Своенравная леди - Нэн Райан

Едва луна скрылась и дождь прекратился, дверь спальни распахнулась. Каэтано спрыгнул с кровати и потянулся за револьвером, но в этот момент пуля ударила его в грудь. Сюзетта вскрикнула и бросилась к нему. На груди Каэтано расплылось яркое пятно крови, и револьвер выпал из его руки. Каэтано привалился к стене.

— Нет! — крикнула Сюзетта и закрыла его своим телом. — Нет!

Кровь Каэтано пропитывала ее сорочку, а с другого конца комнаты на Сюзетту смотрели полные ярости серые глаза Остина. Он еще не успел опустить ружье. Сюзетта в ужасе уставилась на него, не веря своим глазам. Внезапно страшная боль пронзила ее живот, и тьма поглотила Сюзетту.

Глава 37

Сюзетта услышала голоса и попыталась открыть глаза.

— Она приходит в себя, доктор. — Женский голос звучал совсем близко.

Сюзетта вынырнула из темноты. Яркий свет ослепил ее, и она снова прикрыла глаза.

— Уберите лампу, сестра, — произнес прямо над ней низкий мужской голос. Сильные руки коснулись ее лица и похлопали по щекам. — Очнитесь, миссис Бранд.

Сюзетта открыла глаза. Ей улыбался седеющий мужчина в белом халате. Он склонился к самому ее лицу и прижал ладонь к щеке. Сюзетта облизнула пересохшие губы и попыталась заговорить, но из пересохшего горла вырвался лишь тихий хриплый звук.

— Послушайте меня, миссис Бранд. — Мужчина в белом халате взял ее руки в свои. — Вы в больнице в Мерфисвиле, в графстве Пресидо. Я доктор Дэниел Флорес.

— Где…

— Ш-ш! Не утомляйтесь, миссис Бранд. Ваш муж ждет за дверью. Я знаю, какое ужасное испытание выпало на вашу долю, дорогая. Все закончилось, и скоро вы будете дома. — Доктор улыбнулся Сюзетте. — Прежде чем я впущу сюда вашего мужа, я хотел бы сообщить вам, что вы потеряли ребенка. Поскольку вас удерживали в плену несколько месяцев, я уверен, что это был ребенок преступника. Я не сообщу вашему мужу, что вы были беременны.

Сюзетта смотрела, как шевелятся губы доктора. Он улыбался так, как будто ей было приятно узнать, что она избавилась от бремени. Горячие слезы потекли по ее бледным щекам, и она сжала руки врача.

— Нет, — прошептала она, не в силах поверить ему. — Нет, этого не может быть!

— Да, моя милая, — заверил Сюзетту доктор, неправильно истолковав ее слова. — Господь милосерден. Зверь, который удерживал вас, мертв, и его ребенок тоже. Теперь никто не будет напоминать вам о нем.

Сюзетте хотелось кричать. Этот добродушный человек спокойно сообщал ей, что Каэтано и его ребенка нет в живых. Улыбаясь, он уверял, что Остин застрелил человека, которого она любила больше жизни, и что она, к счастью, лишилась ребенка Каэтано.

Сюзетта сквозь слезы смотрела на него и спрашивала себя; кто из них сошел с ума — он или она? Как может врач улыбаться тому, что человек убит, а еще не сформировавшаяся новая жизнь погибла? Это он безумен, а не она.

Сюзетта слабым движением освободила свою руку.

— Я хочу умереть. — Она попыталась приподнять голову, и ее голос зазвучал чуть громче. — Я хочу умереть, доктор! Помогите мне. Помогите мне умереть.

Она видела, как улыбка доктора сменилась озабоченным выражением.

— А теперь, миссис Бранд, не желаете ли вы…

— Я хочу умереть! — Она уже почти кричала. — Дайте мне умереть, ради Бога, дайте мне умереть! Каэтано! — закричала Сюзетта, и горячие слезы потекли по ее щекам. — Каэтано! Каэтано!

Она продолжала кричать, а удивленный доктор и прибежавшая на шум сестра пытались уложить ее.

