Красавица для миллиардера - Нана Гаур

Нет, только не это. Только не сейчас.

Он прекрасно меня видит. Смотрит сквозь стекло, за которое хочется сейчас ухватиться и спрятаться. В его глазах есть что-то хищное. Сразу дающее понять, что просто не будет. Но в то же время мы на расстоянии, Грушевский вообще на улице. И он только делает жест, давая понять, что надо зайти и направляется здании компании.

- Ой! – охает Танька. – Александр Сергеевич пошёл. Что, сюда смотрел? Так обед только начался.

- Мы имеем законный час отдыха, - говорю я, переводя взгляд на салат в тарелке. Плевать на Грушевского. Плевать на его недовольство. Плевать на всё. Не собираюсь дрожать и прогибаться только потому, что он не может удержать свой член в штанах.

Я решительно накалываю на вилку салат. Вот так, да!

- О, я возьму булочку, - бормочет Танька. – Может, сегодня придется задержаться.

- Я не смогу, - сразу предупреждаю.

Таня подозрительно косится на меня:

- Что-то случилось?

Слава богу, ничего серьёзного. Даже пришло сообщение из клиники, что у Кирюшки хорошее настроение и пришлись по нраву принесенные мною игры. Завтра надо выкроить время и приехать к нему, соскучился уже мой малыш.

Думаю, с Архипом получится договорится. Он уже показал своим поведением, что не относится к тем, на кого нельзя опереться.

Мы заканчиваем обед и выходим из кафе. Работа снова поглощает с головой. Где-то через час мне звонит Архип. Он однозначно в хорошем настроении. Говорит бодро, немного журит за то, что ускакала на работу, не предупредив его. Но в то же время дает понять, что всё прекрасно понимает. Я невольно улыбаюсь. Все же какой он у меня замечательный. Наверное, самый прекрасный мужчина, которого удалось встретить на своём жизненном.

- Я за тобой заеду, - произносит он тоном, не терпящим возражений.

Я снова улыбаюсь.

- Эй, Алиса, чего молчишь?

- Не молчу, кажется, просто то, что у меня в голове, нельзя озвучивать.

- Слишком неприлично?

- О да.

Начинаю даже смеяться, потому что Архип прав. Если начать описывать все то, что мысленным взором выстраивается в воображении, то… ох. Можно написать целый эротический роман. Но, если произнесу вслух хоть фразу, то тут соберется целая толпа коллег, которые будут жадно внимать и требовать продолжение. А я не готова на такие приключения. Ибо не хватало ещё!

- Хорошо, договорились, детка, - прощается Архип. – До встречи.

- До встречи, - словно в хмелю отвечаю я.

Мы с Танькой пашем как лошади, потому что внезапно работы столько, что не продохнуть. Никогда не было такого! Это же надо, сразу несколько человек увольняется, но их место уже стоят кандидаты. Потом надо отвезти отчеты, служебную машину практически невозможно выцепить, Танька матерится, как заядлый производственник и ни капли не краснеет.

- Не думал, что вы, Татьяна, настолько виртуозно владеете русским матерным, - слышим мы голос Грушевского.

Вздрагиваем от неожиданности обе. И резко поворачиваем головы в сторону двери. Начальник стоит в дверях, оперевшись на косяк. Руки сложены на груди, в глазах ирония и такая легкая насмешка. Не злая, кстати, скорее очень ленивая.

Танька резко умолкает и краснеет как помидор.

- Простите, Александр Сергеевич, накопилось. Сегодня день просто ужас. Людмила Николаевна на больничном, мы тут с Алисой как две задорных козы.

Грушевский медленно переводит на меня взгляд. По нему ничего невозможно прочесть, но по моему позвоночнику пробегают ледяные мурашки. Сейчас ничего, но обязательно будет что-то такое, что заставит меня занервничать или того хуже – сбежать.

- Что вы, Таня, вы с Алисой прекрасные лани, грациозные и молодые. Не стоит сравнивать себя с козами, которые, безусловно, хороши, но для таких нимф, как вы, не подходят по форме.

Танька хихикает, а вот мне совсем не до смеха.

Я только шумно выдыхаю и незаметно для остальных сжимаю под столом кулаки. Уходи, уходи отсюда, вали по своим делам. Не мешай нам доделать этот дурацкий объём работы, от которого закипают мозги.

Он что-то обсуждает с Таней, а потом поворачивается ко мне и вскользь бросает:

- Алиса, перед уходом с работы зайдешь ко мне.

Я понимаю, что ничем хорошим это не закончится, но могу только пролепетать:

- Да, Александр Сергеевич.