Роман с Хаосом - Андрей Мартьянов

Сначала воздух рассек донельзя знакомый звук — под самыми тучами (то есть очень низко) пронеслись три реактивных самолета. Форму я рассмотреть не успел, однако понял — подобных моделей я прежде не встречал. Узкие, похожие на букву «А» без средней перекладины самолеты имели обратную стреловидность крыла — то есть консоли отходят от фюзеляжа под углом вперед, а не назад. Чудеса!

Вираж, аэропланы исчезают в облаках, а в следующее мгновение… исчезают сами облака!

— За ноги вашу… Ядрить твою налево, через семь гробов с присвистом, да Гермогена тебе в посох, да Керзона по самый Кобзон Христофора Колумба мать! — это я так изощрялся. Дальнейшие словоформы я и приводить-то не буду, за их всеобщей нечитабельностью и непечатностью. Дастин, закрыв голову обеими руками что-то тоненько подвывал на языке Шекспира, но, как я полагаю, сам Шекспир о подобных идиомах даже представления не имел, не то что позволял извергать столь яркие и рискованные словеса актерам своего театра.

В общем-то ничего особенно страшного не произошло. С разницей примерно в 15 секунд небеса озарились тремя ядерными взрывами. Один близко — километрах в десяти-тринадцати, два других — подальше к востоку. Прелести, непременно сопутствующие «мероприятию» неизвестных экстремистов, последовали незамедлительно — воздух из просто вонючего стал вонючим и обжигающим, и я мысленно поблагодарил предусмотрительного Хозяина за то, что наши куртки были пропитаны термоустойчивым составом — иначе мы просто сгорели бы. Нас накрыло ударной волной, мигом заложило уши, Дастину досталось по загривку кирпичом, прилетевшим из кипящих далей; груда камней, за которой мы укрылись, разогрелась, и я почувствовал себя как в финской бане. Можно было запросто свариться, однако, судя по всему, заряд оказался не слишком мощным и через несколько минут наступило затишье. Поднятая ударной волной пыль начала оседать.

Дастин встал, отплевываясь, осмотрелся. Выглядел он чумазее беса-кочегара, вылезшего из самой грязной секции преисподней. Процедил с чувством:

— Все нормально… Этот городишко уже ничем не испортишь. Но хотелось бы знать, други, кто у нас так развлекается?

— Кажется, сейчас ты получишь ответ… — я присмотрелся к слабо обозначившемуся шевелению в другом конце улицы. Несколько фигур, вроде человеческих. За ними ползет некое подобие бронетранспортера на очень высоких колесах. Фонарики. Различается сдавленное гавканье собаки. Может, военный патруль?

— Кажется, лучше спрятаться, — опасливо сказал Дастин, наблюдая за приближающимися силуэтами. — Я полагаю, что люди, обитающие на этой свалке цивилизации, не отличаются гостеприимством. Тут вам не Эльсинор. Еще чего доброго сожрут с голодухи…

— Если не съели собаку, — рассудил я, — то на наши мослы им охотится резона нет. Эй! Эй, сюда! Помогите!

Лучше бы я промолчал и схоронился в щелке меж развалин. Но, как говорит известная мудрость, «не сожалей о сделанном!».

Я откровенно развлекался, употребляя все свои небогатые познания в области бихевиористики и лингвистических экзерсисов в просторечии именуемых «юмором висельника». В основном пел песни, начав с «Лили Марлен»:

…Есть ли что банальней смерти на войне

и сентиментальней встречи при луне,

есть ли что круглей твоих колен,

колен твоих,

Ich liebe dich,

моя Лили Марлен,

моя Лили Марлен.

— Заткись, слышишь? — рявкнул тот, что наверняка был начальником. — Krievu cъka!

Ах, значит я русская свинья? Докажем противоположное. Наверное господину начальнику будет интересно послушать что-нибудь не лирическое а отнюдь патриотическое? Я напряг память и завел прочувствованно и с притоптыванием:

Die Fahne hoch

Die Reihen fest geschlossen,

S.A. marschiert

Mit ruhig festem Schritt!

Kam'raden die Rotfront

Und Reaktion erschossen

Marschier'n im Geist

In unsern Reihen mit!

Die StraЯe frei

Den braunen Batallionen,

Die StraЯe frei

Dem Sturmabteilungsmann!..

Последними строфами я явно намекнул на отловивших нас «полицейских», как один облаченных в ужасающие неопределенно-коричневые тряпки. Главный едва услышав слово «Sturmabteilungsmann» и углядев подмигивание уже заплывающим глазом, немедля поднялся с табурета сколоченного из шершавых некрашеных досок и припечатал мне кулачищем по глазу здоровому.

— Не понимаешь, когда тебе русским языком говорят? — грозно осведомился истязатель.

— Ka runa s'itie krievi — пошел в жопу, кретин! — не остался я в долгу. За шесть часов абсолютно бессмысленного допроса я уже пытался немного говорить по-латышски. За хамство вновь схлопотал, но не больно, по европейски. — Расстреляли бы скорее, что ли? Надоело!

— Сиди-и… — с прибалтийской протяжностью устало буркнул главный. Было ему годочков под шестьдесят, седые усы, будто у Тараса Бульбы, одет почище других «стражей» и в качестве знака различия носил на рукаве затертую красно-бело-красную повязку. — Прибудет господин полковник с патрулем союзников — тогда и решим, что делать.

Дастин, привязанный к соседнему стулу и скованный ржавыми наручниками, только головой помотал. Видно, уже осознал наше положение, а таковое положение плачевнее бывает только у покойников…

Дела же обстояли следующим образом. Хотите верьте, хотите не верьте, но это был 1973 год. Шел тридцать четвертый год Второй мировой войны, каковая, как известно каждому, началась в 1939. Город, в который нас забросил Хозяин, оказался Ригой, и располагался он на передовой противостояния Запада и Востока. Две ядерные бомбардировки — семь лет назад и три, сегодня вот союзнички НАТО (объединившиеся с Германией, в которой после смерти Гитлера (в 1949 году, кстати) правил гроссадмирал Дениц) попробовали пощупать оборону русских на направлении реки Гауя — там у коммунистов укрепрайон, почище чем линия Мажино. Вот вам и три тактических ядерных взрыва на высоте шестисот метров… Кто правит в России? Генералиссимус Георгий Жуков, кто ж еще…

Старикан-начальник оказался словоохотливым и понарассказывал нам с Дастином таких ужасов, что волосы шевелились буквально на всех местах, где росли. Ядерная зима уже одиннадцать лет, но это не помешало невероятному технологическому скачку в великих державах — америкашки, вон, уже на Марсе базу построили — хотят «генофонд нации» уберечь от кошмаров бытия на Земле. Русские в сражения боевых роботов запускают, а их танки — это вообще монстры из области чистейшей фантастики. Корпус круглый, четыре гусеницы, такое увидишь — в штаны наложишь! А вы-то, молодые люди, как оказались на территории независимой Латвии?