Антология «Дракула» - Нэнси Холдер

Я села на стул и судорожно вздохнула: хотя я прекрасно понимала, что завеса тайны должна быть сорвана и самая неприглядная правда предстанет перед взором, несмотря на но, любопытство вело отчаянную борьбу со всепоглощающим страхом. Наконец я спросила:

— Для чего вы все это говорите, мисс?

Как эта маленькая дрянь рассмеялась! Она подошла ко мне ближе и положила свою красивую ладонь на мою ногу, от ее прикосновения тайная страсть, так успешно сдерживаемая мною, освободилась от оков и мое тело охватило неудержимое пламя желания. Разорванный свитер вновь соскользнул с ее плеча, должно быть, от неосторожного движения расстегнулась булавка, и я увидела ее округлую красивую грудь… и… о боже! Я не понимала, где нахожусь в тот момент и что за древние потаенные механизмы внезапно запустили в моем теле, но дом оказался во власти зла, — должно быть, так произошло, хотя что, черт возьми, для нас зло? — поскольку ничем иным я не могла объяснить неудержимый рой мыслей, кружащихся у меня в голове. Внезапно в тишине кухни зазвучал ее низкий волнующий голос с легким иностранным акцентом:

— Да прекратите же! Только не говорите мне, что до сих пор не знаете правды. Долгих три месяца жить в его доме, смотреть на него, чувствовать его запах и не узнать в нем вампира во втором поколении? Сына графа? Рано или поздно он будет обладать вами, и, испив его страсть до последней капли, вы поймете, что никогда прежде не испытывали подобного, а примерно через год вы родите маленького полукровку, дитя вампира и человека.

— Нет! — вскричала я, но ее безудержный смех заглушил мои крики.

— Да. Да… да… да. Медленно, неторопливо воспламеняется его страсть и взрывается мощным яростным пламенем. После близости с моим богом, князем тьмы Рудольфом, в каком-то смысле моим дядей, ни один юный жеребец больше не сможет доставить вам истинное удовольствие. Но, — она склонилась надо той и провела указательным пальцем вниз по ложбинке между моих грудей, — догадываетесь? Он, потомок одной из самых древних династий в мире, стыдится быть тем, кто он есть на самом деле, — сыном самого могущественного вампира! Он отказывается губить людей, выпивая их кровь без остатка, не желает принимать бесценную жидкость из графина. Довольствуется свиной кровью и питательным фаршем. Вот почему он так странно выглядит. Все, что ему необходимо, — хоть раз насладиться человеческой кровью, и тогда, о боже, вы заметите поразительные изменения. Когда я начинаю его уговаривать и соблазнять открывающимися перспективами, порой кажется, будто он готов уступить, но… так до сих пор и не сдался. Я не остановлюсь ни перед чем, но достигну своей цели…

Силой воли усмирив разыгравшиеся чувства, я собрала воедино все свое мужество и решительность, приправила их толикой гнева и ринулась в бой:

— Вы маленькая вульгарная девка, мисс. По крайней мере, так назвала бы вас моя престарелая матушка. Должно быть, у вас не голова, а сточная канава, но настолько сложно устроенная, что вы не понимаете разницу между правдой и вымыслом. Полагаясь на свое здравомыслие, я могу предположить, что этот грязный старик просто душевнобольной или, если вам больше нравится, сошел с ума, но я, черт побери, собираюсь немедленно убраться из этого проклятого дома.

Она ласково коснулась моей щеки, но я в ярости оттолкнула ее руку.

— Вы не сможете. Пути назад нет. Он стал частью вашей жизни, его запах в вашей крови. И если на мгновение предположить, что вы действительно так сильны и смогли бы уехать, стражники тьмы просто не отпустили бы вас. Они следят за домом с самого вашего приезда. Присматривают за вами. Как только они выйдут на ваш след, они не отпустят вас, пока не превратят в дряблый мешок костей, выброшенный в сточную канаву. Тайна нашей семьи должна оставаться неприкосновенной.

Я закрыла глаза и отчаянно зашептала слова молитвы.

— Позвольте мне не поверить вам, я знаю, что незримые ангелы охраняют меня и никогда не оставят меня в беде. Никогда.

В ответ она вновь безудержно рассмеялась. Леденящий страх сковал мое тело, и впервые я осознала, что моя душа заточена в замке, возвышающемся у подножия огненной горы, и только смерть освободит ее. А на бескрайней равнине, раскинувшейся, насколько хватало взгляда, ждут демоны, безымянные, питающиеся живительной влагой и вдыхающие свои огненные мечты в наши сонные головы.

Большие красивые руки нежно погладили мои обнаженные бедра, и, поддавшись искушению, я уступила.

— Отведи меня к нему! — кричала я. — Отдай меня ему.

