Ночной администратор - Джон Ле Карре

– Как сообщает Джонатан, в лагере находилось два американских инструктора. Он имеет в виду только офицеров. У него есть подозрение, что там были и низшие чины. Двое влиятельных близнецов, бестактно спросивших Джонатана, чем он занимается. По мнению Стрельски, это братья Йохи из Лэнгли. Были в Майами, вербовали для работы у сандинистов. Амато засек их три месяца назад в Арубе, когда они распивали «Периньон» с Роупером, который в это время якобы продавал фермы. Ровно неделю спустя сэр Энтони Джойстон Брэдшоу, наш славный рыцарь, вдруг стал покупать на роуперовские денежки не восточноевропейское или русское, а американское оружие. До этого Роупер никогда не нанимал американских инструкторов, он им не доверял. Почему на этот раз он изменил себе? На кого они работают? Перед кем отчитываются? С чего это американская разведка стала вдруг такой нерасторопной? Вокруг обнаружилось столько радарных дыр. Почему их спутники не зафиксировали нарастание военной активности на границе Коста-Рики? Военные вертолеты, бронепоезда, легкие танки. Кто имел контакты с карателями? Кто сообщил им об Апостоле? Кто сказал карателям, что они могут расправиться с ним по своему усмотрению и лишить уголовную полицию ее суперстукача?

Все еще глядя в окно, Гудхью качал головой, как бы отказываясь все это слушать.

– Решай проблемы в порядке поступления, Леонард, – посоветовал он сдавленным голосом. – У тебя есть корабль с оружием, неважно какого производства, направляющийся в Колумбию. И корабль с наркотиками, идущий в Европу. Тебе надо поймать негодяя и выручить своего агента. Вот твоя задача. Не распыляйся. Вот в чем я заблуждался. Даркер... Список инвесторов... связи с Сити... крупные банки... крупные финансисты... и опять Даркер... чистые разведчики... не дай себя всем этим сбить с толку – все равно туда тебе не добраться, тебе никогда не позволят их тронуть, ты сойдешь с ума. Делай что возможно. События. Факты. Сосредоточься на одном. Мне кажется, я уже видел эту машину.

– Час пик, Рекс, – мягко проговорил Берр. – Ты уже все их видел. – Он говорил так, как утешают побитого. – Мой мальчик выдюжил, Рекс. У нас в руках самое драгоценное – имена, номера судов и контейнеров, расположение склада в Колоне, номера транспортных накладных и даже описание коробок, куда они напихали наркотики. – Он похлопал себя по нагрудному карману. – Я об этом не сообщал. Ни единой душе. Даже Стрельски. Только Рук, я, ты и мой мальчик знаем об этом. Это не «Флагманский корабль», Рекс, а по-прежнему «Пиявка».

– Они забрали мои папки, – отрешенно сказал Гудхью. – Я держал их в сейфе в своей комнате. Их нет на месте.

Берр взглянул на часы. «Побреюсь в офисе, – решил он. – Домой заезжать некогда».

Берр наносил визиты. Пешком, в голубом плаще, одолженном у привратника, и легком бежевом костюме, имевшем такой вид, как будто в нем спали, что было недалеко от действительности. Его маршрут – золотой треугольник лондонского секретного мира: Уайт-холл, Вестминстер, Виктория-стрит.

Дебби Муллен была его старой подружкой по службе в Ривер-Хауз. Они вместе ходили в начальную школу и вместе праздновали сдачу экзаменов. Ее офис располагался в полуподвальном помещении за голубой стальной дверью с надписью «Вход воспрещен». Через стеклянные перегородки Берр мог наблюдать, как служащие обоих полов работают за своими дисплеями или говорят по телефонам.

– Кажется, кое-кто побывал в отпуске, – сказала Дебби, глядя на его костюм. – Как дела, Леонард? Говорят, они сняли с твоей двери бронзовую табличку и снова отослали тебя за Темзу?

– Речь идет о контейнеровозе «Горацио Энрикес», Дебби, зарегистрированном в Панаме. – Берр намеренно усилил свой йоркширский акцент, желая подчеркнуть их близость. – Сорок восемь часов назад он стоял в порту свободной зоны Колон, направляется в Гданьск, Польша. Я предполагаю, что корабль находится уже в международных водах на выходе в Атлантику. По нашей информации, на борту подозрительный груз. Мне хотелось бы установить наблюдение и вести прослушивание, но запрашивать разрешение не надо. – Он улыбнулся ей, как когда-то. – Видишь ли, Деб, это очень деликатное дело и строго секретное. Ничего не должно записываться. Ты можешь по дружбе мне это устроить.

Дебби Муллен была миловидна и имела привычку в момент задумчивости прислонять костяшку указательного пальца к зубам. Возможно, это был способ скрывать свои чувства, но глаза все равно выдавали ее. Вначале они широко раскрылись, потом остановились на верхней пуговице сомнительного пиджака Берра.

