Летчики и космонавты - Николай Каманин

Береговой постепенно оттянул свою группу к переднему краю наших войск. Два «мессера» набросились на его машину. Пулеметная очередь прошила плоскость, самолет задымил. В этот момент один из «мессеров» проскочил вперед самолета Берегового и на какое-то мгновение подставил себя под удар. Наш летчик не упустил этого, быстро довернул самолет, сделал горку и ударил из пушки. Вражеский истребитель задымил и вышел из боя.

После этого две пары «мессершмиттов» атаковали ведущего штурмовиков. Загорелся мотор. Береговой приказал своему заместителю вести группу на аэродром, а сам на высоте 300 метров выбросился с парашютом из объятой пламенем кабины.

Это только один из многочисленных боевых эпизодов Георгия Берегового. С мая 1942 года и до последнего дня войны летал он на боевые задания. Три раза горел, три раза был сбит, но всегда возвращался в полк. Береговой совершил 186 боевых вылетов. В декабре 1944 года мы поздравили его с высоким званием Героя Советского Союза.

Спустя 20 лет после войны я встретился с полковником Береговым, заслуженным летчиком-испытателем. Откровенно говоря, перед встречей с Георгием Тимофеевичем я предполагал, что боевой однополчанин, освоивший после войны профессию летчика-испытателя сверхзвуковых самолетов, человек, которому перевалило за сорок, должен быть довольным своей жизнью и своим местом в ней. Думалось, что он хочет повспоминать фронтовые были, друзей, а он сразу удивил меня просьбой взять его в группу летчиков-космонавтов. Это, признаться, меня удивило.

— Хорошо ли подумал Георгий? Ведь тебе, если память не изменяет, за сорок?

— Сорок четыре, Николай Петрович. Но у меня здоровье летчика-испытателя, на которое не жалуюсь ни я, ни медики. Пройду любую комиссию. Поверьте мне, не подведу.

Глаза его блеснули прежним, как когда-то на фронте, огневым задором. Он настойчиво и убежденно доказывал, что именно летчик-испытатель ближе всего стоит к космическим полетам и что по мере усложнения заданий на полеты в космос уровень специальной подготовки летчиков-космонавтов должен возрастать. Пришлось пообещать Береговому, что его кандидатура будет рассмотрена на заседании комиссии по отбору кандидатов в группу космонавтов.

Так начался новый «вираж», по меткому выражению летчиков, в жизни Г. Т. Берегового. А 26 октября 1968 года в кабине космического корабля «Союз-3» он стартовал в космический полет, успешно выполнил сложные задания по сближению с беспилотным кораблем «Союз-2» с использованием системы ручного управления, провел маневрирование в космосе и другие эксперименты и 30 октября благополучно приземлился в заданном районе.

Весь советский народ, все прогрессивные люди планеты Земля сердечно приветствовали эту победу в космосе, отдавая должное мужеству и опыту 47-летнего летчика-космонавта СССР, дважды Героя Советского Союза, генерала Г. Т. Берегового. Теперь он щедро делится своим опытом и знаниями с молодыми космонавтами, готовит их к грядущим рейсам в космос и сам думает о повторных полетах.

Рассказывая о боевых делах Георгия Тимофеевича Берегового, я не могу не гордиться тем, что он — воспитанник штурмового авиационного корпуса, которым во время войны мне довелось командовать.

Как правило, наши штурмовики летали на боевые задания группами и наносили врагу мощные удары. Но у нас появился и скоро прочно вошел в практику и такой вид боевых действий, как полеты одиночных экипажей на «свободную охоту». На эти задания мы посылали наиболее подготовленных летчиков, умеющих отлично водить машину, прекрасно ориентироваться, крещенных огнем, прошедших многие испытания.

Одним из неутомимых «охотников» был в 92-м гвардейском полку гвардии старший лейтенант Евгений Ефимович Михайленко. В полк прибыл он рядовым летчиком и прошел с ним боевой путь от Великих Лук до Вислы, став командиром эскадрильи. Но сначала мне хочется привести примеры боевого мастерства Михайленко в качестве ведущего штурмовиков. 80 боевых вылетов совершил он на штурмовку врага ведущим групп.

Помню, 7 января 1944 года погода была нелетная: туман накрепко повис над аэродромом, взлетная полоса раскисла. А лететь надо было во что бы то ни стало. Об этом нас просил командующий наземной армией. Враг предпринял сильную контратаку возле Якубовских хуторов, смял наши боевые порядки и мог вырваться на оперативный простор. Залатать брешь было нечем. Все надежды командующий возложил на авиацию.

Кого послать? Кто взлетит с раскисшего аэродрома? Кто проведет сквозь туман эскадрилью в заданный район и найдет там вражеские танки? Запросил командира гвардейского полка гвардии подполковника Б. И. Ковшикова. Тот ответил не задумываясь:

— Эскадрилью может вести Михайленко.

— А другие комэски?

— Они тоже справятся, но Михайленко наверняка, ему не раз приходилось летать в такую погоду.

— Сколько самолетов готово к вылету?

— Семь.

— Выпускайте. Как можно скорее. Жду доклада о вылете.

Семерка ИЛов вскоре пошла на взлет и скрылась из виду в сером тумане. Группа появилась над вражескими танками и автомашинами с автоматчиками неожиданно. Несколько танков запылали на дороге возле Якубовских хуторов, не менее десяти автомашин с автоматчиками расстреляли штурмовики своими пушками. Так, несмотря на плохую погоду, группа Михайленко блестяще выполнила задание.

Хорошо запомнился также вылет восьмерки «ильюшиных» 19 апреля 1944 года. Ведущим был также гвардии старший лейтенант Евгений Михайленко. Цель — железнодорожная станция Золочев, где, по сведениям разведки, стояли вражеские эшелоны.

Михайленко вывел штурмовиков на цель со стороны солнца. На станционных путях тогда находилось четыре воинских эшелона. Сначала «ильюшины» сбросили бомбы на паровозы. Раздались взрывы, вспыхнули очаги пожаров. Развернувшись, группа сделала второй удар по эшелонам. И снова на путях взметнулись взрывы. Несколько бомб легло в пакгаузы, где находились боеприпасы.

Можно привести немало примеров о мужестве и мастерстве Е. Е. Михайленко как «свободного охотника». Он любил летать в одиночку на «свободную охоту». 12 таких полетов совершил он и 14 полетов на разведку, а это по существу тоже «свободная охота».

— Понимаете, товарищ генерал, — говорил мне Михайленко во время праздничного первомайского вечера, — на «охоте» больше простора. И ведь называется она — свободная. Свободная, — повторил он это слово.

1 мая рано утром, в 4 часа 50 минут, было еще темно, когда Евгений Михайленко вылетел на «свободную охоту». Он летел над линией железной дороги и на станции Журавно настиг эшелон. В предутреннем полумраке сделал четыре захода, сбросив на эшелон все бомбы, израсходовав все реактивные снаряды, и вел огонь из пушки. Когда уходил от станции, воздушный стрелок насчитал 12 очагов пожара.