Ангел - Ла Рок

Вот искомый криминальный элемент! Такой вполне способен переправить через Жёлтое море. Пойду и узнаю! Оттолкнувшись от стены, я пересекаю улицу и вхожу в сырость подворотни, следом за необычной парочкой.

Как мне решительно начать беседу? Для общения со здоровенным амбалом нужно что-то особенное… Спрошу, оформляет ли он ночные круизы в Гонконг! Я хлопаю по плечу в чёрной коже, нависающему над девушкой у стены.

Обернулось лицо с вертикальным шрамом на лбу… Кривой от частых переломов нос совсем не располагает близкому знакомству! В голове не осталось ничего, кроме стандартного: «Подскажите, как пройти в библиотеку?».

— Чогиё?! — морщит шрам амбал.

— Хи-хи… — У него рожа на жопу похожа…

Амбал расширил узенькие глазки и уставился. Такой ответ точно не ждал! Пару раз моргнув, отвратная башка растягивает щербатую улыбку.

— Сладкой парочкой работаете? Две по цене одной? — скалит жёлтые зубы рожа. — А ты ничё так, — воняющие сигаретами пальцы лапают по щеке, двигаясь выше, — не стесняйся, чего спряталась за очками, покажи личико, агасси!

Я ему дом труба ушатаю и ваще размотаю — не тронь Фарэры! Сталь мелькает в воздухе и кольца печатают в кадык бычьей шеи. Трудно дышать с пробитым горлом!?

— Вхэ! — хекает амбал, сбив вонючее дыхание.

Это было ошибкой… Внезапный удар попал в одну из уязвимых частей тела, но силы пришлось сдерживать. Дурацкий страх, что переборщу и укокошу живого человека, путает все карты.

Это было большой ошибкой. Отступаю вглубь переулка и внимательно слежу за амбалом, который гортанно прочистил горло, растирая лапищей место удара. Морда краснеет от гнева, очерчивая белый шрам на лбу, глазки вспыхнули злобой. Обезьян шагает следом, шаря под плащом за спиной.

Это было очень большой ошибкой! Теперь самым умным будет развернуться и линять во всю прыть отсюда, стараясь убежать от разъяренного орангутанга как можно дальше! Потерянные глаза девушки за широким плечом отвлекают, вызывая короткое моргание ресницами.

Этого достаточно. Трескучая молния летит в лицо и щека ощущает голубой разряд, словно его смазывает по занывшей стали зубов. Успеваю склонить шею всего на несколько сантиметров, ровно настолько, чтобы пропустить разряд, скользящий слишком близко.

Кулак с шокером летит дальше. Противник явно не ожидал получить отпор и полностью вложился в удар, чтобы сразу сбить с ног ошалелую девчонку.

Шагнув в бок, я уступаю простор организму рядом. Даю провалиться вперёд, пока разворачиваюсь и догоняю ладонью кулак с шокером. Никаких усилий, всего лишь продолжение чужой силы, выпущенной на свободу. Тварь рядом просто задавит массой.

Ещё шаг за спину амбала и тычок ребром подошвы выбивает коленку в брюках наружу. Широкие плечи начинает перекашивать, организм рядом теряет устойчивость.

Совсем хорошо, осталось подправить направление. Дернув трескучий шокер на себя, я разбиваю предплечьем чужой локоть. Конечность удачно приподнимает на излом и в таком положении сильные мышцы помогут мало, а небольшого толкающего усилия вполне достаточно.

— Отдал руку, сучонок! — злобно пыхчу, полностью выкладываясь в небольшое усилие.

Захват на болевой и потеря равновесия заворачивают тяжёлую тушу в сторону мусорного контейнера. Собственная инерция вбивает амбала в загремевшую жесть грудью, а я продолжаю гнуть свою линию и пытаюсь вывернуть чужой локоть, налетая на стоящий у стены контейнер следом.

Бесполезно! С таким же успехом можно сгибать стальные рельсы, слишком неравны силы. Трындец! Захват сорвался и теперь страх прошибает по-настоящему… Орангутанг полностью свободен и готов убивать! Взятая на болевой лапища выпустила оружие. Шокер гремит по ребристой крышке контейнера и съезжает вниз, уткнувшись в молнию толстовки.

С какой стороны взять? Где кнопка?! Дурацкая коробка скользит обрезиненным корпусом в непослушных ладошках и дёргает кольца острыми гранями. Голову кружит, а тьму в глазах рассекают искры, скрывая озверение рожи напротив.

— Айщ-щ-щибальнён! — летит вонючее дыхание прямо в лицо.

Да мне уже пофиг! Ткнув в подбородок шипящей морды, я сдавливаю корпус шокера. Остаточный разряд долбит по мозгам, проскочив через хватку на шее. Чужие руки на горле сжимает ещё крепче и миг выключения мотает голову, разметав волосы.

Он шею сломал! Мандраж влетает адреналином, расширив ноздри и вышибая слёзы. Глаза пучит за тёмными стёклами. Воздуха совсем не осталось. Я хочу дышать!

— Ксо… Хе. Хе!

«Айя-я-яй! Убили негра… Айя-я-яй! Ни за что, ни про что, суки, замочили…» — стучит в голове очередная чушь, пока я сползаю по жестяной стенке и сипло хватаю ртом воздух, пытаясь втянуть как можно больше живительного кислорода. Ватные конечности валит по сторонам, а ноги вообще не чувствую, скребя кедами по земле.

Контроль!

Поднимаю дрожащими руками шокер и полностью вырубаю долгим разрядом начинающего вставать амбала. Всё! Силы кончились и тушку валит следом, утыкаясь лицом в мягкую кожу плаща.

— Фантастическая… — сипло хрипит горло, — ночка.

«609»

Один из трёх кварталов «красных фонарей», работающий в Пусане более шестидесяти лет. Место, получившее название от американской части, которая располагалась там во время Корейской войны. Основной источник смущения в крупнейшем туристическом районе мегаполиса.

139

(30 ноября 02:44) Квартал «609». Пусан.

— Очнись! Ну давай же! Приходи в себя-а… — громко пыхтит и причитает девичий голос.

Кто-то дёргает за шкирку. Приходить в себя настойчивые рывки помогают слабо… Мне сложно дышать и нехватка воздуха продолжает кружить голову. Мир пляшет вокруг, всё время сбивая с мысли.

Идти? Не понимаю зачем… Здесь удобно и можно отдохнуть. Шкура внизу моя, честно добытая в неравном бою, а если обезьян снова дернется — шокером долбану! Ещё ноги вообще не чувствую, словно их и не было. Опять учиться ходить? Это та-а-ак утомительно…

— Вставай! Он скоро… — всхлипнула девушка и нервно выкрикивает: — Уходим!

Громкие звуки привлекут внимание людей в форме… Или кого похуже, например, дружков из племени обезьян!

Беспокойная догадка жалит опасением и заставляет толкать прохладную кожу руками, понемногу занимая вертикальное положение. Сильные рывки за шкирку помогают встать на ноги. Ненадолго.

Подняться было сложно, а держать равновесие уже совсем невозможно. Помятую жесть контейнера сменяет мелькание кирпичей на стене и