Конец осиного гнезда - Георгий Михайлович Брянцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Товарищ майор, ваше задание выполнено!
— Молодчина, Николай! — сдержанно ответил я, развернул записку и прочел:
Наслышан краем уха о вас, товарищ майор, и о ваших делах. Рад помочь в общем деле. Вместо пятнадцати ребят посылаю восемнадцать. Надеюсь, что все вернутся в целости и сохранности. За старшего у них Трофим. Ребята подходящие, бывалые, обстрелянные. Принимайте под свою команду. Желаю победы! Надеюсь, что все кончится хорошо.
Подписи не было. «Правильно! — отметил я про себя. — Командир отряда, видно, стреляный воробей». Я смял записку и бросил ее в огонь.
Партизаны поспешно сняли оружие и бросили поводья на руки трем коноводам.
— Лошадей в лес и глядеть в оба! — хрипловатым басом скомандовал широкоплечий, приземистый человек лет под пятьдесят и, окинув нас быстрым взглядом, крупно, вперевалку зашагал ко мне.
Но по пути его перехватил Сережа Ветров. Он бросился к нему, схватил его за руку и воскликнул:
— Трофим Степанович!
— А, и ты здесь? Наш пострел везде поспел! — добродушно сказал партизан, взял Ветрова под руки, легко приподнял и расцеловал в обе щеки.
Я догадался, что этот Трофим, о котором, видимо, шла речь в записке командира партизанского отряда, и тот Трофим Степанович — лесник, о котором я слышал от Фомы Филимоновича и Криворученко, одно и то же лицо.
Он поставил смущенного Ветрова на землю, вгляделся в него, похлопал по плечу и проговорил:
— Ты, Серега, сдается мне, на вершок прибавился. Выше стал. Ей-богу!
Сережа нахмурил брови, стараясь сохранить серьезный вид, и досадливо повел плечом.
— Хлопцы! — обратился Трофим Степанович к партизанам. — У кого есть рулетка? Надо обмерить парня!
Все дружно захохотали. Сережа еще пуще насупил брови, но не сдержался, прыснул, и всю его важность как рукой сняло.
— Вот так-то лучше! — рассмеялся Трофим Степанович и, подойдя ко мне, подал руку с широкой обветренной ладонью. — Майор Стожаров? — спросил он.
Я улыбнулся в ответ и кивнул.
— Приятное знакомство. А я — Карягин. Трофим Карягин.
Каждому из нас пришлось выдержать восемнадцать рукопожатий. Я окинул взглядом прибывшее пополнение и обратился к Тане:
— А ведь надо накормить товарищей. Что можно…
— Вот это зря, — решительно перебил меня Карягин. — Совсем зря. Такую ораву разве накормишь? Мы прихватили кое-что с собой, а час назад основательно подзаправились. Миколка не даст соврать.
Логачев подтвердил.
— А вот табачком мы не богаты. Угостишь — не откажемся.
Я оглянулся на Таню, и она тотчас извлекла из «неприкосновенного запаса» пачку махорки. Но ее оказалось недостаточно, и пришлось извлечь вторую. Все восемнадцать человек вертели такие цигарки, от одного вида которых могла закружиться голова.
Партизаны быстро освоились, окружили нашу группу, и завязалась веселая фронтовая беседа. Это были и в самом деле ребята на подбор — молодые и средних лет, рослые, крепкие, с продубленной ветрами и солнцем кожей на лицах, спокойные и деловитые.
Я и Карягин подсели к костру и завели разговор.
Вокруг нас зеленели лес и трава, сзади голубела гладь озера. Дул легонький теплый ветерок.
— Как же это вы не уберегли Семена? — сказал Карягин и укоризненно покачал головой. — А какой был парень! Огонь! Как рассказал мне Миколка, у меня сердце зашлось. И командир наш горевал. Часто он вспоминал Семена. Да…
Мы помолчали, потом я сказал:
— Мне нужен список ваших людей.
— Сейчас?
— Да, лучше заранее.
Карягин встал, позвал молодого парня и отошел с ним в сторонку. Через несколько минут мне был вручен написанный на обратной стороне фашистской листовки поименный список на всех восемнадцать человек. Я пробежал его и спрятал в карман гимнастерки.
— С народом будешь говорить? — спросил Карягин.
— Обязательно!
— Правильно, — одобрил Карягин. — А ну, хлопцы, давай сюда в кучу! — позвал он партизан.
Я расстелил перед собой рабочую схему действий, план Опытной станции и начал рассказ о предстоящей операции:
— Наша задача слагается из двух частей. Первая — захват живыми тех гостей, которые пожалуют сегодня к этому озеру поохотиться на уток. Вторая — налет на вражеский разведывательный пункт, расположенный неподалеку. Налет преследует цель захватить важные для нас документы, а разведпункт уничтожить вместе с его обитателями. Никто не должен уйти живым.
Партизаны одобрительно закивали.
— Теперь насчет гостей, — продолжал я. — Охотничками займусь я со своими ребятами, а вы возьмите на себя сопровождающих их солдат. О налете на разведпункт надо потолковать поподробнее.
Все наклонились над схемой и над планом Опытной станции. Я постарался коротко и ясно объяснить, что от нас требуется. Я рассказал, каким путем придется добираться до осиного гнезда. Объяснил, что разведывательный пункт находится в лесу, в бывшем доме отдыха. Территория его обнесена глухим трехметровым забором, поверх забора идет колючая проволока. Проникнуть на территорию станции придется обычным путем — через калитку, предварительно убрав часовых: одного снаружи, другого внутри.
Во дворе имеются три жилых дома, столовая с кухней, радиостанция, сарай, в котором стоят три машины — легковая и грузовые. В первом доме четыре комнаты. В двух размещаются девять солдат, три шофера, электромонтер и три радиста. В двух других — радиостанция. Жилые комнаты имеют по два окна, выходящих на одну сторону. Во втором доме шесть комнат, наверху — большой чердак. В доме живут восемь человек — офицеры и лица, к ним приравненные. В доме шесть окон, и выходят они на три стороны. Есть подвал. В последнем, третьем доме, что в углу двора, имеются четыре комнаты, в них живут
