Альда - Геннадий Ищенко

Эти мысли несколько выбили его из колеи, из-за чего после обеда он на автомате пришел в свою комнату и попал в цепкие ручки служанки.

— После обеда господам положено отдыхать! — заявила девушка, опрокидывая немного ошарашенного ее напором парня на кровать. — А какой отдых в одежде и сапогах?

Говоря это, она быстро освободила его и от первого, и от второго. Потом скинула платье, под которым не было ничего, кроме точеной фигуры, и скользнула к Салану.

«Не отбиваться же от нее — думал парень. — Вот смеху было бы! Ладно, не буду выходить из образа, от меня не убудет».

Девушке надоело ждать, и она приступила к процессу самостоятельно, мигом выгнав из его головы все мысли. Она у Салана была далеко не первой, но, пожалуй, что самой опытной и настойчивой. Продолжалось это безумство довольно долго, после чего вся потная девица с трудом влезла в платье и выжидающе уставилась на Салана. Поняв, что ей нужно, он с трудом добрался до кошелька: ноги не держали. Вытряхнув на ладонь несколько серебряных монет, он протянул их просиявшей служанке.

«Надо это как-то прекращать — подумал он. — Мне так ни сил, ни денег не хватит. Хотя хороша, чертовка! Лучшей у меня, пожалуй, не было».

Незаметно пришел сон, который прогнал сильный стук в дверь.

— Ваша милость! — услышал он служанку. — Уже били к ужину. Может быть, вам помочь?

— Нет, я сам! — он вскочил с кровати и быстро начал натягивать на себя разбросанную на полу одежду.

Подойдя к двери, он понял причину деликатности девушки: она не смогла войти, потому что он как-то умудрился перед сном закрыть дверь на ключ. К трапезному залу Салан припустил бегом, опаздывать не хотелось. Он успел вовремя, совсем чуть-чуть опередив графа. На ужин вина не было, а мясо подали только в холодном виде. Особого аппетита не было, но он все-таки поел немного мяса с овощами. Глера сидела на своем месте, уткнувшись в тарелку, и в сторону Салана больше не смотрела.

«У нее же комната в том же крыле замка, что и у меня — дошло до парня. — Судя по следам зубов на груди, постарался я на славу и, наверное, крики служанки слышала половина замка. И она слышала и, конечно, все поняла. Боги, какой стыд!»

Он сделал вид, что полностью занят пищей. Еще никогда ему не было так стыдно, хотя если бы кто задал вопрос, за что собственно, он бы не смог на него внятно ответить. Что может быть естественней, чем развлечения такого рода со служанкой, да еще по взаимному согласию? Тогда почему же так жжет стыд, откуда это чувство вины?

Когда он добрался до комнаты, его опять поджидала служанка, которой не терпелось сделать второй заход. Сказавшись больным, он не слишком куртуазно выпихнул нахалку за дверь и повернул ключ. За дверью презрительно фыркнули, послышался удаляющийся перестук каблучков, и наступила тишина.

«Совершенно зря потерял целый вечер — думал он. — Остался только завтрашний день. Вряд ли меня здесь просто так будут кормить от пуза и подкладывать девиц. А вляпаться в дерьмо нет никакого желания. Значит, все надо делать завтра. Убить графа не сложно, сложно будет потом уйти. Хотя, если действовать по выбранному варианту, то с отходом можно не спешить. Все равно смерть графа с ним никто не свяжет. Надо раньше заснуть, раньше подняться и прийти на завтрак одним из первых».

Он умел засыпать по желанию и просыпаться в нужное время. На этот раз проснуться пришлось ночью. Сначала Салан не понял, что же его разбудило. Потом на грани слышимости до него донесся то ли скулеж щенка, то ли плач ребенка. Откинув одеяло, парень оделся на ощупь, натянул сапоги и, открыв дверь ключом, вышел в темный коридор. Плач сразу стал громче. Придерживаясь стены, он пошел на звук, пока не обнаружил в стенной нише девушку, которая почти беззвучно заходилась плачем, тоскливым и безнадежным.

— Кто тебя обидел, милая? — спросил Салан, присев рядом на корточки. — Я могу чем-то помочь? Не надо так плакать, твое горе рвет душу.

Она подняла на него взгляд, и парень в удивлении отшатнулся. В неверном лунном свете он увидел устремленный на него полный тоски и надежды взгляд Глеры.

Глава 23

— Ради всех богов, не уходи! — схватила его за руку девушка. — Ты сказал, что мой плач рвет тебе душу. Значит, она у тебя еще есть, в отличие от всех остальных в этом замке. Тебе надо быстрее бежать из этого змеиного гнезда. Они отберут твою душу, заставят сделать какую-нибудь мерзость, и потом ты это будешь повторять делать и дальше изо дня в день. Я же чувствую, что ты хороший, что ты хочешь мне добра. Если у тебя нет денег, я отдам свои драгоценности. Беги отсюда быстрее! Только, — она на мгновение запнулась. — Подари мне хоть ненадолго немного радости и тепла. Пусть и в моей жизни будет хоть что-то хорошее. Я так завидовала этой бесстыднице Ларе, когда она орала на весь замок! Если ты мне откажешь, останется завтра забраться на башню и броситься на камни вниз головой!

В ее голосе было столько горя, что парня пробрал озноб.

«А ведь она сделает, что говорит — внезапно совершенно ясно понял Салан. — Чем бы ни были вызваны ее слова».

— Или ты уже не сможешь этого сделать после сегодняшнего? — со страхом в голосе спросила девушка.

Он ничего не ответил, но она сама прочла ответ в его глазах и просияла:

— Ты можешь, и тебе меня жалко! Пусть хоть так, если нет любви. Хоть тень человеческого чувства, и можно будет жить дальше хотя бы воспоминаниями о случившимся!

— Глера, ну что вы такое говорите, разве так можно?

— Повтори мое имя еще раз! Когда ты так говоришь, у меня тает сердце. Салан, почему нельзя? Чем я хуже этой Лары?

— Вы гораздо лучше, именно поэтому я не могу…

— Ты отказываешь мне в такой малости? — следы былой радости полностью исчезли из ее глаз, плечи затряслись, и она снова зарыдала.

— Боги, Глера! — парня пронзило такое ощущение нежности и сострадания к этой девушке, что он сделал то, чего делать не собирался — обнял ее и начал гладить ладонью шелк ее волос. Девушка сразу перестала плакать и вцепилась в него, как утопающий в протянутую руку.

— Пойдем ко мне, — зашептала она, против воли рождая у него желание. — Это совсем рядом! Ну что тебе стоит? Я же вижу, что ты ко мне неравнодушен! И в трапезной ты все время не сводил с меня глаз! Твои взгляды бросали меня в жар, именно потому так горько было, когда вы с Ларой…

— Извини, я не хотел, но она просто навязалась…

— Я ее знаю, не надо больше об этом, поцелуй меня!

Он промедлил, и она сама нашла его губы и прикоснулась к ним, не зная, что делать дальше. Он поцеловал Глеру, которая в ответ застонала и прижалась к нему всем телом. Подхватив девушку на руки и уже ни о чем не думая, он занес ее в свою комнату и уложил на кровать. Этой ночью Салан был особенно нежен и сдерживал себя изо всех сил, стараясь дать девушке все, на что был способен.