Братья Кеннеди. Переступившие порог - Николай Николаевич Яковлев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сам Р. Кеннеди, когда ему исполнилось сорок лет, говорил: «Я прекрасно знаю, многие меня не любят, но теперь меня это больше не удивляет и не тревожит. Напротив, я великолепно понимаю причины. Я был замешан в стольких схватках, в стольких стычках».
Все же дело не только в этом. По словам Т. Уайта, «в самом облике Р. Кеннеди было что-то, что отталкивало от него миллионы… Миллионам американцев его стремление к власти представлялось зловещим». Отпугивала прежде всего «беспощадность». Они хорошо запомнили по телевизионным передачам Роберта во время частых приступов гнева – указующий перст, громоподобные удары кулаком по столу, холодный взгляд. Живое воплощение ярости.
***«Я не боюсь бояться». Эти слова Р. Кеннеди произнес незадолго до гибели. После смерти Джона оп, вероятно, решил на каждом шагу бросать вызов судьбе. Новое несчастье в семье только добавило отчаянности – через восемь месяцев после трагедии в Далласе Эдвард Кеннеди попал в авиационную катастрофу, двое пассажиров погибли, Эдвард получил серьезную травму спинного хребта. Только через несколько месяцев он смог снова стать на ноги, но отныне вынужден носить специальный корсет. Журналист У. Шаннон Осведомился у Роберта, не поколебалась ли его вера в бога после гибели двух старших братьев и увечья младшего. «Не поколебалась, – ответил Роберт. – Конечно, нам иногда думается, что кто-то на небесах иной раз дремлет в то время, когда надо было бы заниматься делом».
Полеты, казалось, должны были ассоциироваться с семейными трагедиями. Родители жены разбились в самолете, при авиационной катастрофе погиб ее брат вместе с близким другом Роберта Дином Марком. В самолете погибла Катлин, пострадал Эдвард. Роберт был далек от суеверий и предпочитал самолет всем видам транспорта. Осенью 1967 года самолет Р. Кеннеди попал в бурю, машину страшно болтало. Он успокоил попутчиков: «Не волнуйтесь! Пока я с вами, опасности нет», а соседу по креслу шепнул: «Кроме того, все знают, как нашей семье везет с самолетами».
Авиация ладно, но в последние годы жизни Роберт шел на эскапады, чрезвычайно трудные и опасные для 40-летнего мужчины. В нем обнаружилось какое-то болезненное чувство неотложности, торопливости. Как заметил X. Сиди: «Казалось, что он скользит в ужасную пропасть, к неминуемой катастрофе. Он стремился сделать и перепробовать все. Тогда-то он и начал на лодке форсировать пороги и карабкаться по горам». Все-таки не первоклассный альпинист, он совершил восхождение на самую высокую среди непокоренных вершин в Северной Америке – Маунт-Кеннеди (4000 м), названную так в память Джона. Опаснейшее предприятие – обрывистая гора находится почти в арктическом районе Канады. «Я сделал это, потому что боюсь высоты», – объяснил Роберт. Другое испытание в тропиках: в 1965 году он прыгнул с лодки в воды Амазонки, кишащие пираньями. Индейцы в ужасе закричали, что он рискует своей жизнью. «Слышали ли вы хоть об одном американском сенаторе, сожранном пираньями?» – отозвался из воды Роберт, продолжая плыть. Подвиги самоутверждения. Роберт прекрасно понимал, что одного физического мужества мало для продвижения в жизни, где существенную роль играют и привходящие факторы.
В бытность министром юстиции он любил произносить перед подчиненными назидательную речь примерно такого содержания: «Не забывайте, что я пришел сюда, в министерство, десять лет назад на должность помощника прокурора с окладом в 4200 долларов в год. Но я способен. Я честен. Я интересовался делом. Я задерживался по вечерам. Мой брат стал президентом, и теперь я министр». Помедлив и улыбнувшись, Бобби заканчивал: «Конечно, эти обстоятельства перечисляются не в порядке их значимости». Так описывали довольно регулярную процедуру журналисты Н. Тимеш и У. Джонсон.
Смерть Дж. Кеннеди лишила министра юстиции привычной поддержки (да и Гувер немедленно возобновил старую практику непосредственного доклада президенту, минуя министра), но не могла отнять у него духовного наследия покойного брата. Известность Роберта в стране круто возросла, и пришел 1964 год – время очередной кампании по выборам президента. У тех, кто работал с Кеннеди, сомнений не было: Роберта – в вице-президенты! Жаклин, собиравшаяся приветствовать конвент демократической партии, уже объявила, что она-то в любом случае за Бобби. Сам Роберт 22 июня 1964 года официально заявил, что не будет выставлять свою кандидатуру в сенат от штата Нью-Йорк. Он, несомненно, считал, что заслужил пост вице-президента.
Джонсон придерживался противоположного мнения. Буквально с 22 ноября он подыскивал повод, чтобы избавиться от Роберта, живого напоминания об унизительных годах вице-президента в захолустье «новых рубежей». Только-только усевшись в президентское кресло, Джонсон поставил министра на место. Когда на совещании Роберт заикнулся было, что президент Кеннеди поступил бы не так, Джонсон ледяным тоном возразил: «Президент Кеннеди – больше не президент». Придворным он говорил о Роберте: «Этот выскочка вылез слишком быстро и забрался слишком высоко. Он перепрыгивал ступени, когда другие учились жить. Я никогда ему не нравился, но его отношение ко мне ничто по сравнению с тем, как я отношусь к нему». На подступах к избирательной кампании 1964 года представилась долгожданная возможность свести счеты.
29 июня президент вызвал Роберта и, не отрывая глаз от бумаги, зачитал: «Я думаю о вице-президентстве. У вас блестящее будущее, хорошее имя и мужество, но вы находились на правительственной службе слишком долго. Я серьезно рассмотрел вашу кандидатуру и счел нецелесообразным выступать на выборах с вами». Президент осведомился, не откажется ли Роберт сам от выдвижения. Тот отклонил предложение. Выходя из кабинета, потрясенный министр просительно произнес: «Я был бы вам очень полезен». Джонсон отечески заверил, что в ближайшие месяцы Р. Кеннеди сумеет оказать неоценимые услуги любимой партии.
Выбросив за борт Роберта, президент был вне себя от радости. «И надерусь же я теперь, ребята!» – сообщил Джонсон в лучшем стиле техасца. «Наконец смахнул треклятую птицу с моей шеи!» – торжествующе кричал он. Нисколько не заботясь о последствиях, президент на следующий день позвал в Белый дом троих журналистов. За затянувшимся ленчем он со смаком, издевательски рассказал о том, как проходила беседа с честолюбивым министром, разумеется, в собственной интерпретации. Президент забавно передразнивал Роберта и даже настаивал, что услышал, как тот «поперхнулся», узнав вердикт. Услужливые сплетники тут же донесли все дословно и с прибавлениями до сведения клана Кеннеди…
Джонсон официально объявил, что для поста вице-президента не подходит ни один член кабинета или любой человек, часто поддерживающий контакт с
