Вне корпорации - Дэни Коллин

Джастин подошел к перилам балкона. Руки он пока опустил, не желая раньше времени демонстрировать наручники. Благодаря защитному полю вокруг отеля медиаботы, как и люди в толпе, держались на безопасном расстоянии от балкона. Но Новый Орлеан — город маленький, густонаселенный, и его население удвоилось благодаря празднику, Канал-стрит была широким бульваром, и расстояние, которое обычно отделяло от посторонних дорогие отели вроде «Рекса», сократилось чуть ли не втрое.

Толпа затихла, снизу доносился лишь негромкий гул, что само по себе было знаменательным, ведь среди присутствующих едва набирался десяток трезвых.

Когда Джастин понял, что на большее рассчитывать не приходится, он резко вскинул над головой закованные в наручники руки. Вся площадь затихла, все изумленно смотрели на него. Джастин напряг мускулы. Его опыт был рассчитан на однократную демонстрацию. Важно, чтобы все разглядели буквы, из которых собраны звенья наручников.

С того мига, как Джастин вскинул руки, обнажая наручники с буквами GCI, Шон Дугл еще больше возгордился — он угадал правильно! Сообщники, которых он заранее разместил в толпе, не сводили с него взгляда, ожидая сигнала. Но Шон не спешил. Он знал: самое главное — точно рассчитать время. «Еще рано… еще рано», — повторял он про себя. Шон намеренно отказывался смотреть в глаза своим сторонникам. Им придется подождать. Он подаст сигнал, когда решит, что все готово.

«Пора», — сказал себе Джастин, резко разводя руки в стороны. Звенья наручников, которые до того безвольно болтались у него на запястьях, натянулись. Джастин напрягся.

Дернул еще раз — сильнее. Всякий раз он ослаблял наручники, а потом снова дергал, все сильнее и сильнее — по крайней мере, так казалось со стороны. Наконец, напрягая все мышцы, он дернул изо всей силы, и буквы у него над головой надломились. Осколки металла полетели в толпу — весьма символично для Марди-Гра.

Шон Дугл пришел в восторг. Гнев и злость, бушевавшие в нем, превратились в некое подобие умиротворения. Он знал, что должен сделать. Пусть его поступок принесет риск, боль и смерть другим, как, наверное, и ему, — это ерунда. Путь его ясен. Он в жизни не был так счастлив и не чувствовал себя таким опасным. Он подал сигнал своим приспешникам, которого те так отчаянно ждали. Дружно, как один, они принялись скандировать:

— Один свободный человек! Один свободный человек! Один свободный человек!

Как лесной пожар, который стремительно распространяется в жаркий, ветреный день, пьяные веселые гуляки вскоре присоединились к последователям Шона Дугла. К огромной радости Шона, теперь их призыв услышала вся Солнечная система. Его представление о Джастине как о символе его революции принесло свои плоды. Лозунг «Один свободный человек» стал как будто раковой клеткой, внедренной в миллиарды «заблудших» душ зрителей, не отрывавшихся от голодисплеев. Все прониклись желанием заговорщиков покончить с тиранией инкорпорации.

Гектор выключил голодисплей и медленно смял сигару. Последние струйки дыма поднимались к потолку. В нем нарастал гнев, ему показалось, что гнев заполняет все клетки его тела. Наконец, гнев целиком поглотил его. Значит, Корд призывает сломать систему, которая спасла его — как и все человечество, между прочим! Ну и пусть! Хочет разбить оковы — он получит разбитые оковы. А тем дурачкам, которые наивно верят сказкам Джастина о славном прошлом, нужно показать, каким было это прошлое на самом деле. Им нужно напомнить о терроризме, анархии и страхе, которые когда-то царили в мире Джастина.

Гектор Самбьянко сидел в темном, тихом кабинете, ставшем ему вторым домом. Некоторое время он слушал доносящийся с улицы монотонный гул транспорта, рассеянно вертя в руках цифродруга. Кому-то придется умереть. Гектор знал: смерть всего одного человека выпустит на волю сумасшедшего, способного напомнить современному миру о том, каким опасным было прошлое.

— Яго!

— Что, Гектор?

— Перешли главе отдела спецопераций на Нептуне информацию по защищенному каналу.

— Записываю, — ответил яго.

— Необходим так называемый «несчастный случай», — без тени эмоций продолжал Гектор.

— Имя?

— Элизабет Рейнолдс.

