Красная сестра (ЛП) - Лоуренс Марк

— Мои воспоминания. — Гесса наклонилась вперед, одной рукой опираясь на качающуюся тележку, а другой касаясь руки Ноны. — Ты вспоминаешь мои воспоминания.

Над ними прошла тень, и Нона, подняв глаза, увидела высокую кирпичную башню с большим колоколом, открытым навстречу стихиям. Она уже видела ее раньше. Но другими глазами. К тому времени, как они подъехали к Академии, Нона уже могла сказать кучеру, где повернуть налево, а где направо.

Они проехали вокруг большого здания, в котором Гесса и другие проходили испытание, мимо ряда других школьных зданий и пересекли большой мощеный двор. Перед ними прошел отряд солдат — двадцать человек в кольчугах, с копьями за плечами, в золотых и зеленых туниках и с эмблемой на груди: огромным деревом, черным на фоне восходящего красного солнца.

— Войска императора, — сказала Сестра Сковородка. — А это, послушницы, стены императорского дворца. — Сестра Сковородка указала культей на широкую стену, уходящую вдаль в обоих направлениях. Прямо за стеной возвышался круглый замок, самая могучая крепость, какую только могла вообразить Нона, выглядевшая так, словно принадлежала к другой эпохе, когда гиганты строили из огромных скальных блоков. Казавшееся маленьким в тени стены, но все же такое же большое, как Калтесс, и гораздо более величественное, лежало еще одно здание. — То, что возвышается над стеной императора, и есть Ковчег-Крепость. А наша цель — Зал Академии. Все эти здания — Академия, но это ее сердце.

— Почему он стоит совсем близко от стены императора? — спросила Нона. Это выглядело странно, словно император и Академия поссорились из-за какой-то спорной границы.

— Чтобы быть как можно ближе к Ковчегу. — Сестра Сковородка помахала рукой в воздухе, словно пытаясь что-то забрать из пустого пространства перед собой. — Можешь ли ты его почувствовать?

Нона могла, хотя это ощущение подкрадывалось к ней так медленно, что прошло мимо ее внимания. Та же самая полнота, то же самое ощущение спящей силы наполняло воздух здесь, как наполняло воздух в задней части купола предка. Оно пульсировало в медленном ритме. — То же самое... как в монастыре.

Сестра Сковородка бросила на нее острый взгляд, а затем перевела взгляд на остальных:

— Гесса? Арабелла? Вы чувствуете это?

Обе озадаченно покачали головами.

— Очень немногие могут, — сказала Сестра Сковородка. — Даже среди кванталов. — Она снова обратила свои бледные глаза на Нону. — Это та же аура, что и у корабль-сердца, только сильнее и богаче.

— Но… — Настала очередь Ноны нахмуриться. — Корабль-сердце находится под Залом Сердца и...

Сестра Сковородка подняла руку, заставляя Нону замолчать:

— Корабль-сердце находится под Залом Сердца. Да. А Зал Академии расположен как можно ближе к Ковчегу, что позволяет академикам творить здесь большую магию, чем где-либо еще в империи.

— Без нашего корабль-сердца Сладкое Милосердие было бы похоже на любой другой монастырь. Его присутствие делает во сто крат более легкой задачей обучать Мистических Сестер или позволяет тем, у кого есть прикосновение марджала, учиться тень-работе. Корабль-сердце не просто согревает нас. Это сердце нашего сообщества. Дар от Предка. — Она указала на стены дворца, возвышающиеся над крышами Академии. — Ковчег такой же самый, но другой. Еще сильнее. На самом деле вам пришлось бы пройти по Коридору много тысяч миль, чтобы найти магию, равную ему по возможностям, — один из двух других Ковчегов, которые, как говорят, все еще свободны ото льда.

— Сколько их подо льдом? — спросила Гесса.

Сестра Сковородка поджала губы:

— Кто знает наверняка? То, что пропало, — пропало. Старые книги расходятся во мнениях. Палимпсест дает самую большую цифру — тысяча двадцать четыре.

При этих словах глаза Ноны расширились. Народы боролись за контроль над Ковчегом. Императоры убивали своих отцов и сыновей. Тысяча двадцать четыре — огромное число.

— Однако задумайся, — продолжала Сестра Сковородка. — Они равномерно распределены по свободной от льда поверхности Абета, и между ними все равно будет пятьсот миль. Сколько бы их ни было, они редки. Даже реже, чем корабль-сердца.

— Корабль-сердца кораблей? Я думала, что есть только одно!

