Красная сестра (ЛП) - Лоуренс Марк

В бане после Меча Нона висела в горячей воде, пока класс плескался и болтал вокруг нее или сидел на краю бассейна, восстанавливаясь в клубах пара. Откинув голову назад, она парила, объятая теплом, над ней не было ничего, кроме белизны, медленное кружение пара эхом отдавалось в ее голове. Завтра Академия покажет своих учеников перед Сестрой Сковородка и какой-нибудь большой аудиторией. Гесса, в свою очередь, покажет им тонкости работы с нитями, а Ара — направленную силу Пути, которую она соберет за три или даже четыре шага и высвободит контролируемыми все разрушающими взрывами. А Нона... крестьянская девочка из Серости... несостоявшаяся убийца, сбежавшая из-под смертного приговора... что она может показать им такого, чтобы они не ухмылялись, прикрыв рот руками?

И когда она вернется, то будет все еще отравлена, будет все еще стоять перед дилеммой: признаться ли в нападении на Раймела или рискнуть принять черное лекарство, пытаясь решить свои собственные проблемы. И над всем этим. Или, скорее, под всем этим была Йишт, зарывшаяся во что-то тайное, как червь в сердце монастыря.

Нона вздохнула и поняла, что иногда даже горячая ванна не может помочь.

МОНАСТЫРЬ НАНЯЛ ПОВОЗКУ, чтобы отвезти Сестру Сковородка и трех послушниц в Академию. Остальная часть класса провожала их за Башню Пути. Девочки, за исключением Зоул, сгрудились вокруг, хлопая по плечам или обмениваясь объятиями, в зависимости от их характера.

— Сделай так, чтобы мы гордились тобой! — Дарла почти нежно толкнула Нону, зашатавшуюся и едва не упавшую.

— Покажи этим соплякам из Академии что-нибудь новенькое! — Клера изобразила взрыв.

— Предок присматривает за тобой. — Джула улыбнулась и коротко сжала руки Ноны.

— Будь осторожна! — Рули обняла ее.

— Не потеряйся. — Алата, с предупреждающим взглядом.

Ара и Нона помогли Гессе забраться в повозку.

— Тебе повезло, — наклонилась к ней Клера, когда Сестре Сковородка заняла свое место рядом с кучером. — Церковь, кажется, считает, что монахини должны ходить повсюду пешком. Серьезно. Даже сестре Облако не досталась лошадь! Если бы Гесса не была хромоножкой, а Кастрюле не было бы сто девять лет, ты бы пошла в Академию ножками.

Кучер взмахнул кнутом, и повозка, запряженная двумя лошадьми, тронулась с места. Нона схватилась за борт и вспомнила фургон Гилджона. Начинается еще одно путешествие…

Повозка загрохотала по дороге, которая огибала свинарники и «курятник» — длинное здание, слишком большое для его нынешнего назначения. Слева, всего в нескольких ярдах от дороги, лежал голый каменный край утеса. Клера утверждала, что однажды шалость послушницы напугала лошадь, запряженную в фургон с припасами и отправила ее обратно на равнину самым прямым путем, вместе с фургоном и возницей. К счастью, на этот раз такой шутник не появился, и повозка уцелела, чтобы проложить путь через каменный лес. Нона лежала на спине и смотрела, как колонны тянутся к небу, а кучер петляет вокруг них. Даже Сестра Правило понятия не имела, кто их здесь поставил. Ни одна книга в библиотеке не упоминала об этом. Когда колонны закончились, Нона спросила себя, как долго продлится оставленная ею рябь, прежде чем исчезнет и Абет забудет о ней. Даже если она построит тысячу каменных столбов выше и толще самых больших деревьев, мир будет катиться и помнить ее не лучше, чем таинственных основателей каменного леса.

— Я знаю, о чем ты думаешь. — Гесса подвинулась, чтобы присоединиться к Ноне, наблюдавшей за исчезающими вдали колоннами.

— Нет, не знаешь.

— Я не думаю, что у нас осталось достаточно времени, чтобы быть забытыми. Точно нет, если мы сделаем что-то экстраординарное. Если мы будем гореть достаточно ярко, нас будут помнить до тех пор, пока Луна не упадет и Коридор не закроется.

— Тогда все не так уж плохо.

— Так и будет, если мы все еще будем живы, чтобы увидеть это!