Наконец-то! Нила отправлялась в отпуск на Луну. Но не в обмен на обещание держать язык за зубами, как предлагал Гектор Самбьянко, а по собственной воле и на собственные деньги. Еще необычнее было то, что Нила путешествовала тайно и вместе с любовником.

За те годы, которые Джастин провел в криокапсуле, Луна спустилась ниже. Землянам хватало собственных забот, и они не обращали внимания на то, что творилось за пределами земной атмосферы. Кроме того, космические исследования монополизировало государство, а правительства всех стран вскоре доказали свою полную несостоятельность. Поэтому Луна долгое время воспринималась как данность. Естественный спутник Земли почти не изменился с тех пор, как Нил Армстронг впервые ступил на Луну. Люди постепенно оправлялись после Большого Краха, но на Луну по-прежнему обращали мало внимания. Она вращалась себе и вращалась по эллиптической орбите, озабоченно взирая на охваченную катастрофами голубую двоюродную сестрицу. После того как ввели обязательное инкорпорирование и начался бурный экономический рост, зародилась орбитальная промышленность. Для ученых и предпринимателей Луна стала промежуточной базой. Как только космические отрасли промышленности более-менее набрали силу, Луну быстро поделили. Запасы льда и полезных ископаемых, найденные на Луне, создали плодородную почву для развития нанотехнологии и многочисленных микропроцессоров и репликаторов. Началась колонизация Луны. Вскоре весь спутник Земли оказался изрыт многочисленными туннелями. Под поверхностью спутника возникли подлунные города, в которых поселились семьи первых колонистов. На поверхности спутника, в лунных кратерах, выросли высотные здания, покрытые тонкими, но мощными защитными мембранами.

И все же по-настоящему Луна начала развиваться лишь после того, как лет через сто после Большого Краха началось освоение пояса астероидов. Из пункта конечного назначения она превратилась в оживленный порт. Более того, Луна стала предпочтительным портом захода для растущего населения пояса астероидов, который за прошедшие сто лет практически вышел из поля земного тяготения. Лунное притяжение, в шесть раз слабее земного, оказалось гораздо более «нейтральной» почвой для тех, кто стремился вести дела с представителями земной метрополии. Всего за десять лет на лунных просторах, ранее занятых промышленными гигантами, выросли многочисленные конференц-центры, роскошные отели, рестораны и развлекательные комплексы. Предприниматели в любом случае ничего не теряли. Они с прибылью перепродали принадлежащие им участки Луны, а сами начали колонизацию других планет и их спутников.

К тому времени, как Джастин, так сказать, получил «второе дыхание», Луна превратилась в настоящий плавучий Лас-Вегас. На ней транжирили кредиты те, кто всю жизнь мечтали провести отпуск на орбите. Если Марди-Гра начинался в Новом Орлеане, то заканчивался он — для тех, кто мог себе это позволить, — в роскошных лунных отелях. Крылатая Нила и ее знаменитый спутник тоже решили посетить современную Мекку разврата и торговли.

Летели они не вместе. Джастин за бешеные деньги и на вымышленное имя снял отдельный кратер вдали от посторонних глаз. Они с Нилой прибыли с разницей в несколько часов. Целую неделю они путешествовали по Луне, питались, как короли, наслаждались обществом друг друга и занимались любовью, используя любой подходящий момент. Все больше сближаясь и познавая друг друга, они не сразу заметили, что мир, который они ненадолго оставили, начал распадаться на части.

Шон Дугл всю неделю провел перед голодисплеем. Он снова и снова прокручивал запись того знаменитого вечера и никак не мог насытиться. Днем он рассеянно выполнял свои обязанности: готовился к митингам, подписывал документы и даже раздавал автографы. И конечно, радовался многочисленным одобрительным отзывам. Но по вечерам он возвращался к себе в номер и пересматривал запись исторической пресс-конференции. Он снова ощущал растущее напряжение, идущее от Джастина Корда. Следил, как Джастин оглядывает толпу… И вот — кульминация, когда Корд разорвал цепи и металлические осколки посыпались вниз. И наконец… вот он, волшебный миг, когда он, Шон Дугл, начал скандировать свой лозунг. А потом люди из толпы, один за другим, присоединялись к нему. Некоторые даже раскачивались из стороны в сторону. Завораживающее зрелище! Шон обклеил почти все стены своего номера распечатками статей, посвященных событиям той ночи — его звездному часу. Лозунг «Один свободный человек» дошел до миллиардов землян. Миллиардов! В жизни Шона наступил тот редкий миг, когда он чувствовал, что в самом деле достоин своего свершения.