Истоки русской души. Обретение веры. X–XVII вв. - Сергей Вячеславович Перевезенцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Русская святость в XV–XVI вв.
История Руси XV–XVI вв. наполнена многочисленными примерами святости. Зачастую, не дожидаясь, когда тот или иной святой будет признан Русской Православной Церковью, устанавливались различные местночтимые культы святых, которые признавались официальной Церковью намного позднее возникновения культа.
Особую актуальность тема русской святости приобрела в XVI столетии. Все более укореняющиеся в национальном сознании представления о Московской Руси как о единственном на земле хранилище истинной христианской веры побуждало и простых верующих, и церковных иерархов искать все новые свидетельства святости России. Так, только в 1547–1549 гг. при митрополите Макарии Русская Православная Церковь официально установила праздники в честь более чем сорока святых. Ту же роль играли и Великие Минеи Четьи, в которых по инициативе того же митрополита Макария были собраны уже существующие или заново написанные жития многих русских святых.
Интересен тот факт, что трудами митрополита Макария в русло общей московской религиозно-государственной идеологии были введены святые, прославлявшиеся издревле в городах, не имевших к Москве никакого отношения. И жития их, соответственно, создавались в XVI веке заново, уже исходя из этих общегосударственных промосковских задач. Такими святыми были Варлаам Хутынский, Меркурий Смоленский, Петр и Феврония Муромские и многие другие. Таким образом, местночтимые святые как бы «подтягивались» к достижению общегосударственных целей, а сама Москва превращалась в духовный центр всей России.
Большое значение придавалось и признанию святости икон, которые являли те или иные чудеса. Чудотворные Смоленская и Донская иконы Божией Матери именно в XVI веке приобрели общерусское почитание. А символом всего XVI столетия можно считать икону «Благословенно воинство Небесного Царя», именуемую также «Церковь воинствующая» — обобщенный образ Русского царства и Русской Православной Церкви, устремленных к Небесному Иерусалиму.
«Повесть о Петре и Февронии Муромских» Ермолая-Еразма
Ермолай-Еразм (Ермолай Прегрешный) — выдающийся русский мыслитель, писатель и публицист. В 40–60-х гг. XVI века он был сначала священником в Пскове, затем служил протопопом кремлевского собора Спаса на Бору, а позднее постригся в монахи под именем Еразма. В настоящее время известно большое число произведений, подписанных его именем (до иночества — Ермолай, после пострижения — «Ермолай, во иноцех Еразм», кроме того, он называл себя «прегрешным»). Наибольшую творческую активность Ермолай-Еразм проявил в годы своего московского жительства, поскольку был привлечен митрополитом Макарием к участию в создании различного рода произведений богословского характера, в том числе житий для Великих Миней Четьих.
Перу Ермолая-Еразма принадлежат богословские сочинения «Книга о Троице» и «Зрячая пасхалия», публицистический трактат «Благохотящим царем правительница», содержащий проект проведения социальных реформ, жития «Повесть о Петре и Февронии Муромских» и «Повесть о епископе Василии», ряд посланий и некоторые другие произведения. Благодаря счастливой случайности его произведения (за исключением посланий) дошли до нас в двух сборниках, написанных самим автором.
В своих трудах Ермолай-Еразм предстает образованным человеком, широко начитанным в богословской литературе. Будучи авторитетным защитником канонов русского православия — в частности, «Книга о Троице» носит явный противоеретический характер, — Ермолай-Еразм в то же время проявляет творческий подход к некоторым догматическим вопросам. Так, доказывая догмат о Святой Троице, он утверждает, что троичность — это общий принцип творения и все значительное в земном бытии троично. Автор настолько увлекается, что находит троичность в самых неожиданных местах — человек тричастен во всем: тричастны зубы и челюсти, волосы, ноги (бедра, икры, стопы). Но смысл подобных рассуждений Ермолая-Еразма в том, что он таким образом хотел выразить богоподобие человека как некоего структурного соответствия между ним и Богом. Ведь человек, по Ермолаю, — образ Бога, но мертвенный, ибо обладает плотью.
Наиболее известным сочинением Ермолая-Еразма стала «Повесть о Петре и Февронии Муромских». Вообще, эта «Повесть» — одно из самых выдающихся древнерусских произведений агиографического жанра. По своему содержанию, стилистике, даже своими главными героями «Повесть» резко выделяется в чреде иных житий, написанных в это время.
Свв. Петр и Феврония Муромские.
Икона. XVI в.
В основе сюжета «Повести» лежит рассказ о любви князя и крестьянки. Князь Петр спасает жену своего брата от змея, посещающего женщину в облике ее мужа. Убив змея мечом, найденным при таинственных обстоятельствах, Петр забрызгался змеиной кровью, отчего его тело покрылось струпьями. Отрок, посланный Петром для поиска лекаря, оказался в рязанском селе Ласкове, где встретил девушку, поразившую его своей мудростью. Феврония соглашается исцелить князя, если он женится на ней. Петр дает ей это обещание, но, едва исцелившись, отказывается жениться. «Ну, как это можно — князю дочь древолаза взять себе в жены!» — восклицает он. Однако болезнь вновь поражает Петра, и, лишь вторично исцелившись, он исполняет свое обещание. Княжна из крестьян вызвала неудовольствие боярских жен, и они потребовали изгнать Февронию. Она соглашается уйти, если ей разрешат взять с собой, что она пожелает. Обрадованные бояре не возражают, но мудрая Феврония уводит с собой мужа, который предпочитает княжеской власти долг супруга, венчанного в церкви. Распри, поразившие бояр после ухода княжеской четы, побуждают их призвать князя и княгиню обратно. Всю оставшуюся жизнь Петр и Феврония прожили в любви и согласии и умерли в один день. А после смерти, положенные в разные гробы, они чудесным образом оказываются в единой гробнице.
По мнению некоторых исследователей, сюжет «Повести» настолько необычен, что она напоминает не столько житийное произведение, сколько народную сказку или художественное сочинение о силе любви. Определенную сказочность подчеркивает и стилистика «Повести», выдержанная в ярком повествовательном ключе, близком к притчам. Подобная неординарность «Повести» побуждает многих исследователей считать ее в большей степени литературно-художественным произведением, нежели классическим житием.
Однако в последнее время появились исследования, в которых дается совершенно иная трактовка «Повести о Петре и Февронии». Дело в том, что Петр и Феврония, канонизированные Церковью в 1547 году как «новые чудотворцы», — это легендарные персонажи Муромского края. Современные исследования показывают, что им не находится реальных исторических прототипов. Тем не менее к XVI столетию, видимо, уже существовал довольно популярный корпус устных преданий о Петре и Февронии, послуживший основой для установления их церковного почитания. Впрочем, ни одной устной легенды до нашего времени не дошло.
Следовательно, возникает вопрос: почему в середине XVI века возникла потребность в канонизации именно этих героев, святость которых не была