Платон. Книга первая. В прятки с судьбой - Алексей Секунов

Комаров ушел яростный, как бык, увидевший красную тряпку (хотя быки не реагируют на красный цвет), даже букетик забыл, но шампанское унес.

— Я и не знал, что у тебя такие вспыльчивые ухажеры, — пробормотал Ваня, неподдельно улыбаясь от непонятной комичности ситуации.

— Знал ты все, знал, — радостно сказала Ариша и обняла кадета Сафина за шею. Далее последовал поцелуй. Первый поцелуй. Нет, вы не подумайте, что, мол, Сафин Иван такое фуфло, которое не целовалось до восемнадцати лет. У Вани были девушки, не сказать, что их было много, но и о том, что их было мало, говорить тоже нельзя. Их было достаточно, чтобы испытать все прелести взаимоотношений мужчин и женщин от обычных держаний за руку, до поцелуев в спальне с последующей развязкой.

Но такой поцелуй был первый. В такие мгновения, когда тебя буквально уносит в космос без скафандра и прочих принадлежностей, ты понимаешь, что никого никогда не любил, кроме того человека, с которым ты сейчас рядом. Вот и Ваня понял эту простую истину.

Ту ночь, перед переброской сил российского космофлота на дальние рубежи, юноша провел вместе с младшим лейтенантом медицинской службы Ариной Растропиной, и это была лучшая ночь в его жизни.

Утром, когда капитан Комаров называл имена тех, кто немедленно должен облачиться в скафандр и отправиться на выполнение монтажных работ, он не назвал имени кадета Сафина, сказав, что он еще слишком слаб для подобной работы.

Это был удар ниже пояса. Монтировать магнитные узлы на стыковочных модулях, да еще и в скафандре сможет даже самый щуплый первоклассник. Поэтому Ваня вызвался сам. Сначала Комаров категорически отказывался его слушать, но находящийся рядом майор Фурманов, командующий истребительным звеном, убедил его, что стоит дать кадету возможность пустить свою инициативу в нужное русло. Так Ваня и оказался за стенами крепости «Стрела» на стыковочных площадках.

После стыковки «Колчака» с крепостью, около часа происходила погрузка на его борт необходимого оборудования, как аэрокосмического, так и обычной провизии.

У Вани еще теплилась надежда перед отлетом увидеть Аришу. Но чему не суждено быть, тому не быть. Девушка в данный момент находилась на другом конце крепости, добраться до которого было очень сложно, и юноша попросту бы опоздал. Чтобы оставить о себе какую-нибудь память, Ваня зашел в медицинский бокс и на вахте возле дежурной медсестры оставил для младшего лейтенанта Растропиной небольшой презент. Ту металлическую фигурку, которую подарил ему отец на удачу, чтобы с ним ничего не случилось. Сначала Ваня хотел, чтобы ничего не случилось именно с ним, но теперь появился человек, чьи безопасность и благополучие стали для него на первое место.

Новейший боевой крейсер «Сокол» и авианосец «Колчак» отстыковались от крепости «Стрела» ровно в 9.00 по московскому времени. Первым шел «Сокол». Его гигантские размером с пятиэтажное здание маршевые дюзы, полыхнули миллионами кельвинов горячей плазмы и толкнули корабль в черноту космоса. С разрывом в минуту тот же маневр проделал и «Колчак». Вокруг кораблей, используя автоматический захват автопилота, ровной фигурой уже выстроились корветы типа «Скорпион».

Когда капитан Комаров говорил о том, что свободные, от какой либо вахты бойцы могут наслаждаться всеми предложенными прелестями кораблей «Сокол» и «Колчак», он видимо шутил. Нет, дело не в том, что на кораблях совсем нечем было заняться. Наоборот чего тут только не было, начиная от банального кинотеатра и заканчивая профессиональным тиром с более чем сотней различных видов оружия. Комаров же нашел подопечным своего разведывательного звена тонну бессмысленной работы.

Конечно же, самой бессмысленной работой Ваня считал свою: упражнения в азбуке Морзе посредством лазерного сигнализатора. Кадет Сафин сидел в будке лазерного семафора, находящейся под брюхом «Сокола» и усердно сигналил радисту на «Колчаке». Сигнал лазера, проходя сквозь безвоздушное пространство, улавливался сенсорами «Колчака» и мгновенно переводился исинком. Ваня за неимением исинка все переводил сам с помощью словаря. Поистине глупая работа, так он думал, пока не узнал, чем занимался его лучший друг Май.

Как оказалось, кадет Петров с четырех часов сидел в туалете. Вы думаете, он его чистил? Нет, это слишком банально. Комаров заставил Мая разборчивым почерком переписать в блокнот все надписи на стенках этого самого туалета. Более глупой работы и придумать нельзя, но делать нечего. Приказ есть приказ, и его надо выполнять. Сколько всяких пошлостей кадет Петров понабрался за те несколько часов проведенных в нужнике. Даже страшно представить.

Остальных пилотов звена Р-512-ИО постигла подобная участь. После выполнения всех заданий заявленных Комаровым, которого кадеты между собой стали называть Комаром или Кровопийцей, не осталось ни сил, ни желания заняться еще, чем либо, уже более приятным. Кадет Ставропольцев решил все-таки попытать счастье и посмотреть вечернее кино в кинотеатре. Но когда посредине фильма в зале послышался громоподобный храп, все поняли что и он тоже сдался.

Всех пилотов разместили по шестиместным каютам. В каюте, где разместились Ваня, и Май также находились вышепредставленный Ставропольцев, Гришка Родионов и два иностранца. Иностранцы, по-видимому, были французами, потому что постоянно лепетали на французском. Пользоваться штатным переводчиком Ване, как и всем остальным, мешала банальная вежливость. Если бы он вставил в ухо переводчик, иностранцы бы мгновенно смекнули, что ему интересен их разговор.

Когда Ваня вернулся в каюту после сеанса связи с «Колчаком», он заметил, что французы дуются в картишки и весело лепечут, иногда вставляя крепкие слова из исконно русского языка. Кадет Сафин ничком упал на койку. Его глаза, уставшие от штудирования словаря Морзе при отвратительном освещении семафорной будки, непроизвольно закрывались.

Они с Маем договаривались вечером погонять в бильярд на втором уровне. Поэтому юноша посмотрел на циферблат часов. Время еще есть. Сейчас он немного подремлет, а потом пойдет и надерет кадету Петрову задницу.

— Эй, — свистнул Ваня, привлекая внимание французов, — разбудите меня в полдевятого.

Иностранцы посмотрели на него как на не вполне разумного человека, но Ване было уже глубоко пофиг, он беззаветно спал.

Как прекрасны мгновения сна, вроде бы прошло столько времени, а ты спал всего лишь пару мгновений, зато это пара каких мгновений. Но если за восемь часов сна, тебе кажется что спал ты пару минут, то когда разбудили Сафина, он был готов поклясться, что задремал буквально несколько секунд назад.