Пламя над бездной - Вернор Виндж

Зеленый Стебель поправлялась медленно. Сначала Равна опасалась, что эта поправка – лишь плод ее собственного воображения, когда она добрую часть каждого дня проводила с наездницей, стараясь усмотреть улучшение ее ответов. Зеленый Стебель была «далеко», как человек после удара и с мозговыми протезами. Она, казалось, даже регрессировала после членораздельных выражений ужаса в первом разговоре. Может быть, Равне мерещилось улучшение лишь потому, что она научилась лучше понимать наездницу. Синяя Раковина утверждал, что прогресс есть, но со своим обычным непреклонным упрямством. Однако прошло две недели, потом три, и сомнения отпали: на границе между наездницей и ее протезом тележки что-то улучшалось. Зеленый Стебель осмысливала окружающее, сознательно посылала в тележку важные воспоминания… Изредка даже она помогала Равне, замечая то, что Равна упускала из виду:

– Сэр Фам – не единственный, кто боится нас, наездников. Синяя Раковина тоже боится, и это разрывает его надвое. Он не может признать этого даже передо мной, но он считает возможным, что наши тележки заражены. Он отчаянно пытается убедить Фама, что это не так, – и тем убедить себя. – Она надолго замолчала, поглаживая веткой руку Равны. Их окружали наполнявшие каюту звуки моря, но автоматика корабля больше не могла имитировать прибой. – Я вздыхаю. Мы должны представить себе прибой, милая Равна. Он всегда где-то будет, что бы ни случилось с Сьяндрой Кеи, что бы ни случилось с нашим кораблем.

Со своей супругой Синяя Раковина был сама сердечная мягкость, но наедине с Равной позволял проявиться своей ярости:

– Нет-нет, я не возражаю против навигационных действий сэра Фама – по крайней мере сейчас. Может быть, мы ушли бы чуть дальше, если бы он дал мне прямой доступ к пультам, но самые быстрые корабли нас бы все равно нагоняли. Дело в другом, миледи. Вы же знаете, насколько ненадежна здесь наша автоматика. Фам еще сильнее ей вредит. Он написал свои собственные инструкции безопасности. Он превращает среду автоматики корабля в систему ловушек.

Равна сама это видела. Подходы к мостику и мастерским «Внеполосного» выглядели как военные блокпосты.

– Ты же знаешь его опасения. Так он чувствует себя безопаснее…

– Не в этом дело, миледи. Я готов на все, чтобы убедить его принять мою помощь. Но то, что он делает, – смертельно опасно. Наша придонная автоматика ненадежна, и он активно ее ухудшает. Если мы попадем под внезапный стресс, программы поддержки среды могут не выдержать, а тогда – сброс атмосферы, температурные скачки – все, что угодно.

– Я…

– Неужели он не понимает? Фам не управляет ничем! – Голосовик Синей Раковины сорвался на визг с нелинейными искажениями. – У него есть возможность уничтожать, но это и все! Он нуждается в моей помощи. Он был моим другом. Неужели он не понимает?

Фам понимал. Ох как понимал! Они с Равной не перестали разговаривать. И споры с ним были самой тяжелой частью ее жизни. Иногда это даже не был спор, а что-то, имеющее вид разумного обсуждения.

– Я не одержим. Равна. Во всяком случае, не так, как наездники – Погибелью. Я владею своей душой. – Он отвернулся от консоли и улыбнулся ей тусклой улыбкой, признавая дефектность подобной аргументации.

Только по признакам, подобным этой улыбке. Равна знала, что Фам Нювен жив и иногда говорит.

– А как же твой богошок? Я видела, как ты часами просто смотришь на дисплеи слежения или пробегаешь материалы библиотеки и групп новостей быстрее, чем может сознательно читать человек.

Фам пожал плечами:

– Он изучает корабли, что нас преследуют, пытаясь понять, какие из них кому принадлежат и какие возможности у каждого из них. Деталей я не знаю. Но самосознание в это время гуляет. – Разум Фама превращался в это время в процессор для программ, которые Старик в него заложил. Несколько часов прострации могли потом дать мысль, достойную Силы – даже этого Фам не мог вспомнить. – Но одно я знаю. Чем бы ни был богошок, это штука очень узкого действия. Он не живой, в некотором смысле он даже не очень умный. В ежедневной рутине, такой, как пилотирование корабля, действует все тот же старый добрый Фам Нювен.

– Но есть и мы, остальные, Фам, – мягко сказала Равна. – Синяя Раковина очень хочет помочь.

