. И по кругу. Слежка, дождь, сплю, как бомж, снова слежка. Эта тоска меня доконает. Сколько не пытаюсь искать бар, его здесь нет. Только моча и битые стекла. У меня появились новые вопросы, но библиотека знаний находится на улице, которой нет. Можно, конечно, сходить к Марине, но она опять же попросит помочь со своими костями. И сдался ей этот прах? За четыре сотни лет там уже только труха и осталась. Пусть сама занимается своим делом. От неё больше голова болит, чем удовольствие в общении.

Вечером Леша переехал. Так и думал, что он не останется там надолго. Гнилое место. И парнишка этот заносчивый. Хотя, после моего последнего визита, с него спесь сошла. Пусть, ему полезно раз в какое-то время избавляться от пыли. Чтобы его хорошенько выбили, как старый ковер. Новая гостиница рядом с Собором. Поближе к таксофону Бога, что ли? Думаю, тут что-то другое, но последние мысли были больше тревогой, чем ответом. Гостиница уютная, старая, за высоким забором. Цвет мятный, трава зеленая, деревья с весенней рыжевой. Всё, как обычно.

Небо нахмурилось, скоро жалобно застонет гром и разразится ливень. Предсказуемо. Хорошо, что меня спасает мой дурацкий плащ с капюшоном. Но когда я подбираюсь ближе к дому, слышу голос:

– А я думала, что вы спать легли, молодой человек?

– Ааа…решил воздухом подышать. – Отвечаю машинально, но даже не вижу кому.

– Хорошо. Погода снова портится, но для земли в самый раз. Напитается влагой и быстрее зацветёт весна.

– Ага. – Вижу, что на пороге дома стоит пожилая женщина, укутываясь в шаль. – Может быть эта весна станет лучше предыдущей?

– А, может и хуже. С каждым годом только хуже.

– Должно же быть исключение!

– Должно, но не здесь. Достаточно и того, что дом цел. А вам стоит вернуться в комнату, молодой человек, ночью не безопасно.

– Еще пару минут. Хочу подышать.

– Не задерживайтесь.

Что значит ночью не безопасно? – задаю вопрос сам себе, а краем глаза пытаюсь понять, ушла ли эта женщина. Она ушла. Натягиваю капюшон и выхожу в калитку. Дверь со скрипом захлопывается, и я снова в городе. Людей стало меньше, почти никого. Собор, дорога, Пятницкие ворота. Наблюдаю одну и ту же картину не первый день. Шагаю, как местный, который настолько преисполнился духом города, что ведет себя, как барин в своей вотчине. Близится буря. До ночи ещё есть время, а вот, чтобы спрятаться уже не остается. Включается небесный душ. Хлюп, хлюп, хлюп. Так слышу дорогу под ногами. Ещё поворот и вот моя родная беседка.

Через час непрерывного рокота небес, всё затихает. Леша уснул, и погода изменила вектор. Небо очистилось от растянувшейся пастилы облаков и оголило звёзды. Сквозь тишину стали доносится звуки хрипения и полушепот. Кто-то вновь барабанил в забор. Без ритма, но с определенным постоянством. Не первую ночь слышу эти стуки, но ни разу не выходил, чтобы узнать источник. Хлюпаю по лужам к воротам. Любопытство сменяется на осторожность. Капюшон на голову, руки в кулаках. Открываю ворота и с обратной стороны нахожу приколоченный труп, что стучит оголившимися костяшками. Распят на моём заборе и стучит костяшками о помощи. Обращаю внимание, что улица перестала напоминать город. Кирпичные дома в ряд заменились бревенчатыми. И вся эта улица полыхала рыжим пламенем, выкидывая в небо клубы дыма, как летящий в пропасть поезд. Асфальт сменился на колею с грязью, деревья росли беспорядочно и редкие заборы рухнули внутрь дворов.

Бегу по улице, а отовсюду на меня озираются распятые скелеты. Редкие, двигались по дорогам, но делали это неуклюже и часто падали в грязь. Пятницкие ворота заросли травой и таким же полотном дорога уходила к реке, где затрещал мост. Секунда и, он уже сплавляется по течению. Наблюдаю картину, а внутри слышу Маринкин голос, да так громко, будто она специально кричит в пустоту моих мыслей: «Это я допустила разграбление города!»

«Да будь ты проклята Маринка, – кричу, а рта не открываю, – Чего тебе от меня нужно? Сама иди за своими костями. И сгори вместе с городом, если тебе так хочется. Ты это допустила и тебе расплачиваться». Эмоции захлестывают, но сразу сходят на ноль, когда я вспоминаю, что всего лишь тень. Возвращаюсь в свою беседку, немного трясутся руки, но это временный тремор. Мы с Лешей один человек, значит и происходящее испытываем одинаково. Нужно его предупредить о ночи. Он ещё не видел этого.

Дожидаюсь утра, как верный пес. Моя беседка – моя будка. Натягивается поводок, будто насильно кто-то хочет, чтобы я пришел. Гостей так не зовут, для этого есть телефон, а вот тень так подзывают, причем бесцеремонно. Мне не тяжело подчиняться, другого не знаю. Единственное удручает, что я знаю правду, но веду тайную игру. Это выматывает. У всего должно быть своё время и для правды тоже. Если бы каждый знал правду, то жизнь, не имеющая тайн… да и не жизнь вообще. Порой тайна создает и сохраняет интригу. Подстегивает любопытство, а вместе с ним и неиссякаемый поток энергии. Заглуши поток и человек потеряет ориентиры. А, когда идешь без компаса, то все дороги ведут по кругу.

Снова одна и та же дорога. Пахнет чаем и булочками. Еще ночью я видел пепел и руины, а сейчас всё определенно цело. Заборы отряхнулись и встали, дома поправили свои шляпы, дороги сбрили травяные усы и намазались асфальтом. Всё, как обычно. Люди галдят, дети бегают, сувениры продаются. У всего здесь есть своя роль и никто не ломает систему. Дети не продают бижутерию, взрослые не бегают, а продавцы не галдят, как сумасшедшие в панамках. У всего есть своя роль. Даже у меня. Бесплатная,