Неизвестные Стругацкие. От «Отеля...» до «За миллиард лет...»:черновики, рукописи, варианты - Светлана Бондаренко

— Ну хорошо, — говорит Гай — Ладно. Беру. Рукопашный бой. Ты как?

— Не знаю, что и сказать.

— Мозгляки вы здесь все. Пойдем, я тебе покажу. Разовью в тебе боевые качества. Сам. Пошли.

— А это не больно? — спрашивает Жак.

— Не бойсь, я так, вполсилы. Пойдем.

Едва они выходят на солнце, Гай наносит Жаку страшный удар под ложечку. То есть, нанес бы, если бы Жак не увернулся с непостижимой быстротой.

И начинается драка. Собственно, это не совсем драка, потому что Гаю никак не удается прикоснуться к противнику. Жак невероятно ловок и увертлив. Они наскакивают друг на друга, и каждый раз Жак в последний момент проскальзывает у Гая под рукой или прокатывается под ногами. Рассвирепев, Гай швыряет в Жака увесистым булыжником, но Жак ловко ловит булыжник перед самым своим лицом и как мячик бросает его обратно Гаю. Гай не удерживает булыжник и роняет его себе на голую ногу. Это окончательно выводит его из себя. Лицо его залито потом, искажено ненавистью, он тяжело, с хрипом дышит и ругается на чем свет стоит. Жак же молчит, лицо его спокойно, и дышит он легко и свободно.

На вопли Гая из-за энергостанции выходят Володя и Галка. Увидев, что происходит, они сейчас же останавливаются. Не сделав ни единой попытки вмешаться, они с видимым интересом наблюдают за этой странной дракой. Галка даже садится на траву и, положив локоть на книгу, подпирает подбородок кулачком.

Гай снова и снова бросается на Жака, снова и снова промахивается и наконец спотыкается и падает. Галка звонко смеется, запрокидывая лицо.

— Это и есть рукопашный бой? — осведомляется Жак. — И ведь действительно ни капельки не больно…

Гай встает. Лицо его ощерено от ярости. Он наклоняется, словно готовясь к прыжку, выхватывает из-под куртки кентаврийский нож и точным отработанным движением швыряет в Жака. Все происходит в одно мгновение. Володя стрелой бросается между Гаем и Жаком, пытаясь поймать нож, но не успевает и плашмя падает на траву. Жак молниеносно поворачивается к Гаю боком, но уклониться все же не может. Нож вскользь чиркает его поперек груди. Льется кровь.

— Двойку нам с тобой по гимнастике, Володька, — со вздохом произносит Жак.

Гай уже опомнился. Он стоит, бессмысленно расставив руки, а Галка, подбежав к Жаку, деловито осматривает рану, поворачивает Жака лицом от солнца (и спиной к зрителям) и с сосредоточенным лицом принимается оказывать помощь — брови ее сдвинуты, на верхней губе выступила от напряжения легкая испарина. Володя, стряхивая с куртки приставшие травинки, подходит к Гаю и недовольно произносит:

— Действительно, распустились мы с этим экзаменом, я совершенно реакцию потерял. В мешок превратился… — Затем, покосившись в сторону Галки и Жака, тихо говорит Гаю: — А ведь ты всерьез хотел убить Жака. Зачем же так? Нехорошо…

Гай втягивает голову в плечи и робко подступает к Жаку.

— Ребята, я не нарочно… — заунывно тянет он, уставившись и его голую спину. — Вот что хотите делайте, не нарочно, клянусь Черным Зверем… Жак, тебе больно, а?

Жак, улыбаясь во весь рот, поворачивается к нему, и Гай застывает с открытым ртом: от кровавой раны на груди Жака осталась едва заметная царапина. Гай тычет в нее дрожащим пальцем:

— К-как это? Ч-что это? Г-где… Жак обнимает его за плечи.

— Все это пустяки, — говорит он. — Я сам виноват. Растренировался. И потом, разве можно дразнить Бойцового Кота?

Гай сразу приосанивается.

— Ясно, нельзя! Я знаешь как разозлился?

— Ладно, пойдем, ты мне еще что-нибудь расскажешь…

А Галка оглядывает себя. Ее голубая курточка безнадежно заляпана пятнами крови.

Берег реки. Володя и Гай в плавках лежат на песчаном берегу и смотрят, как плещется в воде Жак.

— Не-ет, — говорит Гай. — Я эту воду не люблю. Я в ней, понимаешь, тону. Да у нас ее никто не любит. Помню, раз переправлялись мы…

— Дурачок, — ласково перебивает его Володя. — Смотри, как Яшка плавает. Чем ты хуже его? Давай, я тебя научу…

Гай мотает головой. Жак у противоположного берега ныряет. С минуту его не видно, и вдруг он выползает из воды рядом с Гаем и Володей, бросается ничком между ними и ложится щекой на песок.

