Новое королевство - Личия Троиси

— Вы знаете, что в моих словах есть резон, — не унималась Дубэ, глядя членам Совета в глаза. — Я знаю, как можно одолеть их. Только я, Идо, Лонерин и Сеннар, вместе старое и новое поколение — мы вчетвером расправимся с Гильдией.

По залу пронесся неодобрительный шепот. Решение принималось с трудом.

— Необходимо проголосовать… — Идо попытался восстановить порядок.

— У нас совсем нет времени! — возбужденно запротестовала Дубэ. Теперь, когда девушка приняла решение, она страстно желала, чтобы все закончилось как можно скорее.

— Не сейчас! — прогремел по залу все такой же раскатистый, как гром, голос гнома, призывавший присутствующих к порядку. — Оставим это до рассвета. Пусть каждый вернется в свою комнату, все взвесит, а к восходу солнца даст свой ответ. Заседание закрыто.

Зал стал медленно пустеть.

Дубэ видела, как Лонерин вне себя от гнева направляется к ней широким шагом.

— Ты — сумасшедшая! — сказал он, хватая ее за руку. — Ведь это верная смерть, которой ты всегда так боялась, мучительная смерть!

Дубэ была невозмутима. Она с изумлением ощущала внутреннее спокойствие от окончательного осознания собственного предназначения.

— У меня теперь появилась еще одна причина.

— Но ты умрешь, понимаешь? Ты можешь умереть!

— Если умрет Леарко, мне будет незачем жить. А значит, во имя его спасения стоит расстаться с жизнью.

Лонерин смотрел на нее с нескрываемым удивлением.

— Ты всерьез говоришь об этом?

— А ты умрешь за нее? Разве ты не готов отправиться прямо сейчас, чтобы спасти ее и сразиться с Гильдией голыми руками? Разве еще мальчишкой ты не хотел отомстить за свою мать?

Лонерин отпустил руку Дубэ.

— Тогда ты сможешь понять меня.

Маг, опустив руки, склонил голову.

— Он поглотит тебя.

— Я знаю.

Лонерин посмотрел на девушку. Дубэ почувствовала к нему жалость.

— Поклянись, что ты проголосуешь за.

Маг покачал головой.

Дубэ вцепилась в него руками.

— Если ты когда-нибудь желал мне добра, сделай это.

— Ты не можешь просить меня об этом…

— Прежде чем Теана попала в плен, я знала, что мне больше нет спасения, и упросила ее найти иной способ лишить меня жизни. Тогда она дала свое согласие. Так не ударь же и ты в грязь лицом.

Дубэ посмотрела магу в глаза, но тот отвел свой взгляд. Девушка сжала его руки.

— Я прошу тебя об этом.

Лонерин, тряхнув головой, высвободил свои руки и направился к двери.

Рассвет заявил о себе вереницей желтых грозовых туч. Лето шло к завершению — на пороге стояла осень.

Советники заходили в зал в полном молчании. Среди них была и Дубэ.

Разбойница больше не испытывала страха, только желание поскорее начать действовать. Она, если нужно, не раздумывая отправилась бы в дорогу. Девушка понимала слепую веру и неистовую решимость убийц. Возможно, перед началом своей миссии они испытывали то же самое. Может, подобным образом чувствовал себя и тот парень, целью которого было навлечь на нее это проклятие. Наверняка он, выходя за пределы Дома, догадывался о том, что его уже ждет смерть. Но в случае ее гибели Леарко был бы спасен, и из этого моря крови родился бы новый мир — вполне достаточное основание для того, чтобы снова придать девушке сил.

После того как все заняли свои места, Дубэ, сидя в углу рядом с Фольваром, заметила Лонерина. Она взмолилась о том, чтобы маг принял верное решение.

— Пора голосовать. — Идо был предельно краток. — Предложение заключается в том, чтобы сегодня же отправить в Дом Гильдии группу, в состав которой должны войти я, Дубэ, Лонерин и Сеннар. С собой мы возьмем дракона Оарфа. Используя проклятие Дубэ, мы нападем на секту.

После разгрома Гильдии и освобождения пленников я убью Дохора. Поднимите руку, кто согласен.

Легкий шорох пронесся по залу. Идо, в упор глядя на Дубэ, почти сразу поднял свою. В его глазах девушка увидела боль и понимание. Следом за ним подняли руки Сеннар и некоторые другие генералы. Дафне воздерживалась, в то время как и Фольвар выразил свое одобрение. Дубэ считала с замиранием сердца. Советников было пятнадцать: равного числа голосов быть не могло. Лонерин с поникшей головой последним поднял свою руку. Итак, восемь.

Дубэ закрыла глаза.

— Отправляемся в путь немедля, — заключил Идо.

26

НА ПУТИ К ЦЕЛИ

Гном торопливо собрал все необходимое.

— Если мы полетим на драконе, нас сразу заметят, — заметил Сеннар.

— Мы полетим высоко в небе и сделаем в пути только три остановки.

— Ты хочешь сказать, что лететь предстоит и днем и ночью? А значит, останавливаться мы будем по меньшей мере раз в два дня. Но это безумие!

Идо посмотрел ему прямо в глаза:

— У тебя есть иное предложение?

— Выбранный мною голубой дракон достаточно молод и натренирован.

— Оарф — великолепное животное, сильное и могучее, — возразил гном.

Даже тень улыбки не отразилась на лице старого мага.

— Я не хочу, чтобы ты его погубил, — произнес он после минутного колебания.

— Ты действительно думаешь, что я на это способен?

Последовавшее за этим молчание было красноречивее любого ответа.

А между тем в другом крыле дворца Дубэ собирала с собой в дорогу свои немногочисленные вещи. Она надела привычную одежду, прицепив к поясу новое оружие. Это была не более чем дополнительная мера предосторожности; когда зверь выходил из-под контроля, девушке оно уже не требовалось.

С каждым движением Дубэ ощущала свои не до конца зажившие раны. Она была еще слишком слаба и прекрасно осознавала, что для достижения цели ей необходима помощь. Девушка знала, что Сеннар не был уже так всесилен, как прежде, чтобы суметь найти выход из положения.

Оставалось только пойти к Лонерину и лично просить его о помощи.

Лонерин в своей комнате торопливо заканчивал последние приготовления: на сборы Идо дал всего один час. В горячке юноша оставил дверь открытой, и Дубэ с порога наблюдала за ним. Услышав стук в дверь, Лонерин резко обернулся:

— Чего тебе?

— Нам нужно поговорить.

Дубэ заметила на его кровати выглядывавший из-под сукна краешек талисмана.

Юноша взял его и положил в дорожную сумку.

— Я не хочу.

Дубэ вошла, закрыв за собой дверь, и схватила его за руку.

— И все равно нам необходимо поговорить.

— Ты добилась того, чего хотела, разве не так? — ответил маг, с раздражением убирая руку. — А теперь оставь меня в покое.

— Я не хотела обидеть тебя. Это было всего лишь мое решение.