Секретная миссия - Анатолий Дубровный

Саманта равнодушно пожала плечами – мол, если некоторые не понимают шуток, то кто им виноват? – а Листик гордо надулась, точнее, попыталась это сделать, так как Ирэн, которая уже слышала эту историю, со смешком ущипнула девочку:

– Листик, на этот раз твой художественный вкус дал сбой! Татуировки у тебя гораздо лучше получались!

– Но-но! И не думай! – грозно произнесла Саманта, увидев направленный на себя задумчивый взгляд Листика. Обращаясь к Ирэн, главнокомандующая всех зелийских сил произнесла: – А ты не подавай нашей художнице таких идей! А то с нее станется устроить роспись по своим подругам, тогда нам всем придется на себе испытать ее высокохудожественный вкус!

– Принцесса, разрешите пригласить вас на танец, – спас положение граф Бэтинор, отвлекая Листика от грандиозных творческих планов.

Девочка благосклонно кивнула, и пара закружилась в танце. Надо отдать должное – граф танцевал великолепно. Если Милисенту на танец приглашали только самые знатные, остальные боялись или просто смущались, то Листик пользовалась небывалым успехом.

Когда девочка танцевала с молодым графом, которому вчера показала язык, в зал вошел высокий мужчина. Кто он такой и как миновал охрану, было непонятно, так как из присутствующих никто этого человека не знал. Хотя нет, эльфийка Люси испуганно застыла, и мэтр Найямилин настороженно замерла. Мужчина тяжелыми шагами прошел через зал и остановился перед Листиком.

– Разрешите отобрать у вас даму, – в наступившей тишине голосом, от которого по спине бежали мурашки и становилось холодно, обратился он к кавалеру Листика.

– Ага! – вместо своего замершего партнера по танцу ответила мужчине девочка и присела в книксене.

Тот взмахнул рукой, и, повинуясь его жесту, музыканты заиграли. Танцевали только Листик и этот странный, даже страшный человек. Остальные замерли, прижимаясь к стенам.

– Инед, ты зачем всех пугаешь? – спросила Листик.

– Я грозный и суровый! Должен соответствовать. Тебе тоже не мешало бы…

– Не хочу быть грозной и суровой и соответствовать… – начала девочка, но Инед не дал ей договорить:

– Ага, а язык показывать в знак своей особой милости – это как?

– Ну чего дразнишься, я такая…

– Как есть, и тебя не исправить. Если тебя не смогло изменить даже то, что с тобой произошло, то любые попытки воздействовать на тебя будут бесполезны. А попытки уже есть. Тебя и Милисенту хочет видеть одно очень высокое собрание, так что постарайся им не показывать язык, по крайней мере, сразу, – произнося это, Владыка мира Айсгор улыбался, и если окружающим от этой улыбки стало еще холоднее, то Листик ответила ему искренней улыбкой. А остановившийся Инед жестом подозвал к себе Милисенту и спросил у сестер: – Вы знаете, что с вами произошло?

– Тайша говорит, что мы стали богинями, – ответила Милисента.

– Не просто богинями. Старшими богинями! – покачал головой Инед, словно укоряя сестер в случившемся. – Эксперимент вышел из-под контроля, вернее, дал неожиданные результаты.

– Ага, ты над нами без нашего спроса опыты ставил, но я тебя все равно люблю, – кивнула Листик.

Милисента поддержала свою сестру:

– Это очень нехорошо, но, как я поняла, возразить мы не могли. Но мы не в обиде, то, что мы получили…

– Ты верно поняла. Но, как я уже сказал, эксперимент превзошел все ожидания, теперь вы сами можете над кем угодно опыты ставить, – кивнул Милисенте Инед и улыбнулся Листику: – Я тебя тоже люблю, маленький дракончик!

– Послушайте, вы тут устроили свои разборки, но это же свадьба! Не надо портить чужой праздник! А то все прижались к стенам, чтоб быть как можно дальше от этого холодного облака! – вмешалась Саманта.

Инед, чтоб не было слышно их разговор, закрыл себя, Листика и Милисенту. Защита Ледяного Владыки выглядела как белое морозное облако, какое-то странно колючее. В двух шагах от этого облачка температура упала до такой степени, что на полу образовался лед. К такой защите не то что подойти было нельзя, посмотреть сквозь нее не могли даже драконы. Рамана и Тайша злились, но сделать ничего не могли. Саманта, обутая в белые сапоги, набралась смелости, подошла к облаку и шагнула в него. Защита Ледяного Владыки ее пропустила.

– Ты все-таки надела сапоги, – посмотрел на русоволосую девушку Инед. – И как тебе мой подарок?

– Спасибо! Но вот белые волосы мне не нравятся, они меня старят, – ответила Саманта.

– О женщины! Имя вам… – начал Инед.

Листик с хихиканьем добавила:

– Модницы!

