Учиться, влюбиться, убиться - Галина Гончарова

Черный плащ развевался за его плечами и цеплялся за стену. Но мелочами можно и пренебречь. Главное в плаще — капюшон.

***

Как-то так вышло, что мы сидели на полячнке, с которой хотели телепортироваться. Сидели, гру-стно глядели друг на друга… Я, Лерг, Лютик, Эвин, Тёрн…

Остро ощущалась своя ненужность и даже ущербность.

Нас не взяли.

И наши друзья умирают там, а мы отсиживаемся здесь, в тылу… подло.

Пусть нам приказали — но можно попробовать обойти приказ. Или что-то… хотя связываться с маги-стром Фейрлом — это не Директор. Такое нашлет — все склянешь, пока снимешь. А вроде бы целитель, не некромант.

И что я сейчас могу?

Я не настолько сильна. Ну убить одного-двоих.

И выдохнусь.

И убивать не хотелось.

Не убийца я. При всем желании — не убийца.

И не воин.

И вообще — дура…

Остро ощущалась своя ненужность и бесполезность.

Тёрн тоже молчал, не пытаясь меня утешить. Кажется, он переживал не меньше меня.

Потом подошла еще Анна с двумя телохранителями. Её тоже не взяли. И принцесса была весьма зла.

Разговаривать не хотелось.

Я чертила на земле какие-то фигуры и гладила Эвина. Лерг и Лютик играли в крестики-нолики с пе-ременным успехом.

Тёрн подбрасывал кинжал и ловил его. И было видно, что мысли элвара гуляют где-то очень далеко. А оружие… а что такого?

Анна достала щетку и принялась вычесывать Эвина, отчего оборотень окончательно обалдел и рас-текся по полянке большой лохматой тряпкой.

Телохранители бдили.

Но…

До сих пор считаю себя виноватой.

Не подумала. А могла бы. И то, что никто не подумал — меня не извиняет.

Для боевого мага чужая глупость не оправдание.

Когда рядом заколебался эфир — я даже не дернулась. Только слегка насторожились телохранители. Наверное, сработало еще и убеждение, что все кончилось. Война — там. Мы — тут. В тылу.

Но кто же знал, что тыл может превратиться в поле боя так внезапно!?

Я не знала.

Телепорт распахнулся словно бы одним ударом. Не было ни настройки, ни работы… просто ткань мира рванули когтями — и наружу посыпались — ОНИ.

Люди?

Вполне человеческих очертаний, все в черном, как ниндзя, да еще и головы замотаны так, что оп-ределить, кто это — не представляется возможным. Видны только глаза.

Я взвизгнула, подлетая на полметра вверх и ставя защиту.

Хрена!!!

Защиту проломили с такой силой, что я чуть сознание не потеряла. Я же в нее тоже вложилась! И… приложилась. Спиной к какой-то березе. С такой силой, что услышала хруст позвоночника.

Несколько минут я даже вдохнуть не могла. Только наблюдать.

Бросился вперед, оскалив зубы, Эвин. Тёрн швырнул нож уже прицельно и взялся за меч.

Телохранители зазвенели клинками. Ребята принялись выплетать что-то максимально простое, типа огненных шариков… эвхаар!!!

Все еще лежа я увидела, как шарик Лерга развеивается, не причинив никому вреда. Потом то же са-мое произошло с ледяным копьем Лютика. И молнией Лерга.

Защита!!!

Но… коэффициент!

Разум заработал как никогда четко.

У них от силы минуты три. Потом врагов раскатают в тонкий блин. Но сейчас — мы сами виноваты. Мы слишком удалились от лагеря. Да, к нам скоро подойдет помощь, но доживем ли мы до ее прибы-тия?!

Сильный удар свалил с ног Лютика.

Захрипел Лерг, пытаясь справиться с каким-то заклинанием.

Тёрн отчаянно отбивался. Как-то так получилось, что он был на острие, а телохранители Анны при-крывали ему спину.

Эвин сомкнул зубы на горле одного из врагов. Рванул, отбросил тело и кинулся к следующему… поздно. В воздухе развернулась тонкая сеть.

И оборотень беспомощно завыл, дергая лапами. В звериной форме они не могут использовать ма-гию.

Меня сочли беспомощной. Слишком хорошо меня приложило.

Рядом раздался булькающий стон — и я увидела, как оседает на землю Анна.

И из груди у нее торчит рукоять кинжала.

Боги, НЕТ!!!

Я ясно представила себе, что будет дальше.

Сейчас добьют Эвина. Мимоходом.

Прикончат моих друзей.

А потом навалятся на Тёрна. Магией.

Он тоже не всемогущ. Их тут не меньше двадцати.

И одному ему не продержаться до подхода помощи.

Телохранители тут не помогут.

Один уже ранен, второй отмахивается все медленнее…

НЕТ!!!

Враги, поняв, кто тут самый страшный противник, ринулись толпой на Тёрна.

И я наконец смогла выдохнуть.

Самое страшное заклинание.

То, что магистр Истрон запретил мне применять.

Я помнила его.

Сегодня, когда я вытаскивала из памяти все о некромантах из того свитка, я вспомнила и это…

Но оно было опасно.

А, к черту!!!

Пусть лучше подохну я. Но мои друзья останутся живы!

Анна медленно оседала на землю. Свистнул еще один кинжал, войдя в горло.

Добивая.

И я поняла — это уже не вылечишь. Это смертельно. И не будет больше принцессы-оборотня. Огненная жгучая волна поднялась внутри меня, затопила жалостью к девчонке, которая столько просидела в башне, не видя в жизни ничего хорошего. Девчонке, которая отчаянно ждала помощи, и которую так жестоко убили, дав ей только дотронуться до свободы. И я, в порыве боли и сочувствия, оказалась способна на такое, что не смог бы повторить никто из учителей.

На миг показалось — вся кровь во мне вспыхнула жарким пламенем.

Есть такое состояние… когда бросаешься на пулемет, идешь на таран, понимая, что не вернешься — и плевать! Когда рвется все внутри, когда последнее, предельное усилие загоняет тебя, когда отдаешь все — и немного больше, когда не жалко самой жизни.

Есть.

И оно способно на все.

Я могла бы свернуть гору.

Но вместо этого…

Двадцать человек.

Смешно!

Что вы можете мне сделать!

Я подняла руку.

Не надо красивых жесток.

— T'hea arrade d'a sangred'e. Mor'rie…

Проклинаю вашу кровь. Умрите.

И поляна оглашается криками боли.

Потому что враги начинают гнить заживо.

Отваливаются пальцы, выпадают глаза, кожа покрывается громадными язвами и нарывами прямо на глазах… Тёрн опускает меч. Рядом с Эвином на колени падает тот, кто хотел его добить.

Воздух наполняется чудовищной вонью.

Это проказа.

Только ускоренная в несколько сотен тысяч раз.

Страшненькое заклинание.

Смертельное.

Для меня смертельное.

Я ведь отдала все свои силы. И теперь оно пьет уже саму мою жизнь.

Его можно активировать, если принести жертву. И тогда оно раскручивается на жизненной энергии умирающего существа.