Полная история Христианской Церкви - Александра Бахметева

Серапис. II в. н. э.

Этот указ вызвал негодование языческой партии, но делать было нечего. Сам префект во главе воинов должен был содействовать христианскому епископу в разрушении храма. В назначенный для этого день огромная толпа народа последовала за епископом и префектом, которые шли исполнить приговор царя. Осмотрели все тайные ходы, находившиеся под сводами храма, жилища жрецов, библиотеку, собранную Птолемеем, и наконец вошли в само святилище, где стояла колоссальная статуя Сераписа, предмет благоговения и страха в течение многих веков. Этот кумир был отлит из всех известных металлов: золота, серебра, меди, олова, чугуна, весь обложен драгоценными камнями; змей – символ вечности – обвивался вокруг него. Перед кумиром толпа остановилась, объятая страхом, потому что у язычников существовало поверье: тот, кто дерзнет коснуться кумира Сераписа, будет немедленно поражен смертью, а затем и мир разрушится, и все стихии возвратятся в первобытный хаос. Долго никто не решался исполнить приказание императора и поднять руку на идола. Наконец один воин отважился ударить его молотом.

Язычники в безмолвном ужасе ожидали его казни. Но так как не последовало никакого проявления гнева со стороны Сераписа, то ободренный этим воин решился приставить лестницу, взобрался по ней на плечи идола и сильно ударил молотом по голове. Голова покатилась, послышался глухой шум. В ужасе ждали, что будет, но на смену ужасу пришел общий хохот, когда из статуи высыпало целое полчище крыс, которые, встревоженные в своем мирном убежище, теперь разбежались по храму. Тут уже все бросились на кумира. Каждый рубил чем попало, и так долго уважаемого идола разбили на мелкие части. Тем и кончилось поклонение Серапису[182].

Язычники, однако, были в страхе и беспокойстве. «Что, – думали они, – если разгневанный бог захочет мстить за поругание святыни и Нил не разольется?» Настала пора, когда обыкновенно вода в Ниле начинает прибывать. Весь Египет был в тревожном ожидании. Вода не прибывала, и народ стал роптать. Египетский префект, боясь волнения, послал просить у императора позволение совершить установленный обряд в честь Нила, чтобы тем умилостивить разгневанного бога. Феодосии отвечал, что если урожай Египта зависит от языческого обряда и должен быть куплен неверностью Богу истинному, то лучше остаться без хлеба. Господь оправдал и наградил его твердую веру. Не успел еще ответ его дойти до Александрии, как Нил поднялся выше, чем когда-либо, и урожай был обильнейший. Это нанесло последний удар языческому суеверию.

Действуя решительно в пользу христианской веры на виду у всех, умел ли Феодосии одерживать самые трудные победы над собой? Умел ли приводить себя самого в послушание Христу и силой христианской веры смирять в себе порывы страстей? Некоторые события периода его царствования могут послужить ответом.

Император Феодосии Великий

Из-за войны Феодосии увеличил налоги в некоторых областях. В Антиохии эта мера вызвала сильное неудовольствие, которое усилилось тем, что сборщики податей поступали порой очень жестоко. Вспыхнул мятеж, и разъяренный народ бросился с угрозами к дому градоначальника, а оттуда – на площадь, чтобы низвергнуть статуи императора, умершей императрицы[183] и двух сыновей их, и с ругательствами волочил их по улицам. Войско усмирило мятеж; главные зачинщики были схвачены, другие рассеяны. За этим взрывом страстей последовали уныние и страх. Городские власти строго обошлись с захваченными мятежниками, а от царя все ожидали еще более строгих распоряжений, потому что знали, что он чрезвычайно раздражителен. Вся Антиохия была в страхе. Обратились к престарелому епископу Флавиану и умоляли его ехать в Константинополь, чтобы увещаниями постараться смягчить справедливый гнев царя.

Флацилла, жена Феодосия Великого

Святой старец предпринял путешествие. Но не скоро последовал ответ. Между тем жители Антиохии находились в самом ужасном, тревожном состоянии. В это время был в Антиохии священник, хотя и недавно посвященный, но уже успевший приобрести славу и влияние своим красноречием и святой жизнью, – знаменитый Иоанн Златоуст.

