Американские боги - Нил Гейман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда они отошли настолько, что металлический паук превратился в отдаленный отблеск звездного света, Среда сказал:
– Теперь, пожалуй, говорить уже безопасно.
– Где мы?
– За сценой.
– Прости, не понял?
– Считай, что мы за кулисами. Как в театре или еще где. Я просто вытащил нас из зрительного зала, а теперь мы расхаживаем за сценой. Срезаем путь.
– Когда я коснулся той кости… Я оказался в голове у парня по имени Город. Он – один из федералов. Он нас ненавидит.
– Да.
– У него есть босс по имени мистер Мир. Этот босс мне кого-то напоминает, но я не знаю кого. Я заглядывал в голову Города – или, может быть, был у него в голове. Я не уверен.
– Они знают, куда мы направляемся?
– Думаю, сейчас собак отзовут. Не хотят следовать за нами в резервацию. А мы идем в резервацию?
– Может быть.
На мгновение Среда остановился, тяжело опершись на палку, потом снова двинулся вперед.
– А что это был за паук?
– Манифестация парадигмы. Поисковая машина.
– Они опасны?
– Дожив до моих лет, предполагаешь самое худшее.
Тень улыбнулся.
– И сколько же тебе лет?
– Столько, сколько моему языку, – отрезал Среда. – На несколько месяцев больше, чем моим зубам.
– Ты карт в игре не раскрываешь, – сказал Тень. – Я даже не уверен, карты ли это вообще.
Среда только фыркнул.
Взбираться на каждый следующий холм становилось все труднее.
У Тени заболела голова. Свет звезд будто пульсировал и отдавался в такт ударам боли у него в висках и в груди. У подножия следующего холма он споткнулся, открыл рот, чтобы что-то сказать, и внезапно его вывернуло.
Запустив руку во внутренний карман, Среда достал небольшую фляжку.
– Отпей глоток, – сказал он. – Но только один.
Жидкость оказалась острой и испарилась у него во рту, будто хороший бренди, хотя по вкусу и не походила на алкоголь. Забрав фляжку, Среда снова убрал ее в карман.
– Зрителям вредно расхаживать за сценой. Вот почему тебе так плохо. Надо побыстрее тебя отсюда вывести.
Они пошли быстрее: Среда – свободным, широким шагом Тень, спотыкаясь время от времени, но чувствуя себя лучше благодаря напитку, который оставил по себе вкус апельсиновой корки, розмаринового масла, гвоздики и мяты. Среда взял его за локоть.
– Вон там видишь два кургана? – указал он на два бугра-близнеца из застывшего камня-стекла слева от них. – Нужно пройти между ними. Держись поближе ко мне.
Они пошли, и в лицо Тени неожиданно ударили холодный воздух и яркий дневной свет.
Они стояли на середине склона пологого холма. Сырой туман развеялся, день был прохладным и солнечным, небо – отмытым и голубым. У подножия холма вилась гравиевая дорога, по которой катил, подскакивая, будто детская машинка, красный фургончик. Клубы дыма валили из трубы домика неподалеку. Выглядел дом так, как будто лет тридцать назад кто-то бросил здесь жилой прицеп-трейлер, к которому пристроили потом несколько навесов. Видавший виды остов не раз чинили, подлатывали и расширяли.
Когда они подошли к двери, та отворилась и на пороге появился средних лет мужчина с проницательным взглядом и ртом, будто шрам от удара ножом.
– Эва, – сказал хозяин дома, – я слышал, двое белых едут меня повидать. Двое белых в «виннебаго». Я слышал, они потерялись, как всегда теряются белые, если не понавешают повсюду вывесок и указателей. А теперь поглядите только на двух бедняг у меня под дверью. Вы знаете, что вы на землях дакота?
Волосы у него были седые и длинные.
– С каких это пор ты дакота, старый пройдоха? – спросил Среда. Теперь он одет был в щегольское пальто и шапку-ушанку, и Тени трудно стало поверить, что еще несколько минут назад под звездами он был облачен в широкополую шляпу и потрепанный плащ. – Слушай, Виски Джек, я умираю с голоду, а мой друг только что выблевал завтрак. Не пригласишь нас войти?
Виски Джек поскреб под мышкой. Одет он был в светлые джинсы и нижнюю рубаху цвета седины. На ногах у него были мокасины, но холода он как будто не замечал.
– Мне здесь нравится, – наконец сказал он. – Входите, белые люди, потерявшие свой «виннебаго».
Внутри трейлера тоже было дымно и пахло деревом, а у стола сидел еще один мужчина. Этот был бос и в запачканных штанах из оленьей кожи. Лицо и руки у него были цвета дубовой коры.
– Да ну, – обрадовался Среда. – Виски Джек и Джонни Яблоко. Две птахи одним камнем.
Мужчина за столом, Джонни Яблоко, уставился на Среду, потом вдруг схватил себя за пах и заявил:
– Вот и ошибся. Я только что проверял, оба моих камня на месте, там, где им и положено быть. – Поглядев на Тень, поднял руку ладонью вверх. – Я Джон Чэпмен. Не обращай внимания на то, что говорит обо мне твой босс. Он задница. И всегда был задницей. И всегда будет задницей. Кое-кто задницей рождается и задницей остается, вот и весь сказ.
– Майк Айнсель, – представился Тень.
Чэпмен поскреб щетинистый подбородок.
– Айнсель, – повторил он. – Это не имя. Но для начала сойдет. Как тебя звать?
– Тень.
– Тогда я и буду звать тебя Тень. Эй, Виски Джек, – но сказал он не «Виски Джек», догадался Тень, слишком много для этого он произнес слогов. – Как там жратва?
Взяв деревянную поварешку, Виски Джек снял крышку с черного котелка, булькавшего на печурке, в которой горели поленья.
– Есть можно.
Вынув четыре пластмассовые миски и наложив в них черпаком содержимое котелка, он поставил угощение на стол. Потом открыл дверь, вышел на снег и достал из сугроба пластмассовую галлоновую канистру. Из канистры он налил четыре стакана мутной желтовато-коричневой жидкости, которые тоже поставил на стол. Разыскав напоследок четыре ложки, он сел за стол с остальными.
Среда подозрительно поднял стакан, чтобы посмотреть на свет.
– По виду моча.
– Все еще пьешь эту дрянь? – осведомился Виски Джек. – Вы, белые, все как один сумасшедшие. Этот напиток много лучше. – Потом он обратился к Тени: – Жаркое в основном из дикой индейки. А сидр принес Джон.
– Это слабоалкогольный яблочный напиток, – объяснил Джон Чэпмен. – Крепкими напитками я никогда особо не баловался. От них разум теряют.
Жаркое было удивительно вкусным, а сидр очень хорошим. Тень заставил себя есть медленнее, пережевывать пищу, а не глотать ее, но он проголодался больше, чем думал. Она наложил себе вторую миску жаркого и налил второй стакан сидра.
– Госпожа Сплетня мне нашептала, ты наших обходишь, обещаешь им чего душа пожелает. Говорят, ты хочешь вывести старый народ на тропу войны, – сказал Джон Чэпмен.
Тень и Виски Джек мыли посуду, потом Виски Джек переложил остатки жаркого в пластмассовую миску, которую, плотно закрыв крышкой, убрал в сугроб у двери, а поверх поставил ящик из-под молочных бутылок, чтобы не забыть, где запрятал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});