Быть лучшей - Барбара Брэдфорд

– При просвечивании мозга возникает угроза облучения, мистер Эмори. И это может скверно сказаться на ребенке.

Помолчав немного, Филип спросил:

– А такое просвечивание необходимо?

– Только так мы сможем узнать, насколько серьезно поражен мозг.

– Понятно.

– Однако же перед тем, как принять решение, – по-прежнему мягко продолжал доктор Стимпсон, – мне надо как следует осмотреть миссис Эмори. Я посоветуюсь с коллегами, и мы выберем лучший механизм лечения.

– Понятно, – повторил Филип. – Надеюсь, решение будет принято быстро. Насколько я понимаю, фактор времени играет важную роль…

– Естественно. – Алан Стимпсон поднялся. – Прошу извинить.

У двери он обернулся и, взглянув на гинеколога, добавил:

– Имея в виду беременность, мне хотелось бы Малкольм, чтобы вы присутствовали при осмотре и высказали свое мнение.

Малкольм поднялся.

– Ну разумеется, Алан. – Он повернулся к Филипу. – Побудь здесь. И постарайся успокоиться.

– Попробую, – пробормотал Филип, понимая, что это совершенно невозможно. Он уронил голову на руки и погрузился в тяжелое раздумье. Он с трудом приходил в себя от пережитого шока. Он никак не мог поверить, что с его женой стряслось такое несчастье. Ведь еще вчера вечером она так хорошо себя чувствовала.

Ему казалось, что он пребывает в каком-то немыслимом кошмаре, которому нет конца.

Десять минут спустя Филип поднял голову. На пороге стоял Шейн О'Нил. Лицо его выражало беспокойство.

– Я примчался сразу, как только узнал! – воскликнул он. – Меня не было в гостинице, но Барри отыскал меня. Он велел передать, что до Дэзи еще не дозвонился.

– Спасибо, что пришел, – негромко проговорил Филип. Он был рад, что Шейн в такой момент рядом с ним.

– Барри сказал мне, что утром экономка обнаружила Мэдди в бессознательном состоянии. Что случилось, Филип? Что за беда стряслась с ней?

– Врачи считают, что это кровоизлияние в мозг.

– О Боже! – Шейн был потрясен. Не в силах поверить услышанному, он не отводил глаз от Филипа.

– Скорее всего это произошло ночью, – едва слышно добавил Филип.

Шейн сел рядом с ним.

– Но ведь вчера за ужином она выглядела совершенно нормально. Что же стало причиной кровоизлияния, они не говорят?

Филип покачал головой.

– Пока нет. Сейчас ее осматривает доктор Стимпсон. Он один из лучших нейрохирургов в мире. Нам чертовски повезло, что он сейчас не за границей. Больше того, оказался рядом, в больнице святой Маргариты.

– Да, об Алане Стимпсоне мне приходилось слышать, – сказал Шейн. – Послужной список у него внушительный, говорят, он чудеса способен творить. Из того, что мне о нем говорили, можно сделать вывод, что это лучший специалист в своей области.

– Надеюсь, – Филип повернулся к Шейну. – Прямо не знаю, что буду делать, если что-нибудь случится с Мэдди, – дрожащим голосом проговорил он. – Без нее мне жизни нет… – Он отвернулся, чтобы Шейн не увидел, как заблестели от слез его глаза.

– Все будет в порядке, – уверенным тоном заявил Шейн. – Не надо думать о худшем, будем надеяться на лучшее. Так надо, Филип. Ты ни за что не потеряешь ее. Надо повторять и повторять себе это.

– Да… Как хорошо, Шейн, что ты здесь. Без тебя мне было бы труднее.

Шейн кивнул.

Наступило молчание.

Мыслью и сердцем Филип был с женой. Перед его взором стояло лицо Маделины. Когда утром он увидел его, оно было бледным и безжизненным. И рука при прикосновении показалась вялой. Словно жизнь медленно покидала Маделину. Филип с содроганием подумал, что она может уйти от него. Но сразу же отогнал эту мысль.

Время от времени Шейн поглядывал на Филипа. Душою он был с ним, но не говорил ни слова, не желая тревожить друга. Тот пребывал где-то далеко, его красивое лицо было искажено отчаянием, а в голубых, таких же, как у Полы, глазах, застыл страх.

Шейн стал молиться за Маделину.

Немного спустя в комнате появилась Дэзи. Она была бледна, как полотно, и, похоже, совершенно убита горем. Шейн бережно обонял ее за плечи.

– Что там с Мэдди? – едва проговорила она.

– Скорее всего, это кровоизлияние в мозг, – негромко ответил Шейн.

– Не может быть! Филип… – Дэзи села рядом с сыном на стул, с которого только что встал Шейн, и потянулась к Филипу, желая хоть как-то утешить его.

– Ладно, ма, все в порядке, – Филип сжал ее руку. – С Мэдди сейчас врачи… Малкольм Хардкасл, двое здешних, из больницы, и Алан Стимпсон, знаменитый нейрохирург.

– Вот это прекрасно, – сказала Дэзи, довольная, что здесь оказался такой человек. Она немного приободрилась. – Я с ним сталкивалась пару раз по делам Фонда. Он и впрямь номер первый. Лучшего не найти.

– Знаю, ма.

Дэзи перевела взгляд на Шейна, который нервно вышагивал по комнате.

– Барри очень волнуется, – сказала она, – никто из вас ему не позвонил. Свяжись-ка с ним, Шейн, и расскажи, что тут происходит. А он позвонит Джейсону. Тот вчера уехал в Перт.

– Да-да, как же это я забыл сообщить ему? – пробормотал Филип. – Сейчас позвоню ему, а заодно и миссис Орденс. Она, да и остальные слуги тоже страшно волнуются.

– Весьма сожалею, мистер Эмори, – говорил сорок минут спустя доктор Стимпсон, – но не осталось практически никаких сомнений, что у вашей жены кровоизлияние в мозг. Положение очень серьезное.

Филип стоял у окна. При этих словах ноги у него подогнулись, и он едва не свалился на пол. Не в силах сказать ни слова, он тяжело опустился на ближайший стул.

Дэзи познакомила Шейна с врачами, и тот, взяв инициативу в свои руки, обратился к хирургу:

– Что посоветуете, доктор? – обратился Шейн к Алану Стимпсону.

– Полагаю, нужно немедленно сделать сканирование мозга, а затем трепанацию черепа. Так, по крайней мере, рассосется кровяной сгусток. Замечу также, что без трепанации она рискует никогда не прийти в себя и всю оставшуюся жизнь провести в коматозном состоянии.

Филип подавил стон. Он так сжал пальцы, что ногти вонзились в ладони. Мэдди… всю жизнь без сознания.

Эта мысль была такой страшной, такой ужасающей, что он не мог не только что примириться с нею, но даже толком осознать ее.

Алан Стимпсон сочувственно смотрел на Филипа, в прозрачно-голубых глазах которого застыла боль и отчаяние. Он молча ожидал, пока тот хоть немного придет в себя.

– Прошу вас, продолжайте, доктор Стимпсон, – прошептал наконец Филип.

– Ребенок усложняет дело, мистер Эмори. Если бы это было еще возможно, я бы рекомендовал аборт. Но, естественно, на последней стадии беременности это невозможно. Не говоря о том, что в любой момент могут начаться схватки. Поэтому необходимо кесарево сечение. Думаю, что это не терпит отлагательств.