Она едва слышно рассмеялась:

— Для этого я и приехала. Дядя Рудольф, должно быть, не спит и ждет нас, ему предстоит столько всего сделать. Например, повернуть время вспять. И он должен получить самое необходимое, чтобы вновь выглядеть молодо.

Дженис обняла меня за плечи. Мы вышли из комнаты и начали медленно спускаться вниз по лестнице. Понимание того, что должно произойти, яркой вспышкой озарило мое затуманенное сознание, и, проходя через холл, я из последних сил начала сопротивляться неизбежному, но едва я взглянула на него — бессмертного сына Дракулы, — в ожидании сидящего на столе, внутри меня как будто взорвалась бомба, страх парализовал тело, и я провалилась в кромешную тьму, изредка прорезаемую огненными вспышками; казалось, будто все пять чувств слились воедино или появились новые.

Скажите мне, сэр, должно быть, вы знаете: действительно ли человек обладает дополнительными чувствами, которые дремлют внутри нас, и пробудить их можно, только создав иные условия?

Они — мистер Акрудал и эта дрянная девчонка — что-то сделали со мной: мне чудилось, что я лечу вниз по бесконечному туннелю через дни, недели, месяцы и даже года, иногда они разрешали мне поднять голову и выглянуть в вентиляционный люк.

Они похоронили меня? В противном случае почему я до сих пор ощущаю давящую со всех сторон тяжелую влажную массу, вдыхаю насыщенные ароматы земли, давшие мне благостное полузабытье? Время от времени он склонялся надо мной, пристально глядя мне в глаза, его лицо изменилось и удивительно помолодело. Внезапно я осознала, что его истинная красота всегда скрывалась за неприглядным фасадом.

Моя кровь темнела на его губах, моя жизненная сила зажгла свет в его глазах; слабость боролась с энергией, трепещущей в жилах; кровь заменили чем-то новым, неизвестным. Удивительно, но я не помню, чтобы иное чувство, кроме бесконечного счастья, посещало меня в этом долгом сумеречном сне. А если быть точнее, волны блаженства и удовольствие все время мерно укачивали меня. Я смутно осознавала, что где-то на пути к вечности мне пришлось свернуть в сторону и я никогда не вернусь назад, но даже такая перспектива не могла омрачить мою радость от обладания бесценным подарком.

Я четко осознала в тот момент, сэр, что страх и ужас могут легко измениться, вместо черного став ярко-красными. Вы понимаете меня?

Родовые боли были несильными.

Такое ощущение, будто вам вырывают зуб, а обезболивающее не до конца еще подействовало. Как я уже сказала, смертельный страх из пугающе-черного превратился в ярко-красный, во время родов я почти все время будто парила, окутанная со всех сторон красноватым туманом. Я видела эту девку (только теперь она была не молода), как она медленно двигалась, чувствовала ее руки на своих разведенных ногах, но когда они с мистером Акрудалом говорили, их голоса звучали тихо, будто издалека, и я не могла понять ни слова.

Внезапно острая боль пронзила мое тело, разрывая его на части, минуты на две я пришла в себя и ощутила нестерпимые муки, животный ужас и… осознание… осознание того, что я стала источником жизни, как вдруг мистер Акрудал, князь Рудольф, заполнил мое сознание прекрасными картинами, так что боль, страх и осознание происходящего исчезли, а я вновь погрузилась в состояние безмятежности, уюта и спокойствия.

Очнулась я в своей кровати.

То, что породило мое тело, лежало в черной деревянной колыбели, и, когда оно, подняв голову, зашипело на меня, я закричала и натянула широкие ремни, сковывавшие мои движения. Даже сейчас, сэр, когда прямо за этой дверью меня подстерегает самое ужасное, что может произойти, мое тело сковывает ледяной страх, когда я думаю об этом крошечном личике, искаженном гримасой, шипящем, как змея, и плюющемся… Нет, умоляю вас, не просите меня описать его. Не надо, пожалуйста… Бледный и худой, с двумя выступающими зубами и черными мерцающими глазами… да, у него змеиные глаза… Черная мамба… Рудольф был бесконечно нежен со мной — Дженис исчезла, ее я больше не видела; снова и снова он успокаивал меня и объяснял, что со временем ребенок изменится до неузнаваемости, станет обаятельным и красивым, подобно всем чистокровным вампирам до четвертого поколения. Этому способствует правильное питание. Но… но… да, сэр, со мной все в порядке, минуточку… но я должна рассказать вам… должна… он сказал, что первые несколько недель я должна… кормить… кормить это существо… как хорошо, что Рудольф все мне объяснил… ему было нужно не молоко… поэтому он не сосал грудь… а кусач… жевал… жевал… иногда даже откусывал… откусывал.