Сталь и пепел - Львов Вадим

Снова ожил наушник. Войтенко, забив болт на кодирование, прошептал

— Ноги, Максимов…понял. ноги. Усек?

— Принял…

Цели появились минут через пятнадцать. Жиденькая цепь стрелков, облаченных в сероватый стандартный ACU,неторопливо выдвигались по узкой каменистой лощины, давя тяжелыми ботинками редкую сухую траву. За первой цепью, появилась — вторая. Штурмовые амфибии, как БМП LAV-25 и тем более шестидесяти пятитонные "Абрамсы" TUSK, здесь на этих каменистых высотах и лощинах были абсолютно бесполезны. Только — на своих двоих, навстречу смерти…

Откинув маскировочную сетку, Валера, осторожно выставил "Абакан" разглядывая приближающихся американцев через оптику. Хорошо, солнца сейчас нет, не бликует…

Чуть приподнял руку, показывая два пальца и пошевелил ими…Бойцы с обоих сторон, увидавшие знак, синхронно кивнули.

— Ну, с Богом… про себя перекрестился Валера, нажимая на курок.

Через секунду, долина огласилась короткими очередями и воплями раненных. Огонь по конечностям, тяжелые ранения в ближнем бою, имеют даже больший эффект, чем убой на смерть. Раненных надо эвакуировать, это разрушает мобильность противника привязывая его к месту, вопли искалеченных — деморализуют уцелевших.

Американская артиллерия, вновь ожила, нащупывая замаскированные позиции парашютистов…В серую гранитную глыбу, с визгом врезался стальной осколок…

Максимов, чуть выглянул из-за глыбы, разглядывая открывшуюся ему панораму. Красивое зрелище, ничего не скажешь. В лощине, держась за прострелянные ляжки, катались по жухлой траве и орали, десятка три морпехов. Передовой отряд выбит целиком, пусть у командира экспедиционного батальона — болит голова, как их вытащить.

Валерий поднял вверх руку с большим пальцем. Отлично мол, поработали. Местность здесь, тяжелая — значит "выковыривать" десантников, американцам придется долго и тщательно. Это же не талибы, с допотопными бурами и АК. Седьмая бригада, намертво перехватила единственное шоссе, годное для перемещения тяжелой техники, зарылась в землю и отступать не собиралась. Во первых, некуда, во — вторых, незачем.

Генерал Тулан, на своем КП, рвал и метал. Несмотря на подавляющее огневое и техническое превосходство, высаженные на южный берег батальоны, никак не могли расширить плацдарм прорваться ближе к Рейкьявику.

— Потери сэр. Слишком много раненых. Санитары пытаются их вытащить, сами попадают под огонь.

— Так подавите их огнем, черт возьми..!!! Что вы стоите истуканом, Шеридан!

— Позиции искусно замаскированы, сэр. Потребуется гораздо больше времени, что бы их вскрыть и уничтожить.

Вторая дивизия "кожаных затылков",вместо стремительного броска на "одном дыхании" к Кефлавику, была вынуждена тупо прогрызать позиции парашютистов обильно смачивая кровью каждый квадратный метр, скупой исландской земли. Авиация морской пехоты, столкнулась с многослойной ПВО, и теряла свою эффективность. За три дня позиционных боев за "арктический Верден" было сбито огнем с земли шесть "Вайперов" и четыре "Харрикейна". Несмотря на потери, подавить русское ПВО, пока не получалось.

Авиабаза Кефлавик, продолжала оставаться занозой на линии американского снабжения в Европе, отбивая пока все попытки её выдернуть. Из Вашингтона на имя Харви, Тулана, Гудвина — летели грозные шифрограммы с требованием немедленно решить эту проблемы и восстановить, наконец перерезанные трансатлантические коммуникации. В ответ, с борта "Дуэйта Эйзенхауэра" летели угрюмые сообщения с требованием обеспечить Второй флот и MEF достаточным количеством современных боеприпасов.

Генерал — майора Тулана, задремавшего в чреве КШМ, учтиво разбудил адъютант, первый лейтенант Кирби.

— Извините, сэр. Только что передали. Русские возобновили наступление в Европе. Вас срочно вызывает штаб MEF, генерал-лейтенант Томас Костас…

— Слушаю, сэр… Отозвался Тулан, надев наушники…

— Да брось, Остин…Сейчас не время, субординацию выстраивать. Про Европу, уже надеюсь слышал..?

— Слышал..

— У тебя, двое суток Дэмиан…Двое и не секундой больше…Или, извини, тебе в Корпусе не место..

Тулан, до белизны, сжал огромные кулаки… Поглубже вздохнул и ответил..

— Это не возможно, Том. Невозможно, что бы мы здесь не делали…За двое суток- не успеем.