Обычно в этом месте Фам замыкался в ледяном молчании – или взрывался бурей ярости. Сегодня он лишь чуть наклонил голову.

– Равна, Равна… Я знаю, что мне без него не обойтись. И я рад, что это так. Что я не должен его убивать.

Пока.

Губы Фама чуть скривились, и Равне показалось, что он может заплакать.

– Богошок не может знать Синюю Раковину…

– Это не богошок. Не он заставляет меня действовать таким образом – я лишь поступаю так, как должен поступать любой, когда столько поставлено на карту.

Эти слова он произнес без гнева. Может быть, есть шанс. Может быть, удастся объяснить…

– Синяя Раковина и Зеленый Стебель верны нам, Фам. Только на Гармоничном Покое…

– Ага, – вздохнул Фам. – Я много об этом думал. Они прибили на Ретрансляторы из Страумского царства. Они уговорили Вриними искать сбежавший корабль. Это выглядит подстроенным, но не сознательно – может быть, подстроенным кем-то, противостоящим Погибели. Как бы там ни было, тогда они были искренни, иначе Погибель знала бы о планете Стальных Когтей с самого начала. А Погибель не знала ничего до самого Вечного Покоя, когда перевербовали Зеленого Стебля. И я знаю, что Синяя Раковина даже тогда не был предателем. Он знал о моем оружии – например, москитных камерах – и мог рассказать об этом остальным.

Равна внезапно ощутила надежду. Он и в самом деле многое обдумал, и…

– Фам, это тележки. Они как западня, которая ждет нажима, чтобы сработать. Но мы здесь изолированы, и ты уничтожил ту, на которой Зеленый Стебель…

Фам качал головой:

– Это не только тележки. Погибель приложила руку и к конструкции самих наездников – по крайней мере в некоторой степени. Иначе я не могу себе представить, как бы так гладко прошло переключение Зеленого Стебля.

– Д-да. Это риск. Очень малый риск по сравнению… Фам не шевельнулся, но что-то в нем, казалось, отдалилось от нее, отвергая поддержку, которую она могла бы предложить.

– Малый риск? Мы не знаем, а ставки очень высоки. Я иду по канату. Если я не задействую сейчас Синюю Раковину, флот Погибели вышибет нас из космоса. Если я дам ему делать слишком многое, если я ему доверюсь, какая-то часть его может нас предать. А все, что у меня есть, – это богошок и пачка воспоминаний.., которые могут оказаться самой большой в космосе подделкой. – Последние слова Равна едва расслышала. Он посмотрел на нее взглядом одновременно и холодным, и страшно затравленным. – Но я буду пользоваться тем, что имею, и собой, кем бы я ни был, Рав. Как-нибудь я собираюсь добраться до мира Стальных Когтей и доставить богошок Старика к тому, что там есть, что бы оно ни было.

Прошло еще три недели, и предсказания Синей Раковины сбылись.

В Среднем Крае «Внеполосный» выглядел вполне здоровым зверем; даже поврежденные гипердвигатели сдавали медленно. Теперь из корабля всюду вылезали программные ошибки. Большей частью они не были связаны с затеями Фама. Финальные испытания в свое время произвести не удалось, а без них никакая придонная автоматики «Внеполосного» не могла считаться надежной. Но ее отказы усугублялись отчаянными «поправками» Фама к системе безопасности.

В библиотеке корабля был исходный код для общей автоматики вблизи Дна. Фам несколько дней приспосабливал его к «Внеполосному». Во время его установки на мостике были все четверо. Синяя Раковина пытался помочь, а Фам подозрительно исследовал каждое его предложение. Через тридцать минут после начала этой работы раздались приглушенные звоны из главного коридора. Равна могла бы и не обратить внимания, но она никогда не слышала на борту корабля ничего подобного.

А Фам и наездники реагировали почти панически: космонавты не любят непонятных ударов ночью. Синяя Раковина бросился к люку и ткнулся в него ветвями вперед.

– Я ничего не вижу, сэр Фам.

А Фам быстро пролистывал диагностические дисплеи – они шли в смешанном формате, перемежаясь с новыми установками.

– Есть тут кое-какие предупреждения, но…

Зеленый Стебель пыталась что-то сказать, но уже вернулся Синяя Раковина и быстро говорил:

– Не верю я этому. Такие вещи должны давать изображения, детальный доклад. Что-то крупно испортилось.

Фам секунду смотрел на него и снова повернулся к диагностике. Прошло пять секунд.

– Ты прав. Статус зациклился на прошлых докладах.

Он стал принимать изображения с камер, установленных внутри корабля. Ответила едва ли половина из них, но то, что они показали…