Миры Роджера Желязны. Том 2 - Роджер Желязны

— Сейчас подоспеют мои сотники, — отдуваясь, пыхтит он.

И вправду, раздается цокот копыт, и три воина в боевых юбках влетают в зал верхом на единорогах-голиндах и скачут, гарцуют, гарцуют вокруг, пока наконец Дилвит не поднимает руку и не восклицает:

— Набег! Набег, ребятушки! На Юскифа Рыжего. Полдюжины пленных мне, прежде чем забрезжит сквозь туман завтрашняя заря!

— Пленных, сказал ты, Повелитель? — восклицает всадник в черно-коричневом.

— Ты не ослышался.

— Ну так до рассвета!

И вверх вздымается копье.

Тут же следуют еще две вспышки.

— Эгей!

И, описав по залу последний круг, они исчезают.

На следующее утро Гора будят и отводят в комнату, где лежат шестеро обнаженных мужчин; их руки крепко связаны и притянуты за спиной к лодыжкам, их тела покрыты ранами и рубцами. Это маленькая холодная комната, почти чулан, освещаемая четырьмя факелами; единственное ее окно загораживает стена тумана. Пол устлан сплошным слоем листов ежемесячника «Лилья Таймс». Прислонившись к подоконнику, невысокий облысевший человек, розоволицый, с ввалившимися щеками и косыми глазами, правит на точильном бруске несколько коротких клинков. На нем белый передник, на лице никак не удержаться улыбке. Он поднимает на Гора выцветшие глаза и несколько раз подряд кивает.

— Как я понимаю, у тебя есть несколько вопросов, — говорит он, с трудом переводя дух между словами.

— Ты прав. У меня три вопроса.

— Всего три, Святой Гор? На это с запасом хватит всего одного набора внутренностей. Наверняка столь мудрый бог, как ты, мог бы придумать побольше вопросов. Когда у нас такой запас материалов, было бы стыдно им не воспользоваться. Уже так давно…

— И тем не менее у меня к тебе всего три вопроса, о кишечный оракул.

— Ну хорошо, — вздыхает Фрейдаг. — Тогда мы воспользуемся этим.

И он указывает ножом на мужчину с тронутой сединою бородой, который не сводит с него своих темных глаз.

— Его зовут Болтаг.

— Ты его знаешь?

— Он мой дальний родственник. И к тому же главный провидец Князя Юскифа; конечно же полный шарлатан. Слава богу, что он наконец попал в мои руки.

Услышав это, Болтаг сплевывает на раздел некрологов в одном из номеров «Таймса».

— Ты просто мошенник, о великий потрошитель-недоучка! — говорит он.

— Лжец! — вопит Фрейдаг, перешагивая через другие тела, и хватает его за бороду. — Это положит конец твоей бесславной карьере! — И он вспарывает ему живот, вытягивает оттуда пригоршню внутренностей и раскладывает их по полу. Болтаг кричит, стонет, затихает. Фрейдаг рассекает вдоль клубки его кишок, размазывает пальцами их содержимое. Он припадает к самой земле и наклоняется далеко вперед.

— Ну, а теперь каковы же твои вопросы, сын Озириса? — спрашивает он.

— Во-первых, — говорит Гор, — где я могу найти Принца Который Был Тысячью? Во-вторых, кто посланник Анубиса? И, в-третьих, где он сейчас?

Фрейдаг что-то бормочет и тычет пальцем в дымящееся на полу вещество. Болтаг снова стонет и слегка шевелится. Гор пытается прочесть мысли провидца, но они настолько смутны, что кажется, будто смотришь в окно комнаты.

Фрейдаг заговаривает:

— В Цитадели Марачека, — говорит он, — в Центре Срединных Миров повстречаешь ты того, кто сможет доставить тебя пред очи искомого тобою.

— …Странно, — бормочет Болтаг, озадаченно покачивая головой, — эту часть ты прочел правильно. Но твое никудышное зрение… затуманено… этим кусочком брыжейки, ты положил ее не туда… в…

С огромным усилием Болтаг перекатывается поближе, тяжело ловит воздух широко раскрытым ртом.

— И ты… не сказал… Великому Гору… что ждут его великие опасности… а в конце… неудача.

— Молчать! — кричит Фрейдаг. — Я не звал тебя для консультации!

— Это же мои кишки! Я не хочу, чтобы их как попало читал дилетант!

— Следующие два ответа пока еще не вполне ясны, дорогой Гор, — говорит Фрейдаг, взрезая очередную кишку.

— Самозванец и шарлатан! — всхлипывает Болтаг. — В Марачеке встретится он и с посланником Анубиса… чье имя можно разобрать вон там… где моя кровь… на передовице!.. Это имя… да… Вэйким…

— Чушь! — кричит Фрейдаг, продолжая вспарывать кишки.

— Постой! — говорит Гор, и его рука опускается на плечо потрошителя. — По крайней мере, в этом твой коллега прав, ибо я знаю, что сейчас его так и зовут.

Фрейдаг останавливается, разглядывает передовицу.

— Истинно есть, — соглашается он. — Даже и любителя может посетить озарение.

— …Значит, похоже, что мне суждено в конце концов встретиться с Вэйкимом, если я отправлюсь в место, называемое Марачек, — а отправиться туда я должен. Ну, а что касается моего второго вопроса, кроме имени Вэйкима я хочу также знать, кто скрывается за этим именем. Кем был он, пока Владыка Анубис не перекрестил его и не послал с поручением из Дома Мертвых?

Фрейдаг, словно что-то вынюхивая, водит головой над самыми нечистотами, копошится в них, кромсает там и сям.

— Сие, Преславный Гор, от меня сокрыто.

— Маразматик!.. — выдавливает из себя Болтаг. — …Вон же… так… ясно… видно…

Гор погружается в умирающие мысли выпотрошенного провидца, и пух и перья встают у него на затылке дыбом. Но нет, никакое страшное имя не проникает в его рассудок, ибо Болтаг уже мертв.

Гор прикрывает глаза и содрогается, когда нечто, застывшее на самом рубеже сознания, вдруг блекнет и рассеивается. Когда Гор опускает руку, Фрейдаг уже поднялся на ноги и с улыбкой рассматривает труп своего родственника.

— Фигляр! — фыркая, бросает он и вытирает руки о передник.

Странная маленькая звериная тень шевелится на стене.

Война и Стальной Человек

Бриллиантовые копыта, ударяющие о землю, вздымающиеся, вновь падающие. Вздымающиеся…

Вэйким и Стальной Генерал лицом к лицу, не двигаясь. Проходит минута, три, и теперь копыта зверюги по кличке Бронза извлекают из утоптанной почвы Ярмарки на Блисе громоподобные звуки, ибо с каждым разом сила их удара удваивается.

Считается, что исход схватки в фуге на самом деле определяется в эти первые изнурительные моменты Взгляда, до того, как будет приведена в исполнение собственно временная фаза, в эти моменты, которые будут стерты с лица Времени исходом схватки, чтобы никогда в действительности не существовать.

Почва содрогается теперь при каждом ударе копыт Бронзы, языки синего пламени вырываются у него из ноздрей и опаляют, ниспадая, Блис.

Блестит пот на лице, на теле Вэйкима, палец Стального Генерала сводит судорога — тот, на котором носит он кольцо своей человечности.