Жемчуг богов - Сергей Юрьев

— Дон Салазар… Я бы хотел с тобой согласиться, но не могу. Когда он рвал на части эверийский крейсер, какая-то шальная ракета разнесла его в пыль, так ему меньше суток понадобилось, чтобы оклематься. Его не убьешь, скорее он всех передавит, а Вальпо сравняет с землей. Нет, лучше уж искать свое место при новой власти.

— Мы ничем не рискуем, мой славный Пьетро. Абсолютно ничем! На нас даже донести никто не сможет. Этот монстр никого, кроме Тессы, пока не слушает, а уж она-то точно ничего не узнает. А когда узнает, будет уже поздно, если доживет… А теперь слушай меня внимательно и не перебивай. — Салазар наклонился поближе к Пьетро и заговорил вполголоса: — Мои ребята утром взяли одну троицу… Эверийцы. Двое, бойкая старушенция и приблудный эксперт-эколог, рассказали ровно столько, чтобы не угодить на прием к дядюшке Сань-Ло, а вот третий, профессиональный шпион, выложил все, что знал, и даже то, о чем его никто не спрашивал. Но моих парней не проведешь, они знают: кто охотно раскалывается, тому всегда есть что скрывать… Но об этом чуть позже. Это на десерт. Так вот, мой дорогой Пьетро, мне удалось совершенно точно узнать, откуда и при каких обстоятельствах оно вылезло, и чья это работа…

Пьетро внутренне напрягся, но сохранил на лице подчеркнуто равнодушное выражение.

— Я и тебе скажу, но, разумеется, не бесплатно. — Консул Карпелитто сделал паузу, как бы раздумывая, какую назначить цену. — Я бы на твоем месте не торопился отказываться… Ну, хорошо, у меня тут три документика… Первый я тебе дарю. — Он извлек из своей легендарной серой кожаной папки несколько листов и передал собеседнику. — На вот, почитай для затравки.

«Отчет о результатах допросов Лолы Гобит (63 года, гражданка Конфедерации Эвери, сотрудник ДБ КЭ)… прибыла с целью осуществления медицинского контроля в составе спецгруппы по изучению аномального явления в пещере Каркуситантха……лично наблюдала, как два исследователя погибли при столкновении с неким объектом……паника в районе Хавли……эвакуация остатков группы на вертолете сорвалась из-за потери ориентации в девяноста километрах к северо-западу от Хавли. Там также наблюдались странные атмосферные явления…»

— Лучше расскажи сам. — Пьетро бросил бумаги на стол. — У меня еще со школы отвращение к чтенью.

И он рассказал. Подробно и обстоятельно — все, что удалось выжать из Лолы, а заодно и показания Зеро Валлахо, работавшего по договору с Движением за Свободу и Процветание. Значит, все дело в этом проклятом тартаррине… Не повезло им, а заодно, и всем остальным… Может, Гальмаро телеграмму послать с соболезнованием… Да нет, он, похоже, улизнул из зоны бедствия. Наш пострел везде поспел…

— Ну и что? — Вопрос был вполне законный. Полученная информация ничего не меняла… Ни-че-го!

— Согласен дружище, показания этих двоих нам возможностей не прибавляет. — Салазар постучал коготками по подлокотнику кресла. — Но у меня еще есть протокол допроса Тики ван Дебби и сам Тика. Он кое-что пронюхал, и скрывал это даже от ближайших друзей. Но нельзя не поделиться самым сокровенным с дядюшкой Сань-Ло… Он только щипчики свои разложит на подносике, так и этого порой хватает — правда, одна только правда, ничего, кроме правды… Я понял тебя, Пьетро. Ты, конечно, согласен, что джинна надо отправить обратно в бутылку, но понимаешь, что для этого нужен кусок тартаррина. Маленький такой кусочек. Недостающее звено… Так вот, я знаю, где он есть. Но прежде чем делиться с тобой этой ценной информацией, я хочу получить некие гарантии…

Э. Н., 12 день, 6ч. 24 м.

Вико покинул кафе рано утром, переодевшись в серый костюм местного покроя. Не было больше лейтенанта Геро Виктори, был вольный коммивояжер Геро Виктори, один из тех, что с переменным успехом маркитанили по обе стороны линии фронта. Торговцев трогали редко, разве что, кто под горячую руку попадется, а они, в свою очередь, могли добыть все, что угодно, от контрабандной парфюмерии до ручных гранатометов. Оставалось только отодрать армейский номер с «Доди» и двигаться дальше. Сначала все шло удачно — и вышел он незаметно, и машина завелась сполоборота, и ночные патрули под утро рассосались. Но на выезде из поселка обнаружился тяжелый танк, стоящий поперек дороги. Пришлось доставать последний козырь, желтую бумажку с портретом президента Уэсты… Господа офицеры тут же взяли под козырек, послали за тягачом, чтобы оттащить не вовремя заглохшую сорокатонную махину, предложили устроить артподготовку, чтобы отвлечь внимание противника. Вот только бумажку заветную отобрали и сожгли. Генерал не предупредил, что данный документ — вещь одноразового использования…

Желтую ассигнацию достоинством в одну песетос с портретом президента Уэсты выпустили лет тридцать назад. Национальная валюта Сиара переживала краткий период относительной стабильности, и коллегия национальных финансов решилась на деноминацию — один к десяти тысячам. Деньги успели напечатать, но тут грянул мятеж капитана Гальмаро, за год охвативший четверть территории страны, и начался очередной финансовый обвал. Новые деньги пустили в обращение, но достоинством от сотни и выше, а мелочь так и осталась валяться в мешках на дне хранилища Сиарского банка.

Лет через десять руководство Движения за Свободу и Независимость решило поправить финансовое положение организации, и в Вальпо просочилась группа коммандос лейтенанта Рауса. Операция по изъятию финансовых средств заняла считанные минуты и наделала много шума. Когда грузовик с денежными мешками мчался по улицам Вальпо, здание банка лежало в руинах, по всему городу выли бестолковые сирены, а консул, ведавший коллегией национальных финансов, громко хохотал в телефонную трубку, когда ему докладывали о происшествии.

Вскрыли мешки только к вечеру следующего дня, когда погоня безнадежно отстала. Ночью вертолет, прилетевший за деньгами, снижался у побережья, и костер, на который ориентировался пилот, угрюмые коммандос подкармливали ассигнациями. Но один из нескольких сотен мешочков с деньгами лейтенант Раус оставил себе на память… Теперь такая банкнота стала безнадежной мечтой нумизмата, а с автографом генерала Рауса обладала поистине магическими свойствами.

Ближе к полудню Вико уже бросил машину, в миле от Удоросо, возле нагромождения обгоревших автомобилей, сваленных у обочины. Судя по всему, свалка была свежая, она еще хранила душный запах паленой резины. Еще через час рейсовый автобус (два фунта или семь тысяч песетос за стоячее место) вез его в сторону Вальпо.

Через каждые пятьдесят миль возле дороги высилась статуя, изображающая заносчивого юношу с простертой вперед рукой. Бронзовая ладонь была обращена вниз, и юноша как бы гладил по темечку любого, кто встанет перед ним на колени. Возле каждого изваяния автобус останавливался, и граждане пассажиры с непроницаемыми лицами выходили на поклон, а заодно и перекурить.