История нравов - Эдуард Фукс

Мужчины и женщины — посредники по отысканию мест — также обыкновенно не более как замаскированные сводни. Многие специально находят места секретаршам, компаньонкам, экономкам. Повышенный оклад, получаемый девушками и женщинами на таких местах, предполагает их готовность «по ночам не запирать своей спальни», как писала одна посредница искавшей место девушке. Другая еще откровеннее. Девушке, желавшей получить место секретарши, она писала: «Сообщите более подробные сведения о вашей груди и вообще о ваших формах. Если вы обладаете упругой грудью, то я могла бы вам немедленно достать несколько мест к мужчинам с очень хорошим положением. Хочется мне также знать, понимаете ли вы шутки и умеете ли вы соответственным образом отвечать на них?»

Многие даже лучшие рестораны во всех почти городах нанимают принципиально только хорошеньких кельнерш и обыкновенно только таких, которые готовы сносить приставание всех или по крайней мере постоянных посетителей. В особенности в ходу это в провинции. Здесь считается принятым, да и хозяин требует, чтобы симпатичная гостям кельнерша позволяла им посещать ее в ее каморке. Посредники всегда при этом довольно беззастенчиво намекают именно на эту обязанность.

Та же готовность идти навстречу клиентам-мужчинам предполагается, если только прямо не требуется, в провинции от певиц, танцовщиц и статисток маленьких сцен или театров варьете. Иногда прямо в условия ангажемента входит обязанность актрисы после представления принять приглашение посетителей выпить стакан вина или шампанского.

Не чем иным, как замаскированной проституцией можно считать, конечно, и обычай так называемых «порядочных» дам устраивать денежные дела в доме свиданий, о чем уже было подробно говорено. Все сказанное на эту тему также относится к замаскированной проституции.

Необходимо здесь еще раз подчеркнуть другую, тоже вышеупомянутую форму замаскированной проституции, а именно готовность многих женщин отдаваться мужчинам в интересах собственной карьеры или карьеры мужа. Множество фабричных работниц любезны с мастером, чтобы при распределении работы получить наиболее выгодную или чтобы он не слишком усердно контролировал их труд. Многие продавщицы разрешают хозяину те или другие вольности, чтобы повыситься по службе, добиться большего жалованья или большей свободы. Есть немало фабрик и торговых дел, где женщины-служащие являются дичью, за которой может безнаказанно охотиться начальство, и где они часто в самом деле составляют гарем заведующего, директора или владельца. Печальнее всего положение актрис. Сценическая карьера часто начинается проституцией, и каждый ее этап связан с ней.

Если многие женщины поступают так ради собственной карьеры, то немало и таких, которые готовы на такой шаг и ради карьеры мужа. Галантная хорошенькая жена для тысячи чиновников от низших и до высших во всех странах служит главным доказательством их права на более высокое место, о котором они хлопочут.

Отношение к проституции полиции, олицетворяющей собой в данном случае государственную власть, всегда отличалось двойственностью. А именно по той простой причине, что терпимость и неразрывно связанная с ней охрана проституции не могут быть уложены в рамки идеи кульминирующего в единобрачии «нравственного миропорядка» без явного издевательства над этой фикцией. А с другой стороны, неизбежность проституции как коррелята была всегда слишком явной, чтобы все попытки искоренить «зло проституции» запрещением или строгим наказанием промышляющих своей любовью женщин и помогающих им своден не кончались самым комическим образом.

Наиболее откровенно и просто справилась с этой дилеммой эпоха Ренессанса; наиболее сбивчиво и противоречиво выходит из нее, как можно наблюдать на каждом шагу, современное буржуазное общество. Вот почему, между прочим, все предпринимаемые против проституции меры производят ныне впечатление жестокости и злоупотребления. Вот почему полиция, равно как и отдельные ее органы, так часто на самом деле и злоупотребляют находящейся в их руках властью над проститутками.

Начиная с конца XVIII в. в основу всех полицейских мер против проституции легла главным образом мысль охранить здоровье мужчин, потребителей проституции. Отсюда: регистрация проституток, контроль над ними, полицейско-врачебный надзор, учреждение домов терпимости или особых улиц, облава на гуляющих проституток и т. д. Все это, разумеется, страшно принижает социальное положение проститутки, и, несмотря на все постановления, изданные будто бы в ее интересах, официально заклейменная проститутка никогда на самом деле не стояла в социальном положении так низко, как в наш буржуазный век.

