Знаменитые авантюристы - Роман Белоусов

Летом 1886 года мир облетела сенсационная весть: в Трансваале, между бассейнами рек Оранжевая и Лимпопо, найдено крупное месторождение золота. Все сразу же решили, что наконец-то найдена та самая библейская страна Офир. Открытие это вызвало приступ золотой лихорадки.

Ничего подобного мир еще не видел, такого не было ни тогда, когда нашли золото в Калифорнии, ни после открытия его на Аляске и в Австралии. Золотоискатели толпами ринулись к Йоханнесбургу, в то время еще неприметному поселку у подножия возвышенности Хребет Живой Воды. Золотая лихорадка гнала людей в суровый край, где не хватало воды, не было лесов и сутками дул сухой, обжигающий ветер с песком. Но люди в надежде разбогатеть спешили сюда: — ехали на волах и лошадях, шли пешком, увы, многие так и не достигли желанной цели — слишком трудным и опасным был путь. А тех, кто дошел или доехал, самых выносливых и отчаянных, ждал неприветливый поселок, где царили бандитские нравы и правил закон револьвера. И тем не менее поселок быстро рос, уже через три года здесь появились конка, электричество, не говоря об увеселительных заведениях, игорных домах и ночных клубах. Хотя большинство старателей все еще ютилось в сооружениях из жести от керосиновых бидонов.

Мог ли Родс с его неуемной жаждой обогащения оставаться в стороне и упустить такой шанс? Нет, конечно. Одним из первых он ринулся в это новое Эльдорадо, скупил участки на золотых полях, организовал добычу. И уже через год создал свою компанию, которая существует и поныне под тем же названием «Объединенные золотые поля Южной Африки» — одна из крупнейших в мире по добыче золота.

Десять лет спустя Родс мог заявить, что от добычи золота он лично получает до четырехсот тысяч фунтов стерлингов в год. Таким образом была создана могущественная империя алмазов и золота, которую честолюбивый Родс мечтал превратить в Африканскую империю под протекторатом Англии.

На пути к этой мечте лежало немало препятствий. И прежде всего — обитавший в междуречье воинственный народ ндебеле. Непокорный, свободолюбивый народ этот не желал оказаться в пасти льва и быть проглоченным белыми пришельцами. Началась затяжная война европейцев с африканцами. Там, где нельзя было одолеть туземцев силой, действовали хитростью, обманом, подкупом, натравливали на ндебелов народ шона, живший по соседству на территории так называемого Машоналенда.

Действия Родса облегчались тем, что он получил от Лондона своего рода мандат на завоевания в Африке и право управления новыми землями. И то и другое осуществлялось под флагом Британской южноафриканской привилегированной компании, обладавшей монополией на захват громадных областей Африканского материка. Причем слова «под флагом» следует понимать в буквальном смысле, ибо у компании были свой флаг, герб, печать, почтовые марки, да что там — своя армия и полиция! Целая империя в империи. Как же величали человека, который управлял всем этим? Не было должности, звания или титула, которые точно отразили бы полноту его власти. Называли его просто — Сесиль Родс. Всевластие его было безраздельным. Вот как характеризовал этого человека Марк Твен, побывавший в Южной Африке: «Весь южноафриканский мир — друзья и враги — трепещет от какого-то благоговейного страха перед ним. Одни видят в нем посланца Божьего, другие — наместника дьявола, властелина людей, способного одним лишь дуновением осчастливить или погубить; многие на него молятся, многие его ненавидят, но люди здравомыслящие никогда его не проклинают, и даже самые легкомысленные делают это только шепотом».

И вот этот чуть ли не полубог стоит на палубе парохода «Скотт» и, всматриваясь в даль, вспоминает, как впервые плыл этим маршрутом в неизвестность тридцать лет назад. Как и тогда, впереди по курсу над океанским простором реет величественный альбатрос — птица добрых предзнаменований. Нельзя не восхищаться этим великолепным созданием природы — царственным пернатым чудом, белым как снег, с огромными архангельскими крыльями. На память Родсу приходят строки поэмы Кольриджа: «И вдруг, чертя над нами круг, пронесся альбатрос». И еще из Бодлера, задолго до Родса увидевшего эту вещую путеводную птицу, когда плыл в Индию, и назвавшего ее «царем высоты голубой».

Так же и Родс достиг высот, каких немногим удавалось. И так же, как тогда, когда впервые увидел вещего альбатроса, он поверил в свою судьбу, — верит и теперь. Порукой тому птица добрых предзнаменований, встречающая его в море на подходе к Кейптауну.

В алмазном королевстве

…После почти трехнедельного плавания вдоль западного берега Африки «Скотт» бросил якорь в Столовом заливе на кейптаунском рейде. На пристани огромная толпа встречала Сесиля Родса как национального героя. Никто не обратил внимания на женщину, с которой Родс вежливо попрощался, прежде чем направиться в свой дворец Хрут-Скер. Это огромное поместье было куплено им за шестьдесят тысяч фунтов — сумма по тому времени баснословная. Голландское название сохранилось еще от тех времен, когда Капская колония принадлежала Нидерландской Ост-Индской компании. Правда, дом Родс основательно перестроил после пожара, во время которого этот его кейптаунский дворец сгорел дотла. Новое здание сохранило по его замыслу стиль старой голландской архитектуры. Предметом особой гордости хозяина был, однако, не сам дом и не прилегавшая к нему территория в полторы тысячи акров, засаженная разными экзотическими деревьями, а большая библиотека, где были собраны книги, посвященные Африке, и карты этого материка.

И каждый мечтал попасть во дворец — это святилище африканского владыки, где бывали и принц Уэльский — будущий король Эдуард III, и молодой еще тогда, но уже популярный поэт Редьярд Киплинг, и усмиритель туземцев генерал Каррингтон, и другой, отличившийся в Судане, генерал Китченер, впоследствии фельдмаршал, и, конечно, все высшие колониальные администраторы — губернаторы Капской колонии, одновременно являвшиеся верховными комиссарами Южной Африки, — и Геркулес Робинсон, и сменивший его Альфред Милнер, и лорд Рондолф Черчилль со своим молодым сыном Уинстоном, тогда еще корреспондентом.

Впрочем, если не попасть во дворец, то оказаться возле него и даже расположиться на ступеньках дозволялось и простым смертным. Родс, разыгрывавший из себя демократа и радушного хозяина, разрешил пользоваться такой привилегией туристам и горожанам с одним лишь условием — «только для белых».

Надо ли говорить, что попасть в число гостей Родса желала и Катерина Радзивилл. Задачу эту облегчил он сам. Передал ей открытое приглашение на обеды в Хрут-Скер. Она восприняла это с благодарностью и нескрываемой радостью.