Исчадие ада - Ульяна Соболева

Ведьма тяжело вздохнула и посмотрела на Влада.

- У нее многочисленные гематомы на теле и они не проходят, ей нужно внутривенное вливание крови. Нужен осмотр как внешний, так и внутренний. Не исключаю, что возможно кровотечение и серьезные повреждения. Не знаю через что именно ей пришлось пройти, но думаю, это выходит далеко за рамки нашего восприятия. Над ней надругались не только физически, но и духовно. Пока не проведу осмотр, я не буду знать насколько все плохо. Помощь психиатра тоже не помешала бы. Ей бы успокоительное, душ и немного поесть…

Влад сжал руку жены и тихо спросил:

- Она придет в себя, Фэй? Это наверняка постстрессовый синдром или как это называется? Скажи все что нужно – мы достанем.

- Сложность в том, что она нас не чувствует. Она…как бы это сказать, она мысленно еще там, в плену. Ее мучают кошмары наяву, и она не может их отпустить. Нужна встряска, эмоциональный всплеск, что-то, особенное способное вывести из состояния шока. Может быть нам стоит прийти к ней всем вместе, чтобы вы с ней поговорили, может услышав ваши голоса она начнет реагировать.

- Так идемте, немедленно, - Лина потащила Влада к двери.

- Только будьте готовы к тому, что скорей всего ее реакция может быть совсем отрицательной вплоть до яростного сопротивления.

- Я как-нибудь справлюсь со своей дочерью, - упрямо сказала Лина, - идем, Влад. Я хочу обнять мою девочку.

- Самое последнее, что стоит сейчас делать – это прикасаться к ней, - заметила Фэй и прошла вперед.

- Как Габриэль? – Влад последовал за Фэй, увлекая за собой Лину.

- Уже лучше. Он сильный, он отчаянно борется со слабостью, выкарабкивается с маниакальной настойчивостью. Раны почти затянулись. Отдых, нормальное питание и он снова в форме. Но это займет время, пока что он с трудом встает с постели.

Они зашли в комнату Крис и закрыли за собой дверь. На первый взгляд спальня казалась пустой. Кровать аккуратно застелена, приоткрыто окно, и светлые шторы развевались от легкого ветерка. Кристина сидела на полу неподалеку от кровати. Она закрыла глаза, ее потрескавшиеся бледные губы шевелились. Крис сжимала пальцами кусок стекла, рядом валялась разбитая ваза. Как же она сейчас не походила на ту сильную смелую женщину, к которой все привыкли. Это загнанное животное, истерзанное, израненное не может быть их Кристиной. Худенькая до невозможности, скулы впали, подбородок заострился. Ублюдок, который издевался над ней срезал прекрасные светлые локоны и теперь Крис походила на девочку подростка с очень короткой стрижкой, ее тоненькая шея трогательно виднелась в вырезе грязного белого платья. Увидеть собственного ребенка в таком состоянии неимоверно тяжело. Лина была близка к обмороку, а Влад стиснул челюсти как всегда, когда сильно нервничал или злился. Фэй больше смотрела на ситуацию как врач, стараясь отодвинуть эмоции на второй план. Перед ней жертва. Женщина, которую наверняка, постоянно избивали и унижали. Этой женщине необходима помощь врача, и она совершенно не нуждается сейчас в жалости и истеричных причитаниях. И до нее нужно достучаться, найти контакт и помочь выйти из этого состояния. Лина медленно приблизилась к дочери.

- Крис, девочка моя, ты меня слышишь? Это мама.

Кристина не шевелилась, совершенно не реагируя на внешние раздражители. Но так казалось только на первый взгляд. Едва Лина протянула руку, чтобы прикоснуться к ней. Глаза Крис распахнулись, засверкали красными огнями, как цветные лампочки, она оскалилась:

- Не приближайся…, - зашипела и выставила худую руку вперед, сжимая стекло с такой силой, что на коже проступили капли крови, - не приближайся ко мне ублюдок.

Лина оторопела на мгновение, а потом все же тронула Крис за плечо и та закричала как безумная, размахивая осколком, шарахнулась к стене, вжалась в нее спиной.

Непроизвольно Влад бросился к дочери и попытался сжать ее в объятиях, и та завыла, заскулила, яростно сопротивляясь, нанося отцу порезы, пытаясь вонзиться в его руку клыками. Теперь они с трудом сдерживали ее, Кристина сопротивлялась так яростно, что Владу пришлось применить силу и сжать ее запястья, выдирая осколок из трясущихся рук. Крис обмякла на секунду, а потом снова закричала так громко, что у Фэй заложило уши. Ее крик перешел в рыдание:

- Пожалуйста не надо…не надо…не прикасайся ко мне… Пожалуйста…

- Милая, это я…это папа. Мы хотим помочь тебе, мы ….

- Нет…, - рыдания снова перешли в дикий крик. Дверь с грохотом распахнулась и мимо Фэй словно вихрь пронесся Габриэль. Он силой отшвырнул Влада в сторону. Кристина сползла на пол и снова вжалась в стену. Фэй увидела, как вспыхнули глаза короля от ярости, но она удержала его за плечо и приложила палец к губам. Габриэль стал на колени перед Крис, та все еще тряслась как в лихорадке, прикрывая лицо руками. Душераздирающее зрелище, когда кто-то унижен до такой степени. Когда кто-то слабый и израненный в ужасе закрывается, ожидая побои и издевательства. Влад глухо застонал, а Лина едва сдерживала рыдания, вцепившись в руку мужа.

- Тссс тихо, это я…ты меня слышишь? Я здесь, и никто тебя не тронет. Клянусь.

В комнате повисло напряжение все молча ждали. Лина в отчаянии смотрела на парня, который склонился к их дочери, и надеялась на чудо. Все они теперь надеялись только на чудо. Габриэль осторожно взял девушку за плечи и привлек к себе. Все внутренне приготовились к новой волне отчаянных криков и сопротивлению. Но нет, Крис позволила ему взять себя на руки. Габриэль поднялся с колен, прижимая ее к груди, укачивая как ребенка. На спине парня, сквозь светлую футболку, проступили пятна крови – рана открылась, но он словно не замечал этого.

- Никто не тронет…не позволю…, - прошептал очень тихо.

Фэй почувствовала, как по ее щекам текут слезы. Только она знала, насколько тяжело был ранен Габриэль, его сквозная рана в груди все еще не зажила, она сама меняла ему повязку, но, черт возьми, у него хватает сил стоять здесь, сжимать Крис в объятиях, хватило сил даже отшвырнуть Влада, как тряпичную куклу. Столько самоотверженности в этом молодом воине, он как глоток свежего воздуха для всех них. Еще совсем недавно он был испуганным парнем, не до конца понимающим собственное предназначение и далеким от крови и насилия, а сегодня он готов убивать за Кристину не задумываясь, сталкиваясь с самыми сильными противниками. Фэй еще никогда не видела такой безумной и в то же время нежной любви.