Полицейское заклеймение женщины проституткой приводит к полному унижению ее человеческого достоинства именно благодаря принудительному врачебному надзору. Проститутка становится, таким образом, безвольной вещью. Во многих странах этот акт совершается к тому же в форме настоящего насилия. Женщина, заподозренная в «безнравственном промысле» и приведенная в участок, подвергается здесь обычно гнусному физическому осмотру полицейским врачом. Очень часто против желания и без предварительного судебного приговора. Достаточно показаний городового, чтобы сделать это и навсегда омрачить душу женщины. Полицейски-врачебный осмотр внушает многим проституткам такой ужас, что они никак не могут к нему привыкнуть, даже такие, которые готовы подчиниться какому угодно эротическому капризу посетителей. В этот момент проститутка особенно ясно сознает, что она перестала быть человеком, что она стала безвольной вещью. А самое трагическое в этом институте то, что он к тому же и не достигает своей цели, а именно охраны здоровья мужчин, прибегающих к услугам проституток.

Ныне очень хорошо известно, что опасность заражения от находящихся под надзором проституток так же велика, как и от освобожденных от него. Ибо подобная охрана от заражения могла бы быть действенной только в том случае, если бы врачебному осмотру подвергались и мужчины до их схождения с проститутками… Вот в чем неразрешимая проблема.

Ничто не характеризует бесправное положение проститутки в современном буржуазном обществе так хорошо, как предпринимаемые время от времени во всех больших городах облавы, причем оцепляются целые кварталы и все гуляющие женщины без разбора задерживаются и препровождаются в участок. Здесь они подвергаются осмотру, и тех, кто не может засвидетельствовать свою личность, арестовывают. Иногда эти облавы распространяются и на известные дома и меблированные комнаты, причем также задерживаются все женщины, не могущие засвидетельствовать свою личность. Такие облавы составляют предмет особого страха проституток, преимущественно тех, кто сумел избежать полицейского надзора, или тех, кто занимается замаскированной проституцией.

При таких условиях совершенно понятно, что проститутки стараются всеми силами войти в дружбу с исполнительными органами полицейской власти. Достигают они этого или подкупом, или тем, что отдаются в рабство низшим полицейским чинам, своевременно предостерегающим их о грозящей опасности. Если многие проститутки имеют своими сутенерами городовых, полисменов и т. д., то и это объясняется их убеждением, что таким образом они лучше всего обезопасят себя от самой полиции, то есть от вечной опасности надзора.

Во многих городах, где существуют дома терпимости, полиция постоянно получает взятки от их содержателей и пользуется, кроме того, правом бесплатного их посещения. В Лондоне это одно время до того было в ходу, что существовал настоящий альянс между хозяевами домов терпимости и органами полиции, как выяснил на основании собранного им фактического материала В. Стед.

«Неизбежным результатом является следующее, — замечает он. — Каждый дом терпимости становится в большей или меньшей степени для полиции источником дохода. «Полиция — лучший друг содержателя заведения!» — сказал мне с серьезным выражением лица один хозяин. — Она держит все в секрете. А содержатель дома терпимости, в свою очередь, лучший друг полиции. Он платит ей». — «А сколько платите вы ей?» — спросил я. «Три фунта в неделю, а мое заведение не из крупных. Мне говорили, однако, что одно пользующееся дурной славой заведение в Ист-Энде платит полиции ежегодно 500 ф., не говоря уже о бесплатном посещении для полисменов и сыщиков».

А результат? Тесный альянс между содержателями заведений и полицейскими».

Полиция как ангел-хранитель священных прав содержателей домов терпимости — поистине достойный символ нравственного лицемерия!

Глава 6

Развлечения и удовольствия

Если в эпоху абсолютизма развлечения большой массы населения отличались примитивностью, то в буржуазный век они стали весьма дифференцированными, так как, как и все стороны жизни, должны были подчиниться закону экономического развития и потому сделались в высокой степени предметом капиталистической эксплуатации. Так как капитализм требует массового потребления во всех областях, то главной задачей коммерческой эксплуатации общественных развлечений было приобщение к ним масс. Это и сообщило им в XIX в. их специфическую нотку: они демократизировались.