Часовой - Ли Чайлд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ричер достал одноразовый мобильник Клостерманна. Это была исходная модель. Старинный дизайн. Наверняка дешевая. Покупать такой аппарат имеет смысл, когда не видишь перед собой долгого будущего. Где нет функции идентификации личности отпечатком пальца. Или идентификации по лицу. По старинке надо лишь ввести ПИН-код. Четыре цифры. Десять тысяч сочетаний. Пытаться перебрать их все — не стоит и пробовать, да и времени нет. Поэтому Ричер наскреб немного землицы. Перетер ее в пыль. Посыпал немного на клавиши. Сдул пыль. Подставил мобильник бочком к свету. И увидел, что к клавишам не пристало ни пылинки. Попробовал еще раз, посыпав земли чуть больше. Результат тот же. На этот раз прием не помог. Хорошо, что хоть у ворот сработал. Значит, Клостерманн пользовался кодом 0420. День рождения Гитлера. Коварный намек для тех, кого Генри хотел убедить, что он нацист. Которым на самом деле не являлся. Зато этот вариант кода подсказал возможную склонность Клостерманна к игре с датами. Итак, какую бы еще выбрал он дату? Нечто связанное с идеями, противоположными идеям нацизма? Ричер попробовал 0505, день рождения Карла Маркса[21]. Аппарат возмущенно загудел и разблокироваться отказался. Попробовал 0422, день рождения Ленина[22]. То же самое, отказ. Попробовал 1107, день рождения Троцкого[23]. Снова отказ. Тогда Ричер решил действовать более утонченно. Клостерманн родился в 1950 году. Рос в самый разгар холодной войны. Его родители были советскими агентами. И чье же имя из той эпохи могло в течение всей жизни вдохновлять и подпитывать его преданность идеалам, которые он исповедовал? Ричер набрал 1218. День рождения Иосифа Сталина[24].
И мобильник разблокировался.
Ричер пробежал глазами меню и нашел список входящих звонков. Звонили с четырех разных номеров. С трех из них звонок был только один раз. С четвертого — четыре раза. Ричер начал с него. Он выделил его и нажал на вызов. Ему ответили после трех гудков.
— Да? — услышал Ричер мужской голос.
Ричер не сомневался в том, что голос ему знаком. И еще ему показалось, что где-то там, на заднем плане, закрылась дверь.
— Слушайте меня внимательно, — сказал Ричер. — Генри Клостерманн мертв. Агенты ФБР едут обыскивать его дом. Будут примерно через двадцать минут.
Ричер дал отбой и направился к дому. Прошел крыльцо. Зашел внутрь. Прохрустел подошвами по кусочкам дверной рамы. Прошел по коридору. Мимо фотографий. И так далее, до самого конца. Он знал, что последняя дверь справа ведет в гостиную, так что выбирать пришлось из остальных трех. Он выбрал последнюю слева. И сразу нашел то, что искал. Кабинет Клостерманна.
Квадратная комната, окна с противоположных сторон. Перед одним из них, с правой стороны, рабочий стол, обращен внутрь кабинета. Большой и тяжелый, из полированного красного дерева, крышка обтянута зеленой кожей. За столом кресло хозяина, тоже зеленой кожи, обитой по краю мощными медными гвоздями с большими шляпками. Рядом с дверью книжный шкаф. У другой стены ряд шкафчиков для картотеки и документации, высотой примерно по пояс. Над ними выполненный маслом портрет в раме. Сталин. Изображен в своем привычном военном мундире эпохи Второй мировой войны. Ричер снял его со стены. С обратной стороны — совсем другой портрет. Адольф Гитлер. Ричер снова повесил картину, но теперь стороной, где изображен нацистский лидер.
Потом проверил ящики стола и шкафчиков. Все они оказались заперты. Он хотел было просто взломать их, но передумал. Как ни интересовали его исторические артефакты, имеющие отношение к Клостерманну и его эпохе, но работой, связанной с изучением и анализом документов и прочих бумаг пусть лучше займутся люди из ФБР. Чисто по привычке он заглянул за книги на полках, ничего не обнаружил, устроился рядышком с книжным шкафом и стал ждать.
Пять минут прошло в полной тишине, потом в коридоре послышались чьи-то шаги. «Идет человек средней упитанности», — подумал Ричер. В крепкой обуви. Старается не очень шуметь, но явно торопится. Звук шагов становился все ближе. Неизвестный подошел к двери и остановился. Повернулась ручка. Дверь тихонько стала открываться. Медленно. Край отошел от дверной коробки примерно на фут и остановился. В щели появился ствол пистолета. Вот в поле зрения Ричера он оказался целиком. А за ним и весь револьвер. Системы «Смит и Вессон». Модель 60. Первый в мире, изготовленный из нержавеющей стали. Специально приспособленный для того, чтобы избежать коррозии при ношении близко к телу. У полиции таких не бывает. Теперь видна и рука, сжимающая его рукоятку. А за ней и запястье. Торчащее из манжеты белой рубашки под серым рукавом пиджака.
Ричер с силой двинул ногой по двери. Она захлопнулась, защемив запястье незнакомца. Тот заорал от боли. Выронил пистолет, выдернул руку и отскочил назад. Ричер рванул дверь на себя, полностью распахнув ее. И увидел перед собой детектива Гудиэра, съежившегося у противоположной стенки и зажавшего запястье в пальцах левой руки. Ричер вышел в коридор. Схватил Гудиэра за лацканы пиджака. Потащил его в кабинет. Швырнул головой вперед в стенку под окном. А сам оперся на крышку письменного стола и стал ждать, когда этот человек перевернется лицом к нему и примет полусидячее положение.
— Думаю, на один вопрос вы уже ответили, — сказал Ричер. — На тот, который я задал вам в здании суда, когда мы с вами впервые встретились. О том, почему вы так озабочены тем, чтобы поскорее замять дело о неудавшемся похищении Резерфорда.
Гудиэр ничего не сказал на это.
— Значит, остался один вопрос. Что заставило вас помогать Клостерманну? Деньги? Или вас шантажировали? Что скажете?
— Убеждения, — выпалил Гудиэр. — Мистер Клостерманн трудился на благо спасения нашей страны. Нашей расы. Я гордился тем, что ему помогаю.
— Встаньте.
Тот не пошевелился.
Ричер оттолкнулся от стола.
Гудиэр поднялся на ноги.
— Снимите пиджак.
Детектив вынул руки из рукавов и сбросил пиджак.
— Расстегните рубашку.
Гудиэр стал расстегивать пуговицы, сверху, одну за другой, до самого пояса.
— Все расстегивайте.
Гудиэр повиновался и медленно распахнул рубашку. На левой стороне груди его Ричер увидел знакомую татуировку. Орел со свастикой.
— Возможно, вы слышали, что на днях вечерком я имел счастье познакомиться с вашими так называемыми братьями, — сказал ему Ричер. — Все они больше не члены вашей маленькой банды. И получили строгий наказ рассказывать всем остальным бывшим товарищам, что
