Шамбала. Сердце Азии - Николай Рерих

17 марта.

Все утро уходит на переговоры с арбакешами, мафакешами и керакешами[450]. Сперва все, оказывается, нельзя. Потом, после бездны ненужных разговоров, все можно. Сперва до Карашара путь исчисляется в 12 дней, тогда как всем известно, что восемь дней – обычный срок. Всматриваемся во все эти лица. Где же они, следы тохар? Не видно. Может быть, что-то более монгольское проскальзывает в чертах, но в общем это те же тюрки – [киргизы]. Так и ушли тохары бесследно, и никто не знает даже истинного произношения знаков их письменности.

Так, на глазах нашей истории пришел народ неизвестно откуда и неизвестно как растворился, пропал бесследно[451]. И не дикий народ – с письменностью, с культурою. Так же как их царь Почан – неизвестно куда улетел на драконе. И странно сидеть в этой самой стране, в грушевом саду, и ничего не знать о бывших еще недавно здесь обитателях. Древностей опять не достать: «Где-то, кто-то их знает в Такла-Макане». Получена телеграмма от посланника Соединенных Штатов в Пекине…

18 марта.

В час ночи начались барабаны, трубы и пение. Громко, и призывно, и настойчиво неслись крики: «Алла». Это мусульмане готовились к посту рамазана. Днем они должны поститься, но ночью могут принимать обильную пищу. Чтобы не проспать времени пищи, добрые мусульмане играют и танцуют в преддверии дневного поста. Собаки очень лаяли и бросались ночью. Рамзана встал, чтобы обойти лагерь, и заметил, что правительственные сторожа, цирики, глубоко спят. Рамзана подхватил винтовку у одного из них, обошел стан и заснул с винтовкой. Цирик перепугался, проснувшись утром без оружия. Уж эти цирики несчастные!

Утром приехала шведская миссионерша. Уже пятнадцать лет в этом крае – и ни одного обращенного! Впрочем, миссионерша занимается лечением и акушерством, а это здесь совершенно необходимо, ибо все эти «города» без единого врача.

Затем начался русско-американский день. Поехали смотреть американское предприятие Бреннера из Нью-Йорка. Дело кишечное и шерсть. Состав заведывающих русский – П. Г. Полтавский, Дмитриев – целая артель трудящихся, бодрых людей. Своеобразная коммуна с ребятишками и радостным сознанием растущего труда. Дело развивается. При полной примитивности аппаратов надо любоваться стройными результатами.

Вот разбирают и промывают шерсть. Вот на самодельном прессе прессуют ее. Тут же ждет вереница верблюдов, чтобы поднять белые вьюки шерсти и нести их в Россию, в Тяньцзинь, в порты на Европу и Америку. У всей артели нет книг, на всю братию одно Евангелие и случайный том Короленко. Была радость, когда могли дать им старые газеты и две книги «Алатаса». Рассказы о делах, о [киргизах]. Хвалят убитого Ти-Тая. Расспрашивают, что творится в мире. Дмитриев умело подходит к местным нравам путем религиозных рассуждений.

Таким путем нетерпимость и суеверие, распространяемое муллами, находит отпор. А нетерпимости очень много. И много местных баев собирались задушить новое иностранное дело. Дмитриев и Полтавский являются пионерами Америки в этом крае. Полтавский послал детей своих, девяти и двенадцати лет, в Ташкент для образования. Малыши доехали одни через перевалы – ладно. Пишут отцу и хвалят жизнь. Дмитриев – алтаец родом. Вынес много странствий. Был разносчиком сластей. В переходах узнал край и нашел подходы к людям. Вся группа производит живое впечатление. Слушает рассказы наши об Америке. Дмитриев рассказывает о минеральных богатствах Торгоутского и Илийского края.

Калмыки – отличные стрелки. Управление калмыков не чуждается новшеств. [Киргизов-работников] русские хвалят, они инициативны, способны и [хорошо] приспосабливаются.

В крае ходит много сказителей легенд и сказок. Содержание касается вопросов Корана и религии. Часто слушатели вступают в диалог со сказителем. Часто разумные вопросы сбивают рутину суеверия. В Турфане существует любопытный обычай посылать молодых людей с опытным поводырем под видом сказителей по всему краю, даже до Мекки. Получается своеобразный опытный университет. Этим объясняется подвижность турфанцев…

Еще сведения о древних местах. О множестве пещер и ступах по течению Кизылдарьи. Частью раскопанных, частью еще скрытых. Еще недавно на базаре продавали «сундук с древностями», привезенный из Лоба[452] (около Лобнора). Рассказы о старых городах по течению Тарима (т. е. Яркенда). Есть лица, знающие эти города. Высохшие тела в погребениях там очень высокого роста – конечно, выше монголов. Бывшие здесь экспедиции сделали более легкую, более видную часть работы. Теперь остается более скрытая, требующая больших сооружений и подготовок.

В Куче уже тепло. Зеленеет новая трава в вершок вышины. Узнаем, что в Урумчи из Карашара можно пройти горной дорогой, короче на пять дней. Этим можно миновать жаркое место у Токсуна[453], где уже спуск в Турфанский оазис (960 футов ниже уровня моря). Летом в Турфане люди закапываются в землю и не могут пройти более одного потая. Кроме близкой жары, на большой дороге уже теперь грязь. Лучше – через калмыков, по горным путям[454].

19 марта.

Рамзана опять взял у спящего цирика ружье и обходил стан. И опять цирик кланялся ему в ноги, прося отдать оружие, иначе амбань будет бить его.

Спрашивают, на чем основан сравнительно высокий курс китайской валюты? Ведь все знают, что она ничем не обеспечена и вращается, подобно сухим листьям, по приказу губернатора. Конечно, это одно из очередных недоразумений, и справедливость эволюции скоро разъяснит его.

До сих пор существует в Тибете обычай особого преследования игорных и публичных домов. Особый лама, называемый гекор-лама, узнав о нахождении таких домов, берет десяток лам с розгами и в самый разгар разгула является в дом. Тут же производится экзекуция всех присутствующих.

Интересна калмыцкая песня «О пришедшем раньше»: «Один человек думал долго и забыл прийти на выборы нойона (князя). Другой человек не спал в эту ночь и пришел первым, и его избрали нойоном, ибо он вошел первым. И вот первый, думавший, сидит и грустит, что для него не нашлось места в юрте нойона».

Так же как в России, здесь много записей о кладах. Часто на скалах можно видеть торчки, сложенные из камней. Это знаки о кладах. В записях в монастырях можно найти указания на время дня, когда по направлению тени можно идти от одного торчка до другого до места клада. Д. здесь называют ишаном[455], т. е. «святым», за его знание религиозных тем. Б.[456] недавно видел древнюю могилу. Берцовая кость достигала длиною 6 четвертей[457]. Место (в направлении Лобнора) Б. отмечено. Получаются интересные отметки для будущего.