— Сома видел на дне, — говорит он. — Отличный сом…

— А что с того, что я плавать не умею? — воинственно говорит Гай. — Зато вы, поди, оружия в руках сроду не держали, у пистолета дула от рукояти не отличите…

— Да, — соглашается Володя. — Тут ты нас уел. Насчет оружия у нас, знаешь, не очень…

Жак произносит, не поднимая головы:

— Да и зачем нам оружие? Мы же Прогрессоры…[38]

— Погоди… — Гай растерялся. — Тогда какого беса вы к нам суетесь, ежели вы без оружия? А если на вас нападут? Народ у нас сердитый…

— Что делать, — говорит Володя. — Нападут — будем защищаться. В крайнем случае, погибнем. Не мы будем первыми…

Гай хмурится.

— Этого я не понимаю, — решительно произносит он. — Я вот как солдат вам скажу.

— Мальчишки! — над ними голос Галки.

Они оборачиваются. Галка стоит на краю обрыва.

— Обедать, мальчишки! — командует она.

Лагерь гулливеровцев. Ранний вечер. Гай с меланхолическим видом бредет вдоль опушки по краю поляны, за ним бесшумно вышагивает могучий Драмба. Полная тишина, в лагере не видно ни души.

Вдруг в плечо Гая ударяет желудь. Он сейчас же отскакивает в кустарник, пригибается и настороженно оглядывается. Раздается смех. Над его головой на ветке огромного дуба сидит, свесив ноги, Галка.

— Ты чего? — неловко произносит он.

— Ничего… Испугался?

— Чего там — испугался… Ты что там делаешь?

— Как видишь, танцую и пою. Лезь сюда…

Гай с изрядной сноровкой карабкается на дуб и усаживается рядом с Галкой на ветке верхом.

— Смотри, какой закат… — тихо говорит Галка.

За рекой багряное солнце медленно опускается за зубчатую кромку леса. Некоторое время Галка молчит, затем спрашивает:

— Тебе у нас хорошо? Гай не отвечает.

— Грустишь по дому? Гай судорожно вздыхает.

— Ты знаешь, — говорит он, — дома у меня была одна девушка…

— Да?

— Ага. Я ее очень любил. И она меня… тоже любила. Только…

— Что?

— Не знаю. Наверное, убили ее…

Галка поворачивается к Гаю и проводит ладонью по его волосам. Гай замирает.

— Ничего, — говорит Галка шепотом. — Скоро там все кончится, и ты вернешься…

Гай, осмелев, обнимает ее и пытается притянуть к себе. Она упирается локтем ему в грудь.

— Не надо, солдат. Это совсем не годится.

Гай произносит упавшим голосом:

— Я хотел только…

— Ты хотел целоваться, я понимаю. Но во-первых, ты мог бы и подождать несколько лет…

— А во-вторых?

— Во-вторых, увы, ты мне пока не нравишься.

И Галка, словно ртуть, соскальзывает с ветки и мягко, как кошка, спрыгивает в траву.

Лагерь гулливеровцев. Утро. Физическая разминка. Галка, Жак и Володя проделывают головоломные упражнения, какие в наше время можно увидеть разве что на арене цирка. Гай тоже делает зарядку — естественно, много более скромную, при этом физиономия его надутая и брюзгливая, словно его заставляют заниматься бог весть какими глупостями.

Берег реки. Гулливеровцы кувыркаются в воде, ныряют и плавают. Гай, поеживаясь и повизгивая, заходит в воду по пояс и, заткнув уши и нос пальцами, изо всех сил зажмурившись, окунается несколько раз и спешит обратно на берег.

Столовая под полосатым тентом. Завтрак. Вся четверка с мокрыми после купания волосами с аппетитом уписывает котлеты, кашу, сметану, запивая еду кофе из больших дымящихся кружек.

— Володя, ты мне до обеда будешь нужен, — произносит Галка между двумя глотками. — Никуда не уходи, пожалуйста…

— С удовольствием, — отзывается Володя.

— Жак, что у тебя. Опять пойдешь к Инобу?

— Угу… — Жак отпивает кофе. — Четвертый раз, прекраснейшая из координаторов. Четвертый раз за… а… э… за десять дней. Заметьте это себе, друзья мои, а потом донесите славу о великом Жаке до отдаленнейших миров обозримой Вселенной! Между прочим, Гай, сегодня ты идешь со мной.

Гай вздрагивает.

— Куда?

— К Инобу. К несравненному Инопланетному Оборотню. Тебе надлежит попрощаться с ним, скоро он отбывает.

Гай вытаращивает глаза.

— Чего прощаться-то? Я его сроду не видел…

— Странно, он о тебе так много лестного рассказывал… Так пойдешь?

— Ну… пойду…

— Только без Драмбы. Ты же знаешь, что Драмбу он не любит.

Гай осторожно ставит кружку на стол и обводит всех глазами. Володя ободряюще кивает ему, Галка равнодушно смотрит в сторону.

— Я его ни разу в глаза не видел, твоего Иноба, — говорит Гай. — Что ты мне голову морочишь?

— Там разберемся, — произносит Жак и встает.