Дверь распахнулась, и в палату вбежал Остин; его лицо было искажено болью и страданием. Сюзетта сквозь слезы увидела его и зарыдала еще громче.

— Нет, нет, — всхлипывала она, а Остин со слезами на глазах слушал указания врача, как унять обезумевшую жену.

— Сюзетта, милая моя, — рыдая, умолял Остин, — прошу тебя, успокойся.

Сюзетта смотрела в огромные серые глаза Остина. Он удерживал ее, пока доктор вводил шприц в ее вену. Сюзетту окутала спасительная тьма. Это было чудесное ощущение. На нее снизошли покой и умиротворение. Она перестала плакать и улыбнулась. Последнее, что промелькнуло в ее меркнущем сознании, была мысль о том, что она уже не очнется.

Остин смотрел, как Сюзетта успокаивается, и тихо плакал. Он коснулся рукой волос жены, а затем ласково смахнул слезы с ее щек.

— Не волнуйтесь, мистер Бранд, — сказал доктор. — Она поправится. Ей много пришлось вынести, и она очень страдает. Но миссис Бранд молода и здорова и скоро забудет обо всем. Через несколько недель она даже не вспомнит о том, что с ней произошло. И вы тоже.

Остин не смотрел на врача. Он не отрывал взгляда от своей спящей жены.

— Пожалуйста, оставьте нас одних, — попросил он.

— Хорошо, — кивнул доктор и сделал знак сестре удалиться. Они ушли, а Остин стоял и смотрел на Сюзетту.

— Моя драгоценная Сюзетта, — тихо сказал он, — сможешь ли ты когда-нибудь забыть то, что с тобой случилось? В силах ли я помочь тебе забыть, любовь моя? Я буду стараться изо всех сил. Я знаю, как сильно ты страдала. Я знаю, что ты… что Каэтано использовал тебя.

Остин умолк, поднес руку Сюзетты к губам и поцеловал ее ладонь.

— Прости меня, прости, — шептал он. — Я все забуду, если забудешь ты. Я буду чутким и терпеливым. Я знаю, что этот зверь причинил тебе боль, дорогая, но это больше не повторится. Я застрелил его. Он никогда уже не прикоснется к тебе. Никогда. Никогда, никогда!

Жаркое солнце село, а Остин все еще стоял, склонившись над женой. Слезы его высохли.

— Сюзетта, все будет так же, как прежде, — все время повторял он.

Произнося эти слова, Остин чувствовал, что прошлое уже не вернется.

Бледную, молчаливую Сюзетту посадили в «Альфу» на железнодорожной станции маленького городка в горах. Чуткий Остин с пониманием относился к молчанию жены. Он спросил, нужна ли ей помощь Мэдж. Сюзетта безучастно посмотрела на Остина, и он, улыбнувшись, сказал:

— Держу пари, тебе хочется немного посидеть.

Он подвел ее к парчовому дивану и помог сесть. Поезд тронулся.

Прошло несколько часов, а Сюзетта по-прежнему не отрываясь смотрела в окно. Встревоженный, Остин взглянул на нетронутый поднос с едой, стоявший перед ней на мраморном столике, и покачал головой. Он не будет заставлять жену: она поест, когда проголодается. Остин налил себе немного бурбона, закурил сигару и стал тихо расхаживать по купе. Поезд медленно приближался к дому.

Сюзетта сидела у окна, устремив взгляд в одну точку. Горы остались позади, растворившись в голубоватой дымке на горизонте. Глаза Сюзетты были прикованы к этим горам. Она чувствовала, что пока может видеть горы Чисос, где они с Каэтано провели такие счастливые дни, связь между ними не разорвется. Именно там, в суровом горном лесу, они с Каэтано впервые занимались любовью; потом он повез ее в Пунта-де-ла-Сьерра и домой, в Мексику. Чудесное, счастливое время! На Кафедральной горе она в последний раз смотрела на Каэтано, держала его в своих объятиях. Там она потеряла его.