Сестра Сковородка мрачно посмотрела на них:

— Никогда не стоит связывать двух послушниц нитями. Твой эксперимент был опрометчивым, Послушница Гесса, даже если ты не знала, что у Послушницы Ноны есть кровь. — Она рассеянно потерла культю. — И теперь вы делитесь не только снами и болью, но и праздными мыслями… Жизни тех, кто так тесно связан, тяготеет к тому, чтобы стать зеркалами жизни друг друга — со временем их ритмы начинают совпадать, пока не останется никаких различий, одно совпадение в восприятии кризиса и мира.

Гесса пристыженно опустила глаза. Нона неуверенно протянула руку к ее плечу:

— Звучит не так уж плохо. Если мы будем держаться вместе, это просто означает, что мы вместе будем бороться с неприятностями.

Повозка выехала на Виноградную Лестницу, более длинный спуск на равнину, но менее опасный, чем Дороге Безмятежности, и, несмотря на свое название, без лестницы. Покинув плато, они повернули, миновали монастырские виноградники, приютившиеся в объятиях скал, и по Ратлендской дороге въехали в Истину.

Величественные ворота города были открыты. Казалось, у людей внутри столько же неотложных дел, сколько и во всем мире за пределами города, что привело к огромному скоплению народа; многие использовали локти и хлысты, чтобы проложить себе дорогу, и все кричали.

Нона сидела сгорбившись и обхватив колени, пока тележка медленно продвигалась вперед.

— Я совсем забыла этот запах, — сказала Гесса. Она была единственной из Серого Класса, кто не пришел посмотреть на ковку в Калтессе.

Ара сморщила нос, зачарованно наблюдая за толпой:

— Ты должна приехать сюда в свят-день! Есть так много... — Она замолчала, вспомнив, что сейчас она поймана в ловушку на скале жадностью Шерзал, а Гесса — собственной ногой, так же эффективно. — Прости.

Настоятельница держала Ару в монастыре по просьбе ее дяди — лорд Йотсис все еще был обеспокоен тем, что Шерзал планировала похитить его племянницу. Практически Ара злилась на Зоул только из-за этого факта, который нависал над каждым седьмым днем. Ара буквально тосковала по Истине. Ходьба по магазинам, говорила она, — величайшее из удовольствий. Нона, никогда ничего не покупавшая и не имевшая денег, не имела никакого мнения на этот счет, но, судя по уличным лоткам, теснившимся вдоль главной улицы, ведущей от ворот, это был один из самых популярных контактных видов спорта в городе.

Как только они миновали ворота, толкотня стихла, и через сотню ярдов они уже спокойно ехали по широкой мощеной улице. По обе стороны возвышались величественные заведения в три и четыре этажа, с ресторанами внизу и гостевыми комнатами наверху. На боковых улицах теснились кузнецы, колесники, кожевники, седельники, лавки галантерейщиков и всевозможные гостиницы. Позже главную улицу захватили портные и ювелиры, серебряных дел мастера и золотых дел мастера, с роскошными квартирами наверху; иногда на одном из балконов был виден какой-то богатый арендатор, потягивающий вино и наблюдающий за миром, текущим буквально под его ногами.

Взгляд Ноны завораживали цвета. В монастыре все было серым, черным или бледно-желто-зеленым, как известняк. Когда Красная Сестра надевала свой официальный костюм, это было ярким всплеском на тусклой палитре. Если бы Красная Сестра появилась среди толп, окупировавших Истину, никто не остановил бы на ней свой взгляд.

Кучер свернул на оживленном перекрестке и поехал вверх по пологому склону в районы, отведенные под частные дома. У Ноны возникло ощущение, что она уже бывала на улицах, по которым они проезжали. Она обернулась и увидела, что Гесса смотрит так же, как и она. Гесса вдруг показалась очень юной, ее костлявое тело было слишком маленьким для ее рясы, а лицо таким худым и угловатым, что она могла сойти за одну из лесных никси, о которых рассказывала истории Нана Эвен. Солнце, все еще низко висевшее на востоке, придавало ее светлым кудряшкам нечто неземное, превращая их в подобие нимба. На мгновение Ноне показалось, что Гесса ничуть не изменилась с тех пор, как они много лет назад путешествовали с Гилджоном, ни на йоту.