Сокрушитель Войн - Брендон Сандерсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– И ситуация с легкостью может стать опасной. – Аврора лениво размешивала суп ложкой. – Я думаю, что нам надо подготовиться.
– Я готов, – ответил Искатель, обратив на нее слишком юное лицо.
Как и все юные возвращенные, включая короля-бога, Искатель Надежды будет продолжать взрослеть, пока его тело не возмужает. Затем процесс остановится на возрасте ранней молодости до тех пор, пока бог не отдаст дыхание.
Он вел себя так по-взрослому. Гимну не приходилось много общаться с детьми, но среди его слуг были подростки – и Искатель Надежды на них не походил. По общему мнению, он, как и другие юные возвращенные, очень быстро повзрослел за первый год новой жизни и начал думать и говорить как взрослый, хотя тело его еще оставалось детским.
Искатель Надежды с Авророй Соблазна продолжали обсуждать стабильность города, упоминая участившиеся случаи вандализма, раскрытия военных планов, порчу продовольствия. Гимн не вмешивался. Наблюдая за ними, он подумал: «Похоже, красота Авроры его не отвлекает». Богиня занялась фруктами, в присущей ей чувственной манере смакуя ломтики ананаса. Когда она слегка подалась вперед, продемонстрировав впечатляющее декольте, Искатель то ли не заметил этого, то ли ему было все равно.
«Он какой-то другой, – подумал Гимн. – Он был возвращен еще ребенком и очень мало времени вел себя по-детски. Теперь в чем-то он взрослый, а в чем-то остается ребенком».
Трансформация сделала Искателя более взрослым. Он был выше и физически крепче обычных мальчиков своего возраста, пусть даже и не обладал точеными величественными чертами взрослого бога.
«И все же, – размышлял Гимн, отправляя в рот кусочек ананаса, – у разных богов – разные тела. У Авроры Соблазна восхитительная фигура, особенно при ее-то стройности. Звезда Милосердия пухленькая, с соблазнительными округлостями. Другие, вроде Всематери, выглядят старухами».
Гимн знал, что не заслуживает могучего телосложения. Подобно инстинктивному умению жонглировать, он каким-то образом понимал: чтобы привести свое тело в такую форму, обычному человеку нужно заниматься тяжелым физическим трудом. Праздное времяпрепровождение, обилие еды и питье должны были сделать его упитанным и обрюзгшим.
«Но были и тучные боги. – Гимн припомнил портреты некоторых возвращенных, живших до него. – Были времена, когда полнота считалась идеалом…» Возможно, внешность возвращенных отображала то, что видели в них люди? Их идеалы красоты? Это вполне объяснило бы внешность Авроры…
Кое-что сохранялось после трансформации. Умение говорить. Навыки. И, если подумать, умение вести себя в обществе. Поскольку боги всю жизнь проводили безвылазно во Дворе Богов, они не должны были быть такими приспособленными к существованию, а как минимум невежественными и наивными. И все же большинство из них являлись умелыми и проницательными интриганами и на удивление хорошо разбирались в том, что происходит во внешнем мире.
Но сама память не сохранялась. Почему? Почему Гимн умел жонглировать и понимал слова вроде «бушприт», но не мог вспомнить, кем были его родители? И чье лицо ему постоянно снится? Почему в сновидениях в последнее время царят шторма и бури? Что это за красная пантера снова явилась ему в кошмарах прошлой ночью?
– Аврора, – поднял руку Искатель Надежды. – Достаточно. Прежде чем мы продолжим, я должен заметить, что твои явные попытки соблазнить меня ни к чему не приведут.
Она отвернулась со смущенным видом.
Гимн вышел из задумчивости.
– Дорогой мой Искатель, – сказал он, – она не пыталась тебя соблазнить. Ты должен понимать, что обаяние Авроры – это часть ее личности и одна из причин того, почему она так обворожительна.
– В любом случае, – ответил Искатель, – на меня не повлияет ни ее поведение, ни параноидальные аргументы и страхи.
– Мои источники не думают, что это просто паранойя, – произнесла богиня.
Слуги убрали фрукты, заменив их блюдом с кусочками холодного рыбного филе.
– Источники? – повторил Искатель Надежды. – И кто же эти «источники», о которых ты все время говоришь?
– Люди во дворце короля-бога.
– У всех нас есть люди во дворце короля-бога, – заметил Искатель.
– У меня нет, – вставил Гимн. – Поделитесь со мной парочкой?
Аврора закатила глаза.
– Мой осведомитель очень влиятелен. Он многое слышит и знает. Война будет.
– Я тебе не верю, – сказал Искатель Надежды, принимаясь за еду, – но это не имеет значения, не так ли? Ты пришла не убеждать меня. Тебе просто нужна моя армия.
– Твои фразы, – подтвердила Аврора. – Управляющие фразы безжизненных. Что ты хочешь взамен?
Искатель Надежды взял еще рыбы.
– Знаешь, Аврора, почему я считаю свое существование столь скучным?
Она покачала головой:
– Если честно, я по-прежнему думаю, что ты лукавишь.
– Нет, – ответил он. – Одиннадцать лет. Одиннадцать лет мира. Одиннадцать лет, за которые я искренне возненавидел нынешнюю систему правительства. Мы все присутствуем на Придворных Ассамблеях. Мы слушаем дебаты. Но у большинства из нас нет влияния. В любом голосовании имеют вес только те, у кого есть власть в данном вопросе. Во время войны владельцы приказов для безжизненных становятся важны; в остальное время наше мнение редко учитывается. Ты хочешь моих безжизненных? Да пожалуйста! У меня одиннадцать лет не было возможности применить их, и я рискну предположить, что и следующие одиннадцать такого случая не представится. Я отдам тебе приказы, Аврора, но лишь в обмен на твой голос. Ты заседаешь в совете по общественным проблемам. У тебя важное голосование чуть ли не каждую неделю. В обмен на мои управляющие фразы ты должна обещать голосовать по общественным вопросам так, как я скажу, с сего момента и до смерти одного из нас.
В шатре воцарилась тишина.
– А, вот теперь ты передумала, – улыбнулся Искатель Надежды. – Я слышал, как ты жаловалась на свои обязанности при дворе, как находила свои голосования незначительными. Но не так-то просто отдать право голоса, не правда ли? Только в нем и заключается твое влияние. Не слишком заметное, но действенное. Оно…
– Решено, – резко сказала Аврора.
Искатель Надежды осекся.
– Мой голос теперь твой, – проговорила она, встретившись с ним взглядом. – Условия приемлемы. Клянусь в этом перед лицом наших жрецов и еще одного бога.
«О, Цвета! – мысленно изумился Гимн. – Она это всерьез!»
В глубине души он все время считал, что позиция Авроры по отношению к войне была просто игрой. Однако женщина, которая смотрела в глаза Искателю Надежды, не играла. Она искренне верила, что Халландрен в опасности, и хотела убедиться, что армия подготовлена. Ей было не все равно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});