Флацилла, жена Феодосия Великого

Он один ободрял, утешал народ. Не извиняя преступления антиохийцев, старался возвысить их души над всяким земным страхом и внушить им то мужество и спокойствие, которые истинный христианин, твердо уповающий на Господа, должен сохранять во всех житейских событиях. Он напоминал им о едином Всесильном Утешителе, убеждал больше бояться преступления, чем наказания, потому что для христианина только одно страшно – гнев Божий, остальное же – ничто, даже сама смерть не страшна, потому что она – начало вечности. Он уговаривал народ стараться умилостивить Господа раскаянием, исправлением жизни, исполнением Его святой воли. Народ толпился в церкви, где проповедовал Иоанн, площади, театры, цирки, обыкновенно привлекавшие суетных антиохийцев, были теперь пусты; только молитва и поучения Иоанна могли смягчить общую скорбь. По городу ходили страшные слухи. Рассказывали, что император в гневе решил истребить Антиохию с ее жителями и что уже близки воины, которым поручено исполнение приговора. Множество жителей бежало. Наконец приехали два царских сановника с поручением произвести строжайшее следствие и объявить, что Антиохия лишена преимуществ столицы. Началось следствие. Знатнейших граждан предали суду. Употреблялись страшные пытки, чтобы вынудить признания. Вопли, плач жен и матерей оглашали улицы. Иоанн беспрестанно являлся в судилища, чтобы ободрять несчастных и молить судей об их пощаде. Иноки, жившие в окрестностях Антиохии, поспешили в город, лишь только услышали о бедствии. Они являлись в судилища и просили за виновных с мужеством людей, готовых идти на смерть за братьев. Наконец Иоанн и они убедили судей не совершать казней, пока не придет ответ от посольства Флавиана. «Низвергнутые статуи опять воздвигнуты, – говорили они, – но если вы предадите смерти образ Божий, кто же воскресит погибших и возвратит души телам?»[184]

Между тем Флавиан прибыл в Константинополь. Царские сановники, встретившиеся ему на пути, подали ему мало надежды умилостивить Феодосия, который был в страшном гневе. Но несмотря на это, святой старец не отчаивался, твердо уповая на помощь Божию. Явившись к императору, он вначале только безмолвием и слезами выражал свою скорбь о преступлении антиохийцев. Феодосии был тронут слезами святого епископа, однако выразил сильное негодование. Тогда Флавиан, признавая вину своих сограждан, стал просить царя о помиловании и прощении. Приближалась Пасха, и к этому времени по обычаю принято было отпускать нескольких узников. Незадолго до того Феодосии, разослав по областям указ, объявивший об этом, написал в нем: «О если бы я мог, как я возвращаю к свободе узников, воззвать и возвратить к жизни умерших!» Флавиан напомнил царю эти слова: «Антиохия умерла, – говорил он, – но скажи одно слово, и во тьме и скорби погребенный град воскреснет… Низвергли статуи твои; но ты можешь поставить другие, славнейшие тех. Если ты простишь оскорбивших тебя, тогда каждый в сердце своем воздвигнет тебе статую, которая будет драгоценнее златой и серебряной, ибо будет украшена человеколюбием и милостью». Флавиан напомнил царю о Христе, молившемся за распинавших Его, напомнил ему и об обязанности, которую налагало на него звание христианина. «Теперь иудеи и язычники, целая вселенная обращают взоры на тебя, ожидая, каков будет приговор твой; если он будет человеколюбив и кроток, то они прославят Бога и скажут: вот какова сила христианской веры… Наконец, – заключил епископ, – я пришел к тебе не от одних антиохийцев, а послан от Господа нашего сказать тебе: если отпустите людям согрешение их, отпустит и вам Отец ваш Небесный (Ср.: Мф. 6, 14.). Другие посланники приносят золото или серебро или другие драгоценные дары; но я пришел к тебе, государь, с священнейшим законом, и умоляю тебя подражать Господу, Который, будучи ежедневно оскорбляем нами, не перестает подавать нам блага Свои».

Царь был тронут до глубины души. Заплакав, он сказал Флавиану: «Если Господь вселенной, для нас сошедший на землю, для нас принявший образ раба, ради нас пострадавший, умолял Отца о распинавших Его: Отче, отпусти им, они не знают, что творят (Ср.: Лк. 23, 34.), то могу ли я не простить тем, которые оскорбили меня, подобного им человека!»

Затем Феодосии написал антиохийцам, что предает забвению вину их; и с этим великодушным решением Флавиан возвратился к своей пастве. Но еще до его возвращения Антиохия была уже обрадована письмом, посланным с особым гонцом. В праздник Пасхи Иоанн объявил народу прощение царя, убеждая слушателей доказать свою благодарность добрыми делами и благочестивой жизнью.