Темное эхо - Ф. Коттэм

— Пожалуйста, зовите меня просто Сузанной. Да, кофе был бы очень кстати.

А сигарета еще лучше, но с этим удовольствием придется повременить.

— Мне нужно отлучиться на несколько минут в компьютерный отдел, — сказал Ходж. Он закрыл КПК, куда впечатывал выжимку из монолога Сузанны, и сунул аппарат в карман пиджака. — Вы можете попить кофе в нашей столовой. А если хотите, чашку вам принесут на задний дворик участка, где разрешается курить.

— Да, так будет еще лучше, — благодарно отозвалась Сузанна.

Ходж улыбнулся — вполне тепло и дружелюбно, хотя взгляд по-прежнему оставался прохладным. Вряд ли он решил заняться этим делом лишь из желания держаться подальше от пива или подзаработать. Его пригласили оттого, что он был мастером по таким вопросам.

Прошло минут тридцать пять, прежде чем он вернулся в кабинет. С собой он принес пачку каких-то документов. «Стало куда проще работать, когда все введено в компьютеры», — сказал инспектор. Она кивнула. Без современной техники ее работа оказалась бы практически невыполнимой. С другой стороны, сейчас она практически лишилась места, потому что — потрясенно поняла вдруг Сузанна — борьба за избавление Мартина из-под влияния призрака Гарри Сполдинга заполнила собою всю ее жизнь.

Ходж присел за стол, жестом предложил ей последовать его примеру, затем опустил жалюзи, чтобы солнечные лучи с улицы не слепили глаза. Впрочем, в кабинете и сейчас было достаточно светло благодаря щелям между планками. Инспектор задумчиво побарабанил пальцами по столешнице, втянул воздух сквозь зубы и принялся рыться в стопке компьютерных распечаток.

— Сузанна, вы верите в реинкарнацию?

— Нет. — Молчание. — А вы?

— В свое время не верил, — ответил Ходж и пустил по столу черно-белый снимок какой-то женщины, сидящей в кафе. Сузанна пригляделась, и в следующий миг кровь бросилась ей в лицо. Все равно что наткнуться на собственную фотографию, о существовании которой тебе ничего не было известно. — Снимок сделан службой наружного наблюдения в 1925 году на Лорд-стрит. Мисс Бойт проходила по делу о дублинском бомбисте по фамилии Девлин. Неудивительно, что Белл на нее накричал. Кстати, он не состоял в «Оранжевом ордене», а был франкмасоном. Впрочем, неважно. Масоны среди офицеров полиции и по сей день не редкость. Главное, что его родной брат погиб в Типперэри, когда служил там в составе «черно-рыжего» корпуса.[11] Капрал Дэвид Белл был разорван на куски подложенным взрывным устройством республиканцев.

Сузанна воздержалась от комментариев.

— Пожалуй, никто не был столь очарован Майклом Коллинзом, как ваша мисс Бойт.

— Получается, полиция за ней следила…

— О, на нее собрано внушительное досье. Время от времени ее вызывали в участок… А вы знаете, что у нее была дочь?

— Подозревала. В своем дневнике она упоминала о детях и тех чувствах, которые к ним питают родители. Мне даже показалось, что такие слова могла написать только мать, потому что лишь женщина, у которой самой есть ребенок, способна их разделять… А скажите, фамилия по мужу у ее дочери… случайно, не Донт?

— Верно. Так оно и было. Элис Эммелина Донт. Она скончалась года три тому назад. В возрасте восьмидесяти четырех лет.

Сузанна нервно сглотнула.

— То есть родилась она в тысяча девятьсот двадцать первом году. И ее отцом был Майкл Коллинз…

— Сузанна, а у вас есть более практичная пара обуви, чем вот эта?

— А что?

— Да потому что даже в нынешнюю ясную погоду копание в земле — дело очень пачкотное.

— Так вы сегодня собираетесь копать?

— Ну, положим, сам я за лопату браться не буду, но зато успел договориться со специальной бригадой. Они прибудут после обеда. Наши криминалисты, гражданские судмедэксперты… экскаватор, чернорабочие… И вы, буде появится такое желание.

— Как это вам так быстро удалось?

— Сполдинг был либо крайне омерзительной личностью, либо ему невероятно «везло» на различные несчастные случаи, которые он словно притягивал. Тот снимок, что вы мне показали, действительно выглядит очень подозрительно. Я не склонен верить в совпадения. А если те женщины действительно там лежат, то, полагаю, они уже достаточно долго прождали, чтобы заслужить хотя бы права быть достойно погребенными, как вы считаете?

Сузанна покрутила в руках обрывки фотографии, сложила их вместе и уставилась на изображение: зернистую реальность нарушенной почвы и дерна.

— А что конкретно вам кажется здесь подозрительным, господин инспектор?

— Уж очень время сходится. Да и сам факт, что в саду копались. Плейбои вроде Сполдинга не склонны развлекаться устройством ям таких размеров, чтобы их можно было заметить с воздуха. Если, конечно, он не питал ностальгию по войне и окопам.

— А как насчет обитателей особняка? Они-то возражать не будут?

— Да никто там не живет, — отмахнулся Ходж. — Дом числится по категории второстепенных архитектурных памятников и стоит пустым. Вот уже многие годы. Людям там не нравится. Говорят, в нем водятся привидения.

Сузанна поднялась. На секунду она почувствовала легкую растерянность.

— А что мне сейчас надо делать?

— Ну, Лорд-стрит отсюда недалеко. Вы могли бы пока погулять, походить по магазинам, потом перекусить. После этого советую вернуться в гостиницу и переменить ваш замечательный наряд, который вы с таким вкусом подобрали для нашей встречи. Наденьте что-нибудь более практичное. Я вас буду ждать возле особняка в два часа дня. Не забудьте накрыть голову. Июньское солнце коварно. Да, и захватите что-нибудь попить. Работа предстоит долгая.

Сузанна покинула полицейский участок и отправилась на Лорд-стрит. За последние дни она неплохо узнала Саутпорт. Прошлое этого города постоянно прорывалось в настоящее, но своим особенным путем, отчего такие вторжения казались вполне уместными. Один раз ей почудилось, что изнутри одного фешенебельного универмага на нее смотрит Джейн Бойт, но, приглядевшись, Сузанна поняла, что увидела собственное отражение в витринном стекле: та же самая прическа, узкая серая юбка и пошитая на заказ черная жакетка — словом, весь тот наряд, в котором она пришла к ветерану полиции.

Она остановилась возле кофейни «Коста». Одиннадцать часов, время ланча, порядочная очередь. В глаза вновь бросился фотоколлаж, который напомнил ей о ламбетской квартире, где они жили с Мартином Станнардом. Уж не в последний ли раз она его там видела? Тот вечер выдался неловким, вымученным. Она держала себя прохладно, потому что не одобряла идею всего этого вояжа, и оказалась права. Увы, сейчас ее холодность вызывала глубокие сожаления. Никто из них не сделал попытки к интимной близости. Теперь же всем своим закаленным сердцем она желала еще одного шанса, чтобы скомпенсировать такое поведение.