– Как ты сказал, Энрико какой, Леонард?

– «Горацио Энрикес», Дебби. Не знаю, кто он такой. Зарегистрирован в Панаме.

– Значит, я правильно поняла. – Оторвав свой взгляд от его пиджака, она стала рыться в стопке папок с красными полосами, нашла нужную и молча протянула ее Берру. В пачке находился всего единственный лист плотной голубой бумаги с тиснением и гербом. На нем был заголовок «Горацио Энрикес» и текст, состоящий из одного параграфа, набранного крупным шрифтом:

«Выше поименованное судно, являющееся объектом чрезвычайно ответственной операции, по всей видимости попадет в зону вашего внимания при перемене им курса без всякой видимой причины или в результате необоснованных маневров на море или в порту. Вся информация, полученная вашим отделом по этому поводу из открытых или секретных источников, должна быть направлена ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО и НЕЗАМЕДЛИТЕЛЬНО в отдел группы по изучению снабжения, Ривер-Хауз».

Документ имел печать «Совершенно секретно. Флагманский корабль. Запретная зона».

Берр вернул папку Дебби Муллен и разочарованно улыбнулся.

– Похоже, мы немного пересеклись, – посетовал он. – В конце концов, все пойдет в общий карман. Кстати, у тебя есть что-нибудь о «Ломбардии», Дебби. Она тоже мотается где-то в том же районе, вероятно по другую сторону канала?

Дебби снова остановила взгляд на его лице.

– Ты из «моряков», Леонард?

– Что ты скажешь, если я отвечу утвердительно?

– Я должна буду позвонить Джеффу Даркеру и спросить, не сочиняешь ли ты, так ведь?

Берр позволил своему обаянию набрать полную силу.

– Ты же знаешь меня, Дебби. Я всегда совершенно честен. Как насчет плавающего дворца под названием «Железный паша», принадлежащего одному английскому джентльмену? Четыре дня назад яхта вышла из Антигуа в западном направлении. Ее кто-нибудь слушает? Мне это очень необходимо, Дебби.

– Ты мне уже говорил об этом, и я постаралась и все для тебя устроила. Тогда это было для нас обоих совершенно безопасно, но теперь все иначе. Поэтому или я позвоню Джеффри, или ты уйдешь. Выбирай сам.

Дебби по-прежнему улыбалась. Как и сам Берр. Он сохранял на лице улыбку, пока не миновал череду клерков и не вышел на улицу. Но в лондонском тумане он размяк, как тряпичная кукла, и дал волю своей ярости.

«Три корабля. И все, черт их побери, идут в разных направлениях! Мой мальчик, мое оружие, мой наркотик, моя операция – и все это меня не касается!»

Однако к моменту, когда Берр подходил к внушительному офису Дэнема, он уже был в той форме, которая соответствовала случаю.

Дэнем был юристом и, как это ни странно, предшественником Пэлфрея на посту юридического советника группы по изучению снабжения до того, как она оказалась в подчинении Даркера. Когда Берр объявил войну контрабанде, Дэнем всячески его поддерживал, подбадривал, когда он набивал шишки, и подвигал на новые дела. После удачно завершившегося путча Даркера его стал подсиживать Пэлфрей. И Дэнем надел шляпу и тихо переселился за Темзу. Но остался любимцем Берра. И если Берр вообще кому и верил из юридической братии Уайт-холла, так это ему.

– О, привет, Леонард. Рад тебе. Не замерз? Жаль, нам не выдают одеял. Иногда это не помешало бы.

Дэнем слыл щеголем. Высокий и немного загадочный, с мальчишеской копной поседевших волос, он носил костюмы в широкую полоску с умопомрачительными жилетами поверх двухцветных рубашек. Однако в глубине души, как и Гудхью, Дэнем был аскетом. По рангу ему полагался роскошный кабинет. Высокий, украшенный лепниной, с хорошей мебелью. Но атмосфера сильно напоминала классную комнату, а в резной камин был засунут покрытый пылью красный целлофан. Прошлогодняя рождественская открытка, лежащая тут же, изображала заснеженный собор в Норидже.

– Мы встречались. Я Ги Эклс, – заявил коренастый человек с мощной челюстью, просматривавший телеграммы за центральным столом.

«Встречались, – согласился Берр, кивая в ответ. – Ты – Эклс-перехватчик и никогда мне не нравился. Ты играешь в гольф и ездишь на „ягуаре“. Какого черта ты вломился сюда, когда мне было назначено?» Он сел. Хотя никто в общем-то не предлагал ему это сделать. Дэнем пытался включить батарею отопления времен крымской войны, но или ручку заклинило, или он крутил ее в противоположную сторону.