Мария Федоровна - Юлия Кудрина

Я предпочитаю принести это в жертву теперешнему невеселому положению вещей, потому что считаю, что иначе я поступить не могу.

Прости меня и мою откровенность, милая дорогая Мама́, я чувствую, что эти строки не принесут тебе радости и успокоения, которых ты, может быть, ожидала. Я писал их, думая все время о горячо любимом Папа́ и о тебе.

Пожалуйста, не сердись на меня, а только пожалей и предоставь невидимой руке Господа направлять мой тяжелый земной путь! Да благословит Он меня и да пошлет успокоение и утешение твоему чудному и самому доброму в мире сердцу. Всей душой любящий тебя и преданный до последнего дыхания жизни твой старый Ники».

Как видно из ответа царя, влияние Марии Федоровны на него в это время имело уже свои пределы.

Как явствует из документов архива Марии Федоровны, в 1903 году она обращалась к министру внутренних дел Плеве с просьбой взять под свой контроль дело арестованных по распоряжению Бобрикова финских граждан — председателя Перносской общинной управы Мейнандера и коллежского асессора Сегерстроля, обвиненных «в противоправительственной деятельности» и доставленных в Петербург для водворения затем «под полицейский надзор в Новгородскую губернию».

Позже Мария Федоровна жаловалась князю Святополк-Мирскому, что ее сын не может критически подойти к выбору своих советников: «Эти свиньи вынуждают сына делать Бог знает что и говорят, что муж мой желал этого».

Видя тщетность своих попыток повлиять на Николая II в так называемом финляндском вопросе, Мария Федоровна выражала свое недовольство царским министрам. Так, в дневнике А. Н. Куропаткина от 26 декабря 1902 года читаем: «Сегодня был в Гатчине. Государыня императрица Мария Федоровна более 40 минут вела со мною разговор о финляндских делах. Горячилась и волновалась. Раза два выступали на глазах ее слезы… Оправдывался, сколько мог, но, кажется, прежнего расположения все еще возвратить не мог».

По свидетельству того же Куропаткина, Николай II жаловался ему на постоянное вмешательство Марии Федоровны, защищавшей финляндцев. Ежегодные визиты Николая II в Копенгаген, к деду Кристиану IX, становились реже. Одной из причин были разногласия, касающиеся финляндского вопроса.

30 июля 1904 года родился цесаревич Алексей, которого так долго ждали. Радостный отец записал в дневнике: «Незабвенный великий день для нас, в который так явно посетила нас милость Божья. У Аликс родился сын, которого при молитве нарекли Алексеем… Утром побывал как всегда у Мама́, затем принял доклад Коковцова и раненного при Вафангоу арт[иллерийского] офицера Клепикова… Дорогая Аликс чувствовала себя очень хорошо. Мама́ приехала в 2 часа и долго просидела со мною до первого свидания с новым внуком…»

Цесаревича крестили в Петергофском соборе Петра и Павла в присутствии многочисленной родни. «Кристиан (племянник Марии Федоровны, позже король Кристиан X. — Ю. К.) рассказал тебе о крещении и обо всем, свидетелем чего он был в эти дни, — писала Мария Федоровна своему отцу королю Кристиану IX, — о том, как счастливы мой дорогой Ники и Аликс рождению долгожданного сына. Это неслыханная радость и восторг, первое светлое пятно в долгом печальном времени, и мы все от всего сердца благодарим нашего Господа за это. Маленький такой прекрасный сильный ребенок, громадный и никогда не плачет».

Однако уже в конце сентября произошло неприятное событие, взволновавшее царя и царицу. У маленького Алексея неожиданно началось кровотечение. Николай II в письме матери с тревогой сообщал: «Аликс и я были очень обеспокоены кровотечением у маленького Алексея, которое продолжалось с перерывами до вечера, из пуповины! Пришлось выписать Коровина и хирурга Федорова: около 7 часов наложили повязку. Маленький был удивительно спокоен и весел! Как тяжело переживать такие минуты беспокойства».

Шли месяцы, синяки и шишки, возникавшие у малыша в местах ушибов и быстро превращавшиеся в синеватые опухоли, подтвердили догадку врачей. Цесаревич был болен неизлечимой болезнью — гемофилией.

В один из дней маленький Алексей слег. Великая княгиня Ольга Александровна вспоминала: «Бедный малыш лежал в страшных мучениях, с темными кругами под глазами, весь скрюченный, со страшно распухшей ножкой. Доктора просто ничем не могли помочь. Они выглядели более напуганными, чем любой из нас, и все время перешептывались. Врачи не знали, что делать, проходил час за часом, и они потеряли всякую надежду. Время было позднее, и меня уговорили пойти к себе. Затем Аликс послала в Петербург за Распутиным. Он прибыл во дворец около полуночи или даже позднее… Рано утром Аликс позвала меня в комнату Алексея. Я просто не поверила своим глазам. Малыш был не просто жив, он был здоров. Он сидел в кроватке, лихорадка прошла, опухоли на ноге не было и в помине… Позднее я узнала от Аликс, что Распутин даже не дотронулся до ребенка, он просто стоял в ногах постели и просто молился».

Великая княгиня Ольга Александровна вспоминала и другие сцены, когда влияние «старца» на царских детей было беспредельным. Однажды вечером княгиню позвали в детскую. Там она увидела, как Распутин ведет задушевную беседу с детьми. «Я почувствовала, — вспоминала великая княгиня, — что от него исходит теплота и мягкость. Видно было, что детям он нравится, и сейчас помню, как они смеялись, когда маленький Алексей решил, что он зайчик, и запрыгал по комнате. И вдруг, совсем неожиданно, Распутин схватил малыша за руку и повел его в спальню. Мы втроем последовали за ними. Там была такая тишина, словно мы очутились в церкви. В спальне Алексея не была зажжена ни одна лампа, свет шел лишь от свечей, горевших перед прекрасными иконами. Ребенок стоял очень тихо рядом с этим гигантом, голова которого была склонена. Я поняла, что он молится. Это производило очень сильное впечатление. Я также поняла, что мой маленький племянник молится вместе с ним. Я просто не могу этого описать, но тогда я почувствовала, что верю в искренность этого человека».

Царская чета пыталась скрыть страшную новость о неизлечимой болезни наследника, и первое время даже Мария Федоровна была в полном неведении. Все хранилось в секрете, как государственная тайна.

Глава шестая

«ЗЛОЙ ДУХ ВИТАЕТ НАД РОССИЕЙ…»

1905–1906 ГОДЫ

Необратимые процессы в экономике и политике шли в эти годы и в России. При Николае II происходило бурное экономическое развитие страны, ее индустриальная модернизация. Возглавлял реформы, как и во времена Александра III, С. Ю. Витте, бывший в 1892 году главой Министерства путей сообщения, в 1892–1902 годах — министром финансов, в 1903–1905 годах — главой Кабинета министров и в 1905–1906-м — первым председателем Совета министров. «Я имел за собой доверие его величества, — писал в своих воспоминаниях С. Ю. Витге, — и, благодаря его твердости и поддержке, мне удалось совершить эту величайшую реформу (введение золотого рубля. — Ю. К.). Это одна из реформ, которые, несомненно, будут служить украшением царствования императора Николая II».