Беседы у камина - Франклин Рузвельт

Вернувшись из Тегерана, Рузвельт решительно критикует тех американцев, которые «смотрят на войну в первую очередь как на возможность нажиться за счет ближних, добиться политических и социальных привилегий». Он призывал отказаться от «индивидуального и группового эгоизма». Такие лица полагали, что время чрезвычайных жертв уже миновало и страна может расслабиться.

Президент вносит в Конгресс пять законов: Об увеличении налогообложения чрезмерных доходов частных лиц и предприятий; Об обоснованных ценах на военные подряды; Об установлении разумных цен на продовольственные товары. Обращется к Конгрессу с просьбой продлить действие закона об экономической стабилизации, принятого в 1942 г. Он предусматривал замораживание заработной платы на уровне, достигнутом к 15 сентября 1942 г.

И, наконец, о принятии закона о военной повинности. В стране почти не было безработицы. В некоторых отраслях ощущалась нехватка квалифицированных кадров. Закон был призван предотвратить забастовки в отраслях, работающих на войну, обязывал трудоспособных мужчин в случае необходимости работать там, где их труд нужен стране.

Готовя страну к новым военным операциям на завершающихся этапах войны, Рузвельт размышляет над тем, как перестраивать экономику Америки на мирные рельсы. Он выдвигал предложение о принятии экономического «Билля о правах». Многие рассматривали его как программу демократов на предстоящих в 1944 г. президентских выборах.

11 января 1944 года

Дамы и господа! Сегодня, как того требует Конституция, я направил Конгрессу свое ежегодное послание. До сих пор я обычно зачитывал такие послания лично, с трансляцией по радио, и в этом году также намеревался последовать заведенному порядку.

Однако со мной случилось то же, что и со множеством других людей: заболел гриппом, и хотя я уже практически поправился, мой доктор запрещает мне покидать Белый дом, чтобы ехать в Капитолий.

Лишь немногие газеты в Соединенных Штатах могут напечатать мое послание полностью, а я очень хочу, чтобы американский народ имел возможность услышать, что я рекомендовал Конгрессу в этом решающем году нашей истории и чем я при этом руководствовался. Вот что я написал в своем послании:

В последние два года страна стала активной участницей величайшей войны против порабощения человека. Мы объединились со своими единомышленниками, чтобы защитить себя в этом мире, над которым нависла серьезная угроза установления бандитской власти.

Однако я не думаю, чтобы кому-нибудь из нас, американцев, было достаточно просто выжить. Жертвы, которые приносим мы и наши союзники, налагают на нас священную обязанность позаботиться о том, чтобы результатом этой войны для нас и наших детей стало нечто большее, чем просто сохранение своей жизни.

Мы едины в своем твердом намерении сделать так, чтобы по окончании войны не сложились такие условия, которые со временем породят новую катастрофу. Мы хотим избежать трагических ошибок страусиной политики изоляционизма.

В результате поездки г-на Халла в Москву и моей поездки в Тегеран, соответственно в октябре и в ноябре прошлого года, мы убедились, что с нашими союзниками нас объединяет решимость сражаться и победить в войне. На состоявшихся переговорах поднимались многие жизненно важные вопросы, касающиеся будущего мира, и все они обсуждались в обстановке полной откровенности и согласия.

Когда шла прошлая война, подобных встреч и обсуждений не было; делегации собрались за столом мирных переговоров только тогда, когда прекратились бои. До этого у руководителей стран не было возможности для личного общения, которое могло бы способствовать взаимопониманию; результатом стал мир, по существу не являвшийся миром.

Я хочу сразу сказать несколько слов тем подозрительным людям, которые опасаются, что г-н Халл и я взяли на себя такие обязательства, из-за которых наша страна будет вынуждена вступать в секретные договоры или играть роль всемирного Санта Клауса.

Разумеется, мы брали на себя обязательства. Например, мы совершенно недвусмысленно обязались участвовать в осуществлении очень крупных и конкретных военных планов, направленных на то, чтобы как можно скорее добиться победы над врагами. Для этого потребуется использовать все военные силы союзников.

Однако не было никаких секретных договоров, никаких обязательств политического или финансового характера.

Все наши разговоры о будущем были подчинены одной высшей цели, которую мы ставили, имея в виду каждую страну в отдельности и все Объединенные Нации. Эту цель можно выразить одним словом – безопасность.

Речь идет не только о безопасности в узком смысле, то есть о гарантии от нападения агрессоров. Мы имеем в виду также экономическую, социальную и моральную безопасность каждого народа среди других народов.

Из бесед с генералиссимусом Чан Кай-ши, маршалом Сталиным и премьер-министром Черчиллем, которые велись в простом, практическом ключе, мне стало совершенно ясно, что эти руководители от всей души желают вернуть свои народы на путь мирного развития, ведущего к лучшей жизни.

Все наши союзники на своем горьком опыте узнали, что подлинное развитие невозможно, если оно раз за разом прерывается войной или хотя бы военной угрозой.

Жизненные интересы всех стран – и больших, и малых – требуют, чтобы свободолюбивые народы объединились в справедливой и надежной системе поддержания мира. Действия Германии, Италии и Японии свидетельствуют о том, что в современных условиях необходим безусловный военный контроль над государствами – нарушителями мира, точно так же, как в любом обществе существует контроль над нарушителями общественного спокойствия. Для подлинного, прочного мира не менее важно, чтобы каждый человек в любой стране имел достойный уровень жизни. Свобода от страха всегда связана со свободой от нищеты.

Разумеется, среди наших граждан есть такие, которые, подобно слепым кротам, подрывают нашу веру в эти принципы. Они пытаются посеять подозрения, что, если мы будем способствовать росту уровня жизни в других странах, наш собственный, американский уровень жизни от этого неизбежно снизится.

Между тем факты говорят об обратном. Многочисленные примеры свидетельствуют, что когда в какой-нибудь стране уровень жизни повышается, растет ее покупательная способность в целом, а это, в свою очередь, ведет к дальнейшему росту уровня жизни в соседних странах, с которыми данная страна ведет торговлю. В пользу этого говорит и простой здравый смысл – тот здравый смысл, который служил основой наших дискуссий в Москве, Каире и Тегеране.

Я должен признаться, что, вернувшись из своей поездки, был, можно сказать, обескуражен, обнаружив, что здесь, в Вашингтоне, многие потеряли правильное ощущение пропорций. Под этим я имею в виду, что слишком большое внимание уделяется второстепенным проблемам и, соответственно, ослабляется упор на выполнении нашей первейшей и важнейшей задачи.