Высота (СИ) - Мария Коваленко

   В голове звенело. Глеб с трудом увернулся от удара в нос.

   - Ты у меня получишь сполна за мою девочку! - это был тот же голос, и дверь в машину раскрылась.

   Невысокий, пожилой мужчина в военной форме в упор смотрел на него. Глаза горели яростью, а кулаки сжимались добела.

   - Машинку сменил, думал, я не узнаю? - он гневно выплевывал каждое слово. - И как только осмелился явиться? Жить расхотелось?

   - Александр... Извините, не знаю вашего отчества, - Глеб ошарашено смотрел на отца Карины. Ошибки быть не могло. - Мы можем просто поговорить?

   Он аккуратно выбрался их машины, готовый в любой момент отразить новый удар. Ухо горело огнем.

   - У меня с такими, как ты, разговор короткий, - мужчина снова замахнулся, но удар прошел мимо. - Ошибся я в тебе, начальник, очень дорого ошибся. Ты мне сейчас за каждую слезинку моей девочки заплатишь!

   И снова сделал выпад. Глеб ловко перехватил руку нападающего и коротким движением пригвоздил его самого к дверце джипа.

   - Я знаю, что виноват, - прохрипел он на ухо мужчины. - Но наказать меня больнее, чем я уже наказан, Вам не под силу. Поверьте на слово!

   Отец девушки выжидающе замер. Плевать ему было на страдания этого типа, пусть говорит что угодно.

   - Черт, я ведь хотел как лучше, - отчаянный стон вырвался из груди Булавина, и он ослабил хватку. - Но не могу без нее...

   Подполковник нахмурился. Странно было слышать подобные речи от взрослого мужчины. За прошедшее время он много раз анализировал случившееся с дочерью. И пусть та молчала, отцовское сердце чуяло истину и без слов. Уж очень быстро она уволилась с работы и забрала вещи. Ни упреков, ни обид, только молчание да слезы в подушку. Обманутые женщины себя так не ведут, что-то было темное во всей этой истории.

   - Дурак ты, начальник... Вроде, серьезный мужик, а дурак. Она ведь не зверушка какая-нибудь, что поиграл и выпустил на волю, она живая, настоящая, - дышать было тяжело, и он расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. - Не может он без нее... Тьфу! А то, что она тебя любит, это как? Не важно?

   Глеб, не зная, что сказать, зарылся пятерней в собственные волосы. Как же неправ был Андрей! Как же неправ был и он сам все это время. Дальше лгать себе не было смысла.

   - Я люблю вашу дочь, - от признания неожиданно стало даже легче. - Очень люблю.

   - У нормальных людей от "очень люблю" обычно дети рождаются, - махнул рукой отец. - А у моей дочки от тебя только слезы.

   Булавин опустил голову на грудь. Чего уж тут скажешь? Все так! И никой из прежних доводов больше не казался веским. Здоровье, спорт, высота - все уже давно отошло на второй план. После ее ухода прыжки потеряли интерес, он прыгал каждый раз, когда удавалось вырваться с работы, но на земле никто не ждал, туда даже не хотелось возвращаться. Как одержимый, крутил в воздухе невообразимые элементы, сменил парашют и побил все свои прежние рекорды. Но удовольствия не было.

   Все, ради чего так вкалывал пять лет, перестало радовать, превратилось в быт, в обычную серую жизнь, которой живут профессиональные спортсмены. А в мысли о будущем постепенно закрались тревожные нотки. Вчера на свадьбе партнера они уже гремели настоящим набатом. Андрей заведомо предпочел одиночество в браке, не зная, что бывает иначе. Но он, Глеб, знал, что бывает. Еще как бывает!

   - Она нужна мне, - Булавин поднял глаза и в упор посмотрел на собеседника.

   - Ага, на сколько в этот раз? На неделю или на год?

   - Навсегда.

   - А ну подробнее! - мужчина хитро сощурился, прикидывая, как он отделает этого Ромео за неправильный ответ. Пусть только попробует сказать какую-нибудь современную ерунду про "поживем вместе". Он дочку не для сожительства с такими вот типами растил.

   Глеб хмыкнул. К чему идет дело стало ясно, как день. Судьба снова поставила вопрос ребром, но больше он дурака не сваляет.

   - Я хочу, чтобы Карина стала моей женой, - ни один мускул на лице не дрогнул и голос не подвел. Все месяцы вместе и недели без нее слились воедино, врозь жить невозможно.

   С минуту оба молчали, переваривая сказанное. Как гром среди ясного неба, и если у Булавина никаких сомнений в своих словах не было, то отец девушки колебался. О том, как сильно та любит своего шефа, он знал. Такое просто не пройдет, не простуда какая-нибудь.

   - Ты серьезно подумал? - переспросил пожилой мужчина.

   - Да, - Глеб спокойно сложил руки на груди. Сам никогда бы не поверил, что будет так спокойно, но факт. - И я бы очень хотел сказать ей об этом лично и как можно скорее.

   - А вот с этим проблема... - собеседник почесал затылок, взвесил последние "за" и "против", а потом махнул на все рукой. - В лагере она, детском. Тридцать километров от города.

   - Карина в лагере?

   - Она в городе оставаться не хотела, - словно оправдываясь, пояснил отец. - А там, перед окончанием сезона, как раз кто-то заболел из воспитателей, матери предложили, а она - ей.

   - Понял. Как называется лагерь и где находится?

   - Шустрый ты! - цокнул языком подполковник. - Может, подождешь? Неделька осталась.

   - Нет. Наждался, хватит, - Булавин уже продумывал, что надо прихватить с собой и куда заехать по дороге. - Очень прошу, скажите мне, где она.

   Отец девушки цветисто выругался. Дурацкая ситуация, он бы предпочел подправить личико этому новоявленному женишку, отлупить за каждую слезинку дочери, но принципами и желаниями придется поступиться. Начальник, похоже, настроен серьезно, а он такую породу людей знал. Сам из такой, так что стоять на пути бесполезно. Сметет, как бульдозер.

   Узнав адрес, Булавин тут же загрузил его в навигатор автомобиля. Ехать недалеко. К обеду будет на месте, а там по ситуации. Его Карина должна быть с ним, и не во сне, а наяву. Ждать больше не мог ни минуты. Хотелось сжать ее в объятиях и никуда не отпускать, пока оба до конца не осознают, что это навсегда.

   А дети, дом... Да он хоть сегодня готов искать самый лучший дом и делать детей. Маленьких ангелочков любимая женщина будет рожать только от него, и жить - лишь с ним, каждый день. Ругаться, мириться, надоедать друг другу и открывать новое - куда там партнеру со своей женой?