Владыка Айсгора кивнул и усмехнулся. Став серьезным, он сказал, обращаясь к сестрам:

– Вообще-то я за вами. Последние ваши действия многих взбудоражили, вас хотят видеть. – Заметив, как вскинулась Саманта, Инед очень злорадно усмехнулся: – Не беспокойся и передай своим подругам, чтоб не волновались, Милисенте, а Листику тем более, ничего не угрожает. Вряд ли кто-то решится на какие-либо враждебные действия, хотя некоторые горячие головы хотели кое-что предпринять, но чужими руками.

Испуганные гости увидели, как ледяное облако в центре зала растаяло, явив сурового мужчину, улыбающуюся Листика и серьезных Милисенту и Саманту. Мужчина оглядел всех замораживающим взглядом и таким же голосом произнес:

– Не буду больше мешать вашему празднику. Продолжайте веселиться, мы вас покидаем. – Остановив взгляд на эльфийке Люси, мужчина кивнул. – Ты тоже идешь с нами, тебя кое-кто очень хочет видеть. Не бойся, думаю, особых претензий к тебе нет. Да и твоя подруга тебя защитит.

Листик перестала улыбаться, на ее талии появился пояс с двумя ножами, при виде которых Люсинэль вздрогнула, раскосые глаза эльфийки стали совсем круглыми. Девочка провела руками по ножнам, и эльфийка потрясла головой, словно отгоняла какое-то наваждение.

– Ты видела? – спросила Рамана у Тайши, когда Инед и приглашенные им девушки исчезли. Бронзововолосая с подругами уединились и закрылись защитным пологом.

– Я не знаю, что Инед задумал, но даже для него… Как-то необычно он себя вел, если Люси он скомандовал, будто она служанка, то к Листику… – начала Саманта, но Рамана не дала ей договорить:

– К Листику он всегда был неравнодушен, но как-то так – покровительственно. А сейчас он говорил с ней как с равной.

– Именно, – кивнула Тайша и пояснила Саманте: – Но Рамана не это имела в виду. Ножи, ножи Листика, Люсиниэль смотрела на них, как на опасную змею! Словно это… Даже не знаю, как назвать. А это обычные ножи, Листик их постоянно таскает на поясе, это не магический артефакт, я ничего подобного раньше не замечала и сейчас не заметила.

– Раньше таскала, а сейчас она была без ножей, – возразила Рамана, – раньше она так не могла, ножи появлялись у нее в руках, только ножи! Да и то если они были в пределах видимости, а тут весь пояс. Раз – и есть! Видели, как она держала руки? Так, будто готова ударить!

– Ты думаешь?..

– Да, Тайша! – утвердительно кивнула Рамана. – Листик стала богиней и сделала богиней Милисенту, а перед этим убила бога! Не развоплотила, а именно убила! Понимаешь, что это значит?

– Он говорил, что Листику и Милисенте ничего не угрожает, а что или кто может угрожать дракону? И у меня сложилось такое впечатления, что Инед… Нет не боится Листика, а принял ее как равную, понимаете? Да это вы и сами заметили, – вмешалась в обмен мнениями Саманта.

– У Листика появилось нечто, чем можно убить бога! – громко прошептала Тайша. – Какой-то артефакт, что…

– Ножи, – усмехнулась Саманта. – Ножи Листика стали таким артефактом, если это допустить и допустить то, что они могут трансформироваться, как мои сапоги, то понятно, как ей удалось победить паука. А вот почему она и Милисента стали богинями?

Три девушки задумались и, не придя ни к какому выводу, синхронно пожали плечами.

На горе, достаточно высокой, такой, чтобы не было некомфортно присутствующим и чтобы туда не смог кто-нибудь забраться и побеспокоить собрание, сидело несколько людей, или не людей. Можно сказать: существ, выглядевших людьми. Это странное собрание началось за несколько часов до визита Ледяного Владыки на свадьбу в Торилион.

– Вы понимаете, что произошло? Убили бога! Пусть выскочку, но уже бога! Если это произошло однажды, то может повториться и в дальнейшем! – горячилась красивая статная женщина в белой тоге.

– Я поддерживаю Изизиарру! Со всей ответственностью заявляю, что убийство бога недопустимо! Любые действия против богов должны искореняться в зародыше, самым решительным образом! Это безобразие мы должны пресечь так, чтоб в дальнейшем ни у кого не то что желания, даже мысли не возникло совершить подобное! – поддержал женщину мужчина, тоже одетый в тогу, молодой, но выглядевший солидно и благообразно.

Его перебил юноша с белыми волосами и холодными льдистыми глазами:

– Маримулл, я не вижу здесь никакого безобразия. Произошла честная схватка, один бог победил другого. Что тут такого? Обычный божественный, вернее, естественный, отбор. Не в первый и не в последний раз…