Ускользающее пламя - Кэтлин Вудивисс

— Ты намерена простоять в дверях всю ночь?

— Ни в коем случае, — решительно возразила Серинис. — Дай мне несколько минут, чтобы вымыться.

— Только не вздумай надевать ночную рубашку, — предостерег Бо. — Иначе придется ее зашивать.

— Слушаюсь, сэр!

— И поспеши! — крикнул Бо. — Я прождал целых пятнадцать минут и совсем извелся.

Серинис поспешно избавилась от одежды, вымылась и расчесала волосы, прежде чем набросить белый пеньюар из самой тонкой, самой шелковистой ткани, который Бо купил для нее неделю назад. Сбрызнув духами шею и запястья, Серинис подумала и добавила капельку в ложбинку меж грудей. Наконец, сунув ноги в атласные домашние туфли, она потушила свет и в прозрачном облаке поплыла в спальню.

Бо схватил ее в объятия в тот же миг, как только Серинис опустилась на кровать. На этот раз он любил ее, изумляя ненасытностью и изобретательностью. Задыхаясь и извиваясь всем телом, Серинис отвечала с удвоенным пылом. Они вновь воспарили на сияющих крыльях экстаза, позволив желанию и страсти унести их ввысь.

А когда они спустились на землю, то мгновенно затихли в объятиях друг друга. Испустив блаженный вздох, Серинис положила голову на плечо Бо, ласково поглаживая его по груди. Мир за стенами их дома перестал существовать — его воплощением стало кольцо сомкнутых рук мужа.

На следующее утро, в непривычно ранний час, задняя дверь дома громко хлопнула. Обернувшись, Бо и Серинис увидели входящего в столовую Муна. Лицо старика было озабоченным. Он проковылял к стулу Бо, заканчивающего завтрак.

— Мерзавец мертв, капитан! Сегодня утром его нашли на пристани со вспоротым животом.

— О ком ты говоришь, Мун? — изумился Бо, отталкивая тарелку.

— Об Уилсоне, капитан. Он мертв, как мороженая треска. Его зарезали вчера ночью.

Краем глаза Бо заметил, как побледнела жена: несомненно, слова Муна произвели на нее глубокое впечатление. Коснувшись ее руки, Бо извинился и провел Муна в кабинет.

— А полиции известно, кто мог убить его?

— Нет, капитан. Он прятался на старом постоялом дворе — так говорили на пристани. Никто не знал, куда он подевался с тех пор, как вы отправили своих людей на поиски. А сегодня утром его вдруг нашли с ножом в животе. Похоже, Уилсон был знаком с убийцей и доверял ему, иначе ни за что не подпустил бы его так близко.

— Пожалуй, ты прав… С тех пор как мы охотимся за ним, Уилсон вынужден был держаться предельно осмотрительно. Но имя его убийцы наверняка останется загадкой.

— Значит, теперь вашей жене ничто не грозит — верно, капитан?

— Надеюсь, Мун, искренне надеюсь.

Несколько дней спустя, услышав стук дверного молотка, Джаспер с обычным сдержанным выражением лица открыл дверь, но, едва узнав гостей, стоящих за порогом, невольно отпрянул. В последний раз он видел этих людей перед тем, как вместе с остальными слугами поднялся с первым лучом солнца и бежал, прихватив картины Серинис. Судя по вытянувшимся лицам гостей, Алистер Уинтроп и Ховард Радд не ожидали встретить здесь старого дворецкого.

— А я-то гадал, куда это вы подевались? — опомнившись, съязвил Алистер. — Теперь все ясно. Не ожидал, что вы окажетесь предателем.

— В таком случае я до сих пор служил бы у вас, — надменно ответил дворецкий. Даже ради спасения собственной жизни Джаспер не сумел бы солгать и заявить, что очень рад вновь встретить Алистера. — Кого вы хотите видеть, сэр?

— Мою подопечную, разумеется, — желчно процедил Алистер. — Будьте добры, доложите ей, что я явился с визитом.

— Вы имеете в виду миссис Бирмингем, — уточнил Джаспер. — Подождите здесь, сэр, я узнаю, согласится ли госпожа принять вас.

Не чувствуя себя обязанным проявлять гостеприимство, он захлопнул дверь перед гостями. Алистер чуть не задохнулся от ярости.

— «Согласится ли госпожа принять вас»! — презрительно передразнил он. — Я готов разорвать его на куски! Из-за этого негодяя вся моя жизнь пошла кувырком!

— Тут все равно ничего не сделаешь, — рассудил Ховард Радд. — Ты же видел, как быстро сбежала Сибил, когда ты потерял терпение и заявил, что у тебя нет средств нанимать прислугу и что ей придется готовить и убирать в доме! Будь благоразумен, держи себя в руках, пока мы здесь. Драка не принесет нам пользы, если мы хотим выманить отсюда девчонку обещанием вернуть ей картины.

— Жаль, мы не привезли с собой хотя бы одну!

Ховард Радд печально вздохнул:

— Если бы нам удалось найти их…

— И все-таки я считаю, что тот торговец из галереи знает, где они, но скрывает.

— Даже если ты подпортишь ему шкуру, он ничего не скажет.

— Ладно, но если я узнаю, что он солгал, он у меня так легко не отделается!

— Только девчонку не трожь. Ты же видел, капитан Бирмингем не робкого десятка. Стоит тебе только поднять руку на его жену, и он достанет нас даже из-под земли.

— Ты уверен, что видел его в судоходной компании? Радд испустил преувеличенно тяжкий вздох.

— Посуди сам: разве после последней встречи с ним я мог ошибиться? Уверяю, облик этого человека навсегда врезался мне в память. — Дрожащей рукой он вытащил платок и вытер лоснящийся от пота лоб. — И я по-прежнему полагаю, что ты поступаешь безрассудно — ведь от конторы до его дома всего несколько кварталов!

— Ты же сам — сказал, что он вернется домой лишь через пару часов. Мы исчезнем до его прихода.

— А как быть с Джаспером? Надо подкупить его или придумать что-нибудь еще, иначе он обо всем расскажет капитану. Нам повезет, если мы уплывем отсюда целыми и невредимыми…

— А вот это твоя забота. Если девчонка не согласится по-хорошему, придется увезти ее силой. Встретимся на старой заброшенной ферме за городом. — Алистер заметил, что его сообщника бьет дрожь. — Ты прикроешь меня в случае, если наша затея провалится?

Поверенный нервно глотнул и пощупал внутренний карман сюртука.

— Надеюсь, до этого дело не дойдет.

— У нас мало времени, — напомнил Алистер. — Деньги тают с каждым днем.

— Надо было перед отъездом продать что-нибудь еще из теткиных вещей. Тогда у нас появились бы и деньги, и время.

— Хватит болтать! Об этом надо было раньше думать. Серинис с Маркусом на руках зашла на кухню к Филиппу. Малыш не спал и с любопытством разглядывал француза. Повар весело давал Маркусу первые уроки французского, уверяя, что у ребенка врожденные способности к языкам и что знать их необходимо, если он хочет стать капитаном, как его отец. Мальчик весело лепетал, вызывая довольный смех и у повара, и у матери, но когда в кухню поспешно вошел Джаспер, Маркус мгновенно обернулся к взволнованному дворецкому и нахмурил темные бровки.