Гламорама - Брет Эллис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В «Natacha» MTV снимает вечеринку на верхнем этаже, где все девушки удолбаны и шикарны, а парни все как на подбор красавцы, и все сплошь в темных очках и ждут, чтобы ассистенты поднесли им прикурить, а внизу еще одна вечеринка, где Люсьен Пелла-Фине проводит время с дизайнером головных уборов Кристианом Лиагре, а Андрэ Уолкер появляется под ручку с Клаудией Шиффер, которая облачена в комбинезон, отделанный перьями, покрашена в рыжий цвет и подстрижена под пажа, а у Галлиано на голове — фетровая шляпа, и Кристиан Любутин наигрывает «Je t'aime» на фортепьяно, в то время как Стефани Марэ, пристроившись рядом, поет за Джейн Биркин, а мы принимаем комплименты от поклонников, развалившись за столиком, и люди толпятся вокруг нас, перешептываясь, охая и ахая; как и следовало ожидать, икра остается нетронутой на серебряных тарелках, и кругом — настоящая площадка молодняка, и у всех прекрасное настроение, и тут появляются Ральф и Рики Лорен, и все говорят сегодня вечером о непереносимой легкости бытия, и все как везде и всегда, но почему-то откуда-то доносится, разливаясь по всей комнате, едва уловимый запах дерьма.
— Виктор! — предостерегает Бобби, увидев, как кто-то дает мне пакетик с кокаином, напоминая мне о том, что завтра предстоит задание. — Да и ты, Бентли, будь внимательнее.
У Бентли сегодня отекли глаза, поскольку он провалялся в солярии весь день, и в настоящий момент он заглядывается на группу хорошо накачанных подростков в обтягивающих футболках. Я опять отсидел ногу, мурашки бегут по ней, взгляд падает на мое имя, написанное на сегодняшнем приглашении. Фотографы снимают наш столик. Тамми глядит куда-то вдаль, губы густо подведены помадой Urban Decay.
— Он втрескался по уши в этого басбоя, — улыбается Джейми, закуривая сигарету.
Мы все поворачиваем головы в указанном направлении.
— Я прочитал статью о хорошеньких басбоях в журнале «Time», — пожимает плечами Бентли. — Что тут скажешь? Я легко поддаюсь чужому влиянию.
— У нас нет совсем никакого движения по проекту «Венеция», — кричит Бобби, пытаясь перекрыть стоящий вокруг шум.
— Бар «Harry's»? — спрашивает Брюс, отвлекшись на миг от Тамми.
— Нет, — качает головой Бобби, одновременно махая рукой кому-то в другом конце клуба.
Не задавая лишних вопросов, я автоматически отмечаю про себя, что бар «Harry's» решено не взрывать.
В темноте первого этажа «Natacha» появление съемочной группы MTV прерывает живое обсуждение какого-то проекта, который Бобби именует «Band on the Run». Виджей просит Бобби, Джейми и Бентли прижаться друг к другу плотнее, чтобы камера могла взять их всех в кадр. Они с радостью выполняют эту просьбу.
— Социальная позиция, превращенная в стиль жизни, — говорит Джейми.
— Ты начинаешь произносить фразы, похожие на рекламу Кельвина Кляйна, зайка, — огрызается Бобби.
Джейми игриво делает ручкой камере, а в это время Бобби задают вопрос о его участии в деятельности Amnesty International. Я отворачиваюсь, замечаю Денниса Родмена, который гордо расхаживает по комнате в набедренной повязке, с прикрепленными к спине огромными крыльями и с бриллиантовым кольцом в носу. Когда я снова поворачиваюсь, VJ уже расспрашивает Бентли о том, нравится ли ему Париж.
— Мне здесь нравится все, кроме американцев, — зевает Бентли, решив воспользоваться возможностью порезвиться. — Американцы славятся на весь мир отсутствием способности к иностранным языкам. Что такое в моем представлении скука? Это слушать, как какой-нибудь недоумок из Висконсина пытается попросить в «Deux Magots», чтобы ему положили льда в стакан.
Где-то у меня за спиной я слышу, как режиссер эпизода говорит кому-то:
— Эту сцену мы включать не будем.
— Надо позволять людям быть самими собой, Бентли, — ласково вмешивается Джейми, наклоняясь к нему и вынимая неприкуренную сигарету у него из пальцев. — Не кипятись из-за ерунды.
— А ну-ка, во что вы все одеты? — спрашивает VJ, направляя камеру и свет на остальных членов нашей компании. — Можете молчать, мы сами рассмотрим.
В «Natacha» стоит такой холод, что зуб на зуб не попадает, у всех изо рта вырывается пар, мы отгоняем руками мух, пол завален горами конфетти, а запах дерьма становится еще более отчетливым после того, как я угощаюсь пару раз из пакетика с коксом перед тем, как неохотно передать его Бентли. Маркус Шенкенберг, которому кажется, что я — его любовник, хотя это вовсе не так, пододвигает свой стул поближе к моему, еще один повод для того, чтобы попасть на пленку, еще один повод продемонстрировать свой черный пиджак из змеиной кожи, еще одна возможность небрежно бросить мне:
— Мы все грешны, Виктор.