Сестра Сковородка улыбнулась:

— У каждого корабля, который доставлял племена в Абет, в ядре двигателей было сердце. Наши предки прибыли сюда не на одном корабле. Даже если бы каждая из рас прибыла на одном корабле, это были бы четыре сердца. Мне кажется, Сестра Правило видела в Орисоне тексты, которые предполагают, что там было множество кораблей.

— Множество! — Нона попыталась представить себе, как они плывут в черноте меж звезд.

— Множество, — кивнула Сестра Сковородка. — Хотя я знаю меньше полудюжины сердец во всей империи, и это число не удвоится, даже если ты обыщешь весь Дарн и Скифроул.

Повозка остановилась перед широким и многоколонным портиком Зала Академии. Солдаты императора стояли по стойке смирно на ступенях за колоннами, за ними возвышались огромные ворота из темной бронзы, каждая с дюжиной отполированных выступов размером со щит.

Сестра Сковородка велела кучеру подождать и повела Нону, Ару и Гессу вверх по мраморным ступеням. У больших ворот Сестра Сковородка направила их к единственной двери поменьше, расположенной в самой левой из них. Она слегка постучала, дверь поменьше распахнулась, и Сестра Сковородка вошла в фойе, каждая часть которого выглядела так же величественно, как купол Предка на Скале Веры.

Нона позволила своему взгляду поблуждать по высоте окружающих колонн и поморщилась. Тошнота, которая периодически мучила ее с тех пор, как она вернулась из Калтесса, снова скрутилась в животе, не такая резкая, как раньше, но предупреждающее эхо.

— Я знаю, что нужно Йишт, — прошипела Нона Аре, когда высокий, одетый в черное академик повел Сестру Сковородка и послушниц вглубь здания. — Она пытается украсть корабль-сердце!

— Но ты же сказала, что она копала под куполом! — прошипела в ответ Ара. — А корабль-сердце находится под Залом Сердца.

— Нет, оно под куполом! — настойчиво сказала Нона. Она чувствовала его, но не знала, что это именно оно. История о Зале Сердца, должно быть, была преднамеренной мистификацией на случай, если кто-то придет в надежде украсть его.

— Что? — Ара остановилась в коридоре. Двери по всему коридору открывались в кабинеты академиков.

— Она права, — сказала Гесса, меняя курс, чтобы обойти их обоих.

— Что? — Нона и Ара вместе.

— Откуда ты знаешь? — спросила Нона. — Ты же сказала, что не чувствуешь его!

— Да, не чувствую. — Гесса обогнула их и пошла за Сестрой Сковородка. — Но надо просто посмотреть, откуда идут трубы с горячей водой. И это не Зал Сердца!

Глава 35

Наконец академик привел их в большой зал, который, прорезав все четыре этажа здания, вел к многооконному куполу на главной крыше. Галереи окружали периметр зала на каждом этаже, десятки академиков или сотрудников Академии стояли, наблюдая, некоторые облокотились на каменные балюстрады, другие собрались небольшими группами и разговаривали между собой. Некоторым пожилым людям принесли из кабинетов стулья с высокими спинками, чтобы они могли хорошо видеть происходящее.

Нона почувствовала, что потеет, и схватилась рукой за живот. Казалось, что яд, которым отравил ее Раймел, просто спрятался и, по какой-то причине, именно сейчас решил просочиться обратно в кровь.

В самом зале не было никакой мебели, кроме длинного дубового стола с дюжиной стульев позади него и восьми простых деревянных табуретов у противоположной стены. Четыре академика и священник Предка сидели за столом в одеяниях разных цветов, каждый своего. Сестра Сковородка заняла свое место за столом, а одетый в черное академик ушел тем же путем, каким их привел.

Внимание Ноны привлек один из академиков. Небесно-голубая мантия скрывала его болезненную худобу, хотя выпуклость позвоночника и длина шеи все равно были видны; на его маленькой голове застыла ухмылка черепа. Он смотрел на нее бледными, ничего не выражающими глазами. Она уже видела его раньше: в Калтессе, рядом с Раймелом Таксисом. Возможно, магия академика спасла жизнь ее врагу, а может быть, это сделали демоны, прятавшиеся под кожей геранта. Может быть, этот академик отравил ее в тот момент, когда она пыталась отнять жизнь у Раймела? Был ли он здесь сегодня по приказу Таксиса, чтобы закончить работу? Нона замерла, чувствуя челюсти капкана вокруг себя. Она могла бы рассказать Сестре Сковородка, но тогда разве они не нанесут Академии смертельное оскорбление? Кроме того, монахиня может просто повторить слова настоятельницы, напомнив Ноне, что Туран Таксис поклялся самому императору. Что дело закрыто. Нона стиснула зубы, когда тошнота снова напомнила о себе.