— Вы и за трое не успеете..! Раздраженно сказал Костас. Есть мнение, Остин, русских, примерно наказать. Здесь, в Исландии. Место там глухое, не Европа, больших потерь гражданских удастся избежать. Ты меня понял?

— Да сэр. Я понял…Только. не хватает комплектов ОЗК…Никто не рассчитывал.

— ОЗК — доставят сегодня ночью. Через Канаду. Да, кстати — крайний срок, двое суток, остается неизменным.

Исламабад. Пакистан. 18 августа

— Товарищ Юаньчао, подлетаем к Исламабаду… До посадки — двадцать минут… Голос стюардессы, вырвал Чэна из цепких объятий сна. Он открыл глаза и резко сел, отпугнув нагнувшуюся к нему миловидную девушку в аккуратной форме. Надо же, как его сморило… Да не сморило — скорее вырубило. Уже почти месяц- не минуты покоя, все на нервах. И все, почти все- напрасно.

Чэн, покосившись на стюардессу, отправился в туалет. Почистил зубы, умылся, помял впалые щеки. Мда. ещё месяц и он станет похож на скелет, обтянутый желтоватой кожей. Хотя месяца — у него нет. Генсек — не любит жалких неудачников, за провал операции "Три всадника",его не пощадят. Он и жив до сих пор только потому, что генсек пока не решил, как и когда его списать. Вместе с друзьями. Может сейчас, через минуту-другую правительственный "Гольфстрим" взорвется над Гиндукушем, превратившись в раскаленное облако и официальные телеканалы поведают народу и партии печальную новость о смерти молодого и перспективного функционера Чэна Юаньчао в авиакатастрофе. Или в аэропорту имени Беназир Бхутто — его нашпигуют свинцом и сошлются на подлых исламских террористов.

Чэн, вздохнул и вышел обратно в салон, где стюардесса подала ему пиджак и чашку с крепким чаем. Эта командировка в Пакистан — последняя попытка хоть как- то исправить грандиозный провал "Трех всадников". Его друзья- выдвиженцы, генералы спецслужб Ван Цзян и Ян Чжи, так же ответственные за разработку той операции уже ощутили на себе гнев Лю Хайбиня. Из уютных пекинских кабинетов, отправились расхлебывать кровавую кашу которую сами заварили. Ван Цзян- убыл вместе с опергруппой "Гуаньбу",расследовать причины массовых беспорядков в Шанхае и других южных провинциях. Дело это опасное, местные партийные боссы повально повязаны с "триадами" и Цзян может случайно подавится рыбной костью…Ян Чжи — повезло ещё меньше. Его отправили в только что "присоединенную" Киргизию. Бороться с исламским подпольем. До Бишкека — Чжи не долетел. Остановился в Урумчи, где началось натуральное исламское восстание…

Даже сейчас, вспоминая желтые, словно тигриные, глаза генсека и его тихий, полный ненависти полушепот — Чэн Юаньчао покрылся от страха, мелкими, противными пупырышками..

— Как так получилось, товарищ Юаньчао, что план, который вы разрабатывали в абсолютной секретности, стал достоянием разведки противника? Причем в мельчайших подробностях. Как вы объясните, что в Средней Азии, прямо под носом у вашей бесчисленной агентуры, русские заранее создали целую подпольную сеть сопротивления? Которая сейчас подняла волну восстаний в нашем тылу до самого Тибета…Или как объяснить, что русские, вместо того, что- бы сидеть тихо за печкой — нанесли по нашим городам и авиабазам первый сокрушительный удар? Как успели, вопреки данным Генштаба, отмобилизовать резервные бригады и перебросить их не на запад, как ожидалось, а сюда, к нашей границе, причем за считанные дни? Значит, они знали? Готовились..? Что вы молчите, как нерадивый студент на первом экзамене?

Чэн судорожно вдохнул воздух…

— НАТО проявило себя плохо, русские сразу захватили инициативу в Европе и разгромили основные группировки союзников. Извините товарищ Председатель, кто мог об этом знать..? Никто не ожидал того, что американцы и европейцы, настолько деградировали, что русские их бьют даже без привлечения отмобилизованных резервов с востока России….

Оправдательный лепет Чэна окончательно вывел Председателя КНР из себя…

— Что вы там лепечите, Чэн!? Вы отчитываетесь перед первым лицом в партии и государстве!

Юаньчао, даже на секунду зажмурился от страха. Ожидал, что его арестуют прямо здесь, в кабинете генсека. Все, все полетело к черту — три года постоянной работы в режиме секретности, колоссальные затраты…

— Да не тряситесь вы, Чэн… Брезгливо заметил Лю Хайбинь… Смотреть противно, трясетесь как щенок на зимнем ветру. У меня к вам есть одно дело. Как раз в рамках так блестяще вами проваленной операции..

— Учтите, Чэн — это ваш последний шанс. Если вы сорвете переговоры в Исламабаде, вам лучше застрелится самому.