— Это для печати или как?
Маркус зевает, глядя на Беатрис Даль, которая проходит мимо походкой модели, а затем снова обращает внимание на меня.
— Он — террорист, — говорю я Маркусу, показывая на Бобби.
— Нет, — говорит Маркус, мотая головой. — Он не похож на террориста. Слишком красивый.
— Отвлекись от прикидов, подружка! — вздыхаю я, устраиваясь поудобнее на стуле. — Этот парень — террорист.
— Нет, — говорит Маркус, мотая головой. — Я знаю, какие террористы бывают. Этот парень не похож на террориста.
— Ты смельчак, — зеваю я, подмигивая ему. — Законченный нонконформист.
— Я не совсем в себе, — признает Маркус. — Я подумываю о том, чтобы свалить отсюда прямо сейчас.
— Он — мерзавец, — вздыхаю я.
Тут к Джейми наклоняется еще один кэмденский выпускник, француз по имени Бертран, который жил в одной комнате с Шоном Бэйтменом, и шепчет ей что-то на ухо, после чего оба смотрят в мою сторону. Джейми все время кивает, пока Бертран не произносит какую-то фразу, которая заставляет ее напрячься, и тогда она перестает кивать и отталкивает Бертрана с недовольным выражением на лице. Бертран бросает в мою сторону злобный взгляд, а затем растворяется в толпе гостей. Тут материализуются Марио Сорренти и Дэйвид Симс и окружают Маркуса. Бобби начинает ходить от стола к столу в компании Шошанны Лонстайн, какого-то бывшего музыканта из Talking Heads, иллюзиониста Дэйвида Блэйна и Снупи Джонса. Тамми в слезах убегает от Брюса, который не может встать, потому что у него на коленях лежит китайская собачонка, а ко мне подходит дилер по кличке Великий Пуба, которого подослал Бентли, и спрашивает меня на ухо: «Хочешь расширить сознание?», и мы заключаем сделку.
32
В кадре — липкая лента, которую руки в резиновых перчатках наклеивают на газовый баллон из белого металла. Этот кадр — после того, как камера медленно отъезжает — переходит в сцену, где я моюсь под душем, медленно намыливая ноги и грудь; камера щедро демонстрирует мои ягодицы, потоки воды стекают по рельефным мышцам на моей спине. Еще один кадр — толстый газовый баллон, лежащий на оттоманке от Hans Wegner. Короткие планы, показывающие, как одевается мой герой — боксерские трусы от Calvin Klein, светло-зеленая водолазка от Prada, костюм от Yohji Yamamoto, с крупным наездом на лейбл, к вящему удовольствию зрителей. Крупный план моего лица, рука, которая появляется в кадре для того, чтобы водрузить на переносицу пару черных Ray-Ban (хорошо проплаченная скрытая реклама). Еще один крупный план: таблетка ксанакса, положенная на язык, бутылка минеральной воды «Volvic», поднесенная к губам. Крупный план газового баллона, уложенного в хозяйственную сумку от Louis Vuitton.
Короткий план — ресторан «Hozan» снаружи. Короткий план — я внутри поглощаю поздний ленч, и мимо меня проходит двойник Кристиана Бэйла, но я его не замечаю, потому что все мое внимание поглощено патрульными полицейскими с автоматами под мышкой, а еще моей рукой, по которой опять бегают мурашки. Потом кадры, где я иду к Сене по рю де Фурри. Кадр, где я пересекаю реку и остров Святого Людовика по мосту Мари, а громада Нотр-Дам нависает надо мной под серым, затянутым облаками небом. Затем я оказываюсь на левом берегу Сены. Вот я поворачиваю на бульвар Сен-Жермен. В следующем кадре я спускаюсь в метрополитен. Камера задерживается на несколько секунд на беспорядочной толпе туристов.
Следующий план — я в поезде метро, усаживаюсь на сиденье и ставлю рядом хозяйственную сумку от Louis Vuitton. Инструкции: поставить сумку под сиденье, небрежно развернуть номер «Le Monde», наморщить лоб, сделать вид, что читаешь, поднять глаза и посмотреть на симпатичного подростка, который флиртует с тобой. В следующем кадре Виктор выдавливает из себя улыбку, опускает глаза, видно, что это отказ, легкое движение головой, жест, который следует понимать, как «Я этим не занимаюсь». Снова план подростка: он пожимает плечами, ухмыляется. Я беззвучно повторяю одними губами строчку из песни — когда Юпитер окажется на одной линии с Марсом, когда Юпитер окажется на одной линии с Марсом, — и поскольку никто не объяснил мне, что лежит в хозяйственной сумке от Louis Vuitton, мне совсем несложно запихнуть ее под сиденье. Позднее мне станет известно, что бомба была помещена в тридцатипятифунтовый газовый баллон, заполненный шурупами, осколками стекла и гвоздями различных размеров, и именно ее я сдал в гардероб в «Hozan» во время ленча и беззаботно носил по улицам Парижа на плече весь этот день.