За Гранью - Ольга Кобзева

достижения и изобретения. Насколько я поняла из рассказов Владиса с Силвешем они продвинулись в развитии своего общества сильнее лиранов, но не афишируют своих достижений, ведя уединенный от основного материка образ жизни.

Фабрика давно уже производила не только шкатулки, но и множество других артефактов. Каан однажды написал мне, используя шкатулку сына, что я могу сообщить новые идеи любому из артефакторов. Все они верные подданные Империи и помогут с реализацией любых задумок. При этом мне не стоит беспокоиться о том, что мои идеи будут украдены. Клятва верности не позволит артефакторам совершить подобного поступка.

Так что мне теперь лишь стоило прийти на фабрику и обратиться к главному артефактору, чтобы новая идея воплотилась в жизнь. Идеи эти были призваны облегчить жизнь мне, прежде всего. Ничего необычного, как например, чайник с кристаллом нагрева внутри. Эта идея тоже быстро прижилась в Муравейнике. Ведь напомню, что основная проблема развития артефакторики — дорогая зарядка. У нас эта проблема решилась.

С помощью ланестласа, что подарил Рейнхард, мы смогли наконец провести энергопровод. Тонкие трубки из редкого материала мы провели по всему поселению. В Муравейнике в темное время стало очень красиво. Ланестлас и сам по себе сверкал и переливался, но то на солнце, а в темноте магическая энергия светилась ярким голубым светом, но не равномерно, а будто разряд молнии попал в плен — трубки искрились, давая достаточно света для освещения улицы. Конечно же, изрядное количество дорогого материала было истрачено на создание огромного накопителя, более безопасного и емкого, чем те, что мы использовали раньше. Вот от него и шло разветвление трубок.

В больницу из Востгратиса то и дело привозили больных. Поначалу с опаской, но слух разошелся быстро, и люди перестали бояться отказа в помощи. Но как бы я ни старалась, сколько бы ни делала для простых людей, таких же, как и я, все равно этого было мало. Люди все равно продолжали умирать от элементарных заболеваний, да, не в Муравейнике, но все же. На улицах Востгратиса можно было встретить множество голодных оборванных беспризорных детей. Нескольких я смогла пристроить в семьи, но это капля в море. Идея строительства детского дома пугала меня. С одной стороны, дети были бы сыты и в тепле, но с другой — ни одно казенное учреждение не заменит ребенку семьи. И потом, как бы малодушно это ни звучало, но в случае строительства детского дома мне волей-неволей пришлось бы взять на себя патронаж сего учреждения. Приходить и ежедневно видеть надежду в детских глазках, постепенно сменяющуюся отчаянием, а после принятием. Не уверена, что смогу.

Однажды, когда я была совсем маленькой и жила в детском доме, была неделя, когда каждый день кого-нибудь забирали. Это было время, наполненное чудом и … надеждой. Такое случалось крайне редко, так, чтобы каждый день. В общем, я поверила, что тоже кому-нибудь окажусь нужна. Тем более взрослые, приходящие присмотреть ребенка, неизменно умилялись маленькой девочке с копной светлых волос и яркими голубыми глазками. Они останавливались и гладили меня по голове, бывало даже угощали леденцом или другой сладостью. В один из дней я собрала все свои скудные пожитки в узел из летнего платья, засунула его под кровать и просидела так весь день. Я не сходила с этого места, уверенная, что вот сейчас придут за мной, позовут знакомиться с будущими родителя. Я не пошла на обед и даже на ужин. Вдруг за мной придут и не найдя в комнате, выберут другую девочку? Я все ждала, что вот сейчас дверь откроется и меня позовут. Скажут: «Вероника, знакомься, я твоя мама.» Красивая молодая женщина возьмет меня за руку и уведет к себе домой. Я все ждала и ждала… Но никто не пришел. Ни в тот день, ни в другой этого не случилось.

Крегерх все-таки смог влиться в нашу компанию. Лиран вел себя непринужденно, много шутил, не высказывался о людях неуважительно. Так что совсем скоро и я, и даже Марка начали в его присутствии смеяться. Марка, кстати, как-то намекнула, что скоро вряд ли сможет продолжать работать в магазине.

— Неужели? — затаила дыхание я. — Ланистр предложил пройти обряд?

— Еще нет, но он близок к этому, я уверена. — Счастливо рассмеялась девушка. — Особенно увидев меня в том платье, — она мечтательно закатила глаза.

— Отлично! — порадовалась я за подругу. — Только бы он созрел ко дню памяти богини Эллурианы.

— Думаю, так и будет, — уверенно подмигнула Марка.

Рысатня моя тоже сильно разрослась. Во-первых, пришлось купить несколько рысек и повозку еще в прошлом году. Для доставки товаров в Востгратис. Лираны все без исключения, как ни странно, прибыли не своим ходом, а на гардах. Так что пришлось еще в конце проливня достраивать рысятню, чтобы всем животным хватило места. Нарк прекрасно управлялся с животными, к тому же с помощью Жада ему стало легче справляться с большим объемом работы. Он очень хвалил парнишку, да я и сама видела, что Жад прирожденный гардстон, так ловко он управляется с норовистыми гардами. В ледень выяснилась неожиданная проблема. Прокормить хищных животных оказалось непросто, потому как гарды не очень-то хотели есть мясо саласок или цаярсов. Пару раз мы даже выбирались в лес на охоту. Ихниши поблизости больше не водились, но гарды ловко брали след стрехоузов. Это очень крупные животные, навроде бизонов. Их одомашненные собратья часто встречаются в подворьях Лираса. Для Муравейника данный вид не подходит, потому как требует больших площадей для выпаса. У нас же вся земля шла под посевы.

Дикие стрехоузы довольно жилисты, мясо их жесткое, но наваристое. В общем, в основном, все доставалось гардам.

В чернотроп мы занимались тем же, что и в ледень — плели корзины и подложки для полуфабрикатов, обрабатывали овощи, ворошили зерно. Женщины занимались рукоделием, мужчины плотничали. Я получила от гончара свой заказ. Великолепный сервиз — керамические тарелки, горшки для приготовления первых блюд, чашки для напитков.

Жизнь текла вяло и неспешно. Все мои развлечения — прогулки на гардах, каждый день по очереди, то на Талфе, то на Страннифе. Приметив время, в которое я обычно выезжала на прогулку, ко мне ежедневно стал присоединяться Крегерх. Я не возражала. От Адриэйна письма приходили регулярно, от Рейнхарда ни слова. Хотя, что ему стоило написать и отправить письмо, используя артефакт наследника? При этом я отдавала себе отчет, что моя обида совершенно иррациональна. Лиран ничего мне не должен, а после моей выходки во время празднования нового года и вовсе должен держаться от меня