Последыш. Книги I и II - Макс Мах

— Все будет сделано в лучшем виде, — заверила его женщина.

— Тогда еще один вопрос, — решил внести ясность Бармин. — Иван Никанорович заверил меня, что у вашей конторы отличная репутация, но мой вопрос о другом. Потянете ли вы хозяйство ценой в восемьсот миллионов?

— Потянем, — после короткой паузы заверила его Дарья Иванова, — но только при условии, что вернем к работе двух ушедших на покой ветеранов. Один из них, Павел Нежнин — свободный. Ему около семидесяти, но он крепкий мужчина. Еще лет пять-шесть, я думаю, протянет. Как раз успеет подготовить себе смену. Он управляющий от бога. В свое время осуществлял внешнее управление вотчинами князей Гвоздевых-Ростовских, когда наследником объявили трехлетнего внука последнего князя. Я с ним часто консультируюсь. Голова ясная, здоровье отменное. То же самое можно сказать, о Николае Коврине, но его придется выкупать со всей семьей, а это еще двенадцать… душ.

— Что ж, значит, займитесь еще и этим, — согласился Бармин, которому в его северных владениях нужен был нормальный управляющий. — Будьте любезны, Дарья Петровна, все подготовить к среде. Ну, и разумеется, я хотел бы увидеть внутренние документы вашего бюро: штатное расписание, оклады, внутренние правила…

— Все уже готово, — сухо улыбнулась женщина, передавая Бармину тонкую пластиковую папку с необходимыми документами.

— Вот и славно, — ответно улыбнулся Ингвар, чрезвычайно довольный состоявшейся беседой. — Вот вам моя карточка, госпожа Иванова, а ваши реквизиты, как я вижу появляются практически на всех документах…

Что тут скажешь! В этом мире или в том, но все устроено именно так: кто-то теряет, а кто-то находит. Если рассматривать ситуацию с точки зрения Ингвара Менгдена, доктор Мартынов умер очень вовремя, и очень удачно зависло между небом и землей его «Консультативное бюро», в котором работают крепостные крестьяне с высшим образованием. Разумеется, у Бармина и в мыслях не было бессовестно эксплуатировать этих несчастных людей, пользуясь их бедственным положением. Напротив, он предполагал хорошо им платить и обращаться с ними, как с равными себе, но это не значит, что он не собирался воспользоваться удачным случаем. Ему нужна была команда, и он ее собирал. В этом смысле, он вел себя даже куда порядочней, чем с некоторыми женщинами. С той же Ольгой, например. Однако, — и Бармин это хорошо понимал, — «здесь вам не там». Здесь даже жениться по любви и то не получится, сколько бы жен ему ни разрешал закон. На данный момент, если он кого и любит, то это собственную сестру, на которой, — нечего и мечтать, — никогда не женится, даже если размытые нравственные императивы этого странного мира позволяют ему это сделать. Так и получается, что любит одну, спит с другой, на которой все-таки женится. Обещает жениться на Дарене Глинской, а собирается вести под венец Марию Полоцкую. И так во всем. Хитрит, темнит, наводя тень на плетень, никому не доверяет, но всех по возможности использует. В общем, действует, как законченный оппортунист[126]. Но, с другой стороны, он же не рвался в этот «чудесный новый мир». Не сам себя сюда забросил. Не выбирал, в кого вселиться и какое носить имя. Но коли уж он оказался здесь и сейчас, — в этом теле и в этом статусе, — глупо было бы просрать из одного лишь интеллигентского чистоплюйства такую уникальную возможность. И не воспользоваться этой возможностью, было бы тоже верхом тупизны. Ну, а если этот мир несовершенен, то ведь и тот мир, в котором он жил раньше, тоже, мягко говоря, не идеальный.

— Скрытный ты стал, Ингер, — сказала ему сестра во время вечерних посиделок, — украдчивый. Куда ездишь, не говоришь, что делаешь — неизвестно. Все в тайне и ничего в простоте.

Сидели втроем в маленькой уютной гостиной второго этажа, пили зеленый цинский чай, закрепляя праздник послевкусия французским коньяком.

— Вона как! — усмехнулся в ответ Бармин и сделал глоток чая. — Любопытство заело или случилось что?

— Пока не случилось, но может случиться, — туманно намекнула Варвара, играя зажатой в пальцах так и не раскуренной пока длинной сигаретой.

— Нестор связывался? — сообразил Ингвар. — Выяснял обстановку или просто поболтать?

— Не без этого, — признала молчавшая до сих пор Елена. — Он звонил сюда днем. Интересовался нашими делами, настроением, тобой. Но дело не только в этом. Любопытство, сам знаешь, не порок. Мы с Варей женщины все-таки. Нам совать нос куда не надо, биологией прописано.

— Золотые слова! — улыбнулся ей Бармин. — Вот и не надо! Не суйте! А пока вопрос. Чего хотел Нестор?

— Проверял, все ли в порядке, — ответила Варвара. — Хочет снова прислать сюда Дарену.

— Когда?

— На следующей неделе, если ничего не изменится, — снова вставила свою реплику княжна Збаражская.

— Ну, и ладно, тогда, — успокоился Бармин, которому Дарена на хрен не сдалась, тем более на этой неделе. Но она была пусть и временным, но неизбежным злом. Поэтому пусть приезжает, но только не сейчас. — А скажи-ка, Варвара, ты можешь одолжить у Нестора конвертоплан на полдня?

— Какой из них?

— Тот, на котором вы тогда прилетели втроем в Надозерье.

— Который с гербом?

— Именно! — подтвердил Бармин.

— Могу, — пожала плечами Варвара. — Он у Глинских не самый роскошный и не самый большой. Даже к Нестору обращаться не надо. А зачем тебе?

— Во вторник Варвара Глинская полетит в имение Акишевых Стабна. Это недалеко от Смоленска, на юго-запад от города. Прилетит, переговорит с хозяйкой имения и купит у нее для своего родственника Ингвара Менгдена тридцать душ крепостных. Это возможно?

— Да, конечно, — удивленно, и едва ли не растерянно, посмотрела на него Варвара, — но зачем тебе крепостные?

— Затем, что я покупаю аудиторскую компанию «Консультативное бюро Мартынова», а половина его сотрудников — холопы Акишевых. Вот к Антонине Михайловне Акишевой ты и полетишь на конвертоплане Глинских.

— Суть авантюры более или менее ясна, — усмехнулась Варвара, разобравшаяся наконец в непонятке, подброшенной братцем Ингером. — С Глинскими Акишевы связываться не станут и цену назовут разумную. Но вопрос остается: зачем тебе,