Шамбала. Сердце Азии - Николай Рерих

20 марта.

Простились с трудовой бреннеровской группой. Еще раз заметили, что где труд, там и радость. Полтавский – на тройке, Д. и М.[458] – верхами провожали нас за город. Опять вопросы: где же встретимся? Долго будут дебатировать оставленные нами газеты и книги. На прощание показали прекрасную иноходь своих карашарских коней. «Теперь вы захватите часть Гоби», – кричит Д[митриев]. Погружаемся в молочную пустыню. Начинается шамаль. Засыпает глаза. Превращаемся в желтую массу…

Стоим в селении Якка-арык. Здесь часто применяются подземные арыки. Это вполне отвечает традиции подземных ходов, так принятых в Азии. Именно в средине Азии сплетается сказка и явь. Никакие европейские мерки не годятся здесь.

Из Пекина предлагали дуту Синьцзяна установить аэропланное сообщение между Пекином и Урумчи. Дуту ответил, что в его провинции это неприменимо, потому что его народ дикий и разбежится в горы. Конечно, народ не разбежался бы, но быстрее разбежались бы слухи о разных действиях генерал-губернатора. Народ полюбил бы скоро этих воздушных вестников. Мечта Востока о коврах-самолетах, примененная народом к Соломону, воплотилась бы в ожидании железных птиц.

Ведь и в Тибете древнейшими пророчествами указаны железные птицы и железные змеи. Здесь так же, как в следах первоначального учения Будды, имеются указания на космогонические проблемы, на эволюцию планет и на развитие жизни. Как только мы начали говорить о буддизме как о реальном учении, миссионерша в Куче заторопилась уходить и сказала: «Письменный буддизм взят из христианства». Но ведь колонны Ашоки стояли до христианства, и в первом веке до Р. X. уже было начато записывание заветов Штамы. Нужно проще и без предрассудков смотреть на вещи.

21 марта.

В лекции по истории искусства в Институте соединенных искусств [Нью-Йорк] непременно надо ввести обзор современного нам положения стран с точки зрения культуры. Этим спасете молодежь от многих огорчений и разочарований. Вот китаец древности, вот современный китаец. Вот мудрый Ашока, вот современный нам махараджа. Безбоязненно пусть смотрит молодежь на эволюцию мира. Образуется новый Афганистан, возникнет новый Китай, осознает себя Монголия, [возродится] Тибет. Ничто не останавливается. Уходит неисполнивший свою миссию, приходит к сроку другой. Все движется.

Еще недавно путешествия Свена Гедина казались неслыханным геройством, а теперь Е. И. объезжает те же пустыни и высоты, не приписывая себе ничего неслыханного. Теперь уполномоченные Бреннера колесят по тем самым пространствам, где Свен Гедин, судя по его книгам, чуть не погиб от безводья. А скоро быстроходно полетят над этими самыми местами железные птицы. И сказка прошлого заменяется сказкой космической.

С вечера звенели цикады. Высоко стояла сверкающая луна. Пахла трава. Но в два часа ночи ударил буран. Именно ударил. Налетел, как дракон. И заревел грозно до утра. Палатка вся встрепенулась. Пришлось приготовиться на случай отлета шатра. А утром опять жемчужная Гоби-пустыня. Перламутр и опал, и тусклый сапфир сверху. У дороги в порядке разложен большой караван. Это Бреннер, или, как его здесь зовут, Белианхан, идет на Тяньцзинь.

Навстречу звенит казанский тарантас тройкой. Две женщины и три девочки-татарки из Чугучака едут в Каракуль. Прошли мы 14 потаев и будем стоять в саду Янгиабада. Последние потаи опять задушили глубокими песками. Томми захромал – у него мокрец. Выйдет из строя дней на пять. К вечеру все стихло. Садится серебряное солнце. Нас называют Реренджи-бей. Уже пятое имя.

22 марта.

Еще надо указывать на лекциях в Институте соединенных искусств, что никакие охранения не должны задерживать рост новых возможностей. Утрировка рескинизма[459] приведет к одеревенелости. Наоборот, всякое новое понимание дает радость. Сейчас рассказывали, что калмыцкий геген-перерожденец катается на велосипеде и лихой наездник. Но это не мешает ему быть очень начитанным и замечательным правителем. К тому же где сказано, что лама не должен ездить на велосипеде? Право, даже порадовались, узнав, что сидение под древом заменяется движением жизни.

Пробуем узнать, нельзя ли миновать Карашар и от Курита пойти через калмыцкую ставку, через монастырь Шарсюме, по горной дороге на Урумчи. Калмыки как целое, как народность ускользали от внимания. Поучительно пройти неделю их улусами.

Странное положение в крае занимают дунгане, то есть китайцы-мусульмане. Их определенно не любят ни мусульмане, ни китайцы, ни калмыки. Само слово «дунганин» произносится с каким-то пренебрежением. Лица дунган мало привлекательны. Много жестокости.

Идем до Бугура. Пыльное, базарное место. Значится в девяти потаях, но, очевидно, больше, судя по времени. Здесь потаи считаются странно. Есть короткие потаи и длинные потаи. Под гору – длинный потай. В гору – короткий потай. Странная мера расстояния.

Сперва идем опаловой пустыней. Слева – холмы. За три потая до Бугура начинается болотистый оазис. На дороге грязь. Носятся большие стаи уток и гусей. Важно расхаживают большие чомги. Про них говорят: «Это бывший человек». Конец пути заканчивается опять облаками пыли.

Пыльный сад. На заборе сидит сын амбаня. Сун вежливо уговаривает его: «Нехорошо сидеть на заборе». Ничто не помогает, и Сун применяет «обычное» здесь средство – кидает камнем. Мальчик исчезает.

Со всех сторон слышите одно замечание о неточности существующих карт. Где пропущены важные места и подробности. Где внесены несуществующие названия. Необходимо просмотреть и транскрипцию наименований. Где она взята с тюркского, где с китайского, а где с какого-то местного жаргона, который нигде более не признается. Даже в картах штабов внесена масса неточностей, сулящих много хлопот при следовании.

23 марта.

Не был ли Тамерлан великим дезинфектором? Он разрушил много городов. Мы знаем, что значит разрушить глиняные городки, полные всякой заразы. Вот мы проехали пять больших городов и семь малых. Что можно сделать с ними? Для народного блага их нужно сжечь и рядом распланировать новые селения. Пока догнивают старые, трудно заставить людей обратиться к новым местам. Вот тулин Куча устроил рядом со старым городом новый поселок. Широкие улицы, подземные каналы. Но народ боится нового места.

Идем широкой равниной. Прошли Янгигисар. Идем дальше пыльным лесом. Будем стоять за Шадиром. Темно. Прошли 16 потаев. Караван опоздал. У Сабзы вспухла спина. Удивительно идут Мастан и Олла. Никто не знает расстояний. Караван дошел в час ночи.

24 марта.

Утомительный день. Жарко. Идем пыльным лесом и низким кустарником. До Чирчи – 12 потаев. Обгоняем большой караван Белианхана. В Чирчи стоит еще караван той же фирмы. Пионеры Америки работают.