Эверест-82 - Юрий Рост

Приходил гость из Намибии, немец по происхождению. В этом сезоне туристам не везет: приехать черт знает откуда, чтобы увидеть густую облачность вместо знаменитых гор, — невелико удовольствие.

Проклятая погода, когда же наконец улучшение?

Наконец-то завтра выходим.

Хотя наверху работа отнюдь не кипит, тем не менее кое-что уже занесли. А главное — сегодня впервые днем не было снега. За последние сутки заметно потеплело. Вот и паста в ручке не замерзает. Может быть, это долгожданное улучшение погоды?

Володя Шопин с одним шерпой поднялся в лагерь III. Занесли веревку (80 м.) и кислород…

…Хута и Коля спускаются вниз. Иванов пришел из Тхъянгбоче после отдыха.

Вечером Евгений Игоревич на всякий случай попрощался с нами (если завтра проспит) и, главное, сказал:

— Обещаю вам, что без вашей попытки восхождения экспедиция отсюда не уйдет.

Эти слова мне как бальзам на душу.

Вышли на последний и самый длинный подъем.

Взвесили рюкзаки: у Эдика 11 кг, у меня 17 — продукты, рация, фотоаппарат, личное снаряжение.

Нас торжественно проводили Тамм, Овчинников, Воскобойников, Дима все это зафиксировал на кинопленку.

Евгений Игоревич в который раз настоятельно напомнил мне:

— Эдика не бросай. Идти только в связке. Постоянно следи за его самочувствием.

Его беспокоило то, что на предыдущих выходах Мысловский, как правило, делал переходы на 2–3 часа дольше других участников. Я заверил начальника, что на пути к вершине, где отсутствуют перила, ни о каком разрыве, конечно, не может быть и речи.

Покинули базу в 6:00. Через 200 м. провалился в ледниковую лужу по колено обеими ногами. Вместо того чтобы сразу отжать носки, шел до того места, где надевают кошки. За это время воду из носков перекачал во внутренний и наружный ботинки. Эдик дал запасные носки, но они, конечно, тут же намокли. До лагеря I дошел без проблем, хотя ноги мерзли.

На прошлом выходе свой ледоруб оставил на 7800, а лыжные палки на 6500. Решил, что дорога через ледопад настолько комфортабельна, что обойдусь без дополнительных точек опоры. И вот теперь по свежему снегу с не очень легким рюкзаком идти оказалось тяжеловато. До 6100 шли 5 часов — это очень долго.

В промежуточном часа полтора посидели, попили чайку. В лагерь I пришли к 16 часам.

Там было несколько шерпов. Они накормили нас рисом, испорченным добавкой цзампы. Это традиционная непальская еда — болтушка из поджаренной ячменной муки.

Поговорили с Навачгом, который был прикомандирован к нам в помощь до 7800. Намекнули, что в случае ею хорошего самочувствия он может попасть вместе с нами и на вершину. Он весь загорелся от этой перспективы.

Еще раз посчитали кислород. Получилось, что в принципе хватает на троих: 4 баллона в IV лагере, 2 баллона в III лагере и по 3 баллона мы занесем сами. При этом мне хотелось поднять как минимум по 2 веревки вдобавок к тем 8, которые уже имелись на 8250. Иначе могло не хватить для обработки участка IV–V и обеспечения самого восхождения.

Правда, Валя Иванов утверждал, что до 8500 хватит 10 веревок, но я настаивал на 12, чтобы иметь запас. Никто не знает, что нас ждет, и лучше занести лишнюю сороковку, чем остановиться в 40 м. от хорошей площадки из-за отсутствия веревок.

Около 18 часов к нам в лагерь спустился Шопин, который делал с шерпами ходки на переходе II–III. Занесли они не очень много — шерпов пугают крутые заснеженные скалы. Володя чувствовал себя отлично, готов был идти и до лагеря IV, но не с кем, и ему было велено спускаться.

Будучи уверен, что при теперешней акклиматизации он без труда дойдет и до вершины, он с легким сердцем отправился на отдых. Я испытывал что-то вроде угрызения совести от того, что вот мы идем на вершину, а Володя встает в конец длинной очереди на восхождение. Под влиянием этого чувства я даже пообещал ему составить компанию, если у него не окажется партнера. Я чувствовал себя исключительно хорошо, надеялся, что этот выход всех сил не отнимет и для повторного подъема мне достаточно будет короткого отдыха на 6500. Как здорово было бы зайти наверх ленинградской связкой! Реальны или нереальны были эти планы, судить трудно — слишком неправильно все сложилось в нашем с Эдиком восхождении.

В 10:00 в бодром настроении мы втроем вышли наверх. К сожалению, рюкзаки были тяжеловаты. Я слишком много нес продуктов, без которых, как потом оказалось, вполне могли обойтись. А усталость уже начала накапливаться.

Утром собирались медленно, но в лагерь III пришли засветло.

Вначале путь проходил так, что случайно сброшенный камень может упасть на товарища, идущего в 2–3 веревках ниже, поэтому приходилось особенно тщательно рассчитывать каждый шаг, пытаясь угадать живые камни под свежевыпавшим снегом. Громко проклинал косые траверсы через кулуары, когда веревка закреплена концами, а середина провисает над обледеневшим желобом. Если здесь поскользнуться и зависнуть на зажиме, то долго будешь барахтаться с таким грузом.

Долго не могли понять, как же нам все захватить. Наконец нагрузились приблизительно так: я — 27–29 кг, Эдик — 25–27, Наванг — 25–26.

Помня адский холод (впрочем, в аду жарко), который мы испытали, выходя из III лагеря 3 недели назад, я надел все, что было с собой. На это раз мороз оказался слабее, но ни одна одежка не была лишней.

Палатки III лагеря прилепились к монолитной нависающей скале, и от них вниз уходил крутой снежно-ледовый склон. На стыке склона и скалы удалось вырубить неширокую площадку, на которой одна палатка встала целиком, а вторая на две трети. На таком крутом склоне удобно надевать тяжелый рюкзак, под который всегда приходится садиться.

Я вышел на час-полтора раньше и, дойдя до седловин (3 веревки), занялся киносъемкой. Это было ошибкой, так как и без того мы вышли только в 12-м часу. Через некоторое время появился Наванг, но ко мне не поднимался. Полчаса спустя я продолжил свое довольно медленное движение вверх. Я был в 2-х веревках выше по кулуару от Наванга, когда к нему подошел Эдик.

Я надел маску, установил ручку редуктора на расход 1 литр в минуту и стал искать подходящий камень, чтобы поставить рюкзак повыше. Просто поднять на плечо я его не мог-слишком тяжел-и пришлось сесть, надеть лямки и плавно встать. Было уже 2 часа дня, а до лагеря V осталось еще 11 веревок.