Жарко вдвойне (ЛП) - Джена Шоуолтер

Несколько капель дождя упали мне на голову и зашипели. Ай. Вот так чувствует себя Коди, когда касается воды? Я старалась направить струйки дождя подальше от нас с Элейн, одновременно делая все, чтобы усугубить свою печаль.

Получится ли у нас с Ромом снова быть вместе? По-настоящему вместе? Захочет ли он меня после моих трех свиданий с Жан-Люком? Не то чтобы на этих свиданиях случится что-то из ряда вон – хотя, если Лексис права… Она не права, этого не может быть – но некоторые мужчины не выносят и мысли о том, что на их женщину зарится кто-то другой, а Ром был ревнивее многих.

Прямо перед нами полил дождь.

Я обрадовалась, что он начался, но поддаваться приятным эмоциям было нельзя. От этого дождь прекратится, а мне нужно усилить его. «Грусти, грусти, грусти». Я совсем одна. Ром вернулся к Лексис, а то и начал встречаться с другой. Я не увижу его больше никогда. Никогда не увижу его дочь. Он никогда не обнимет меня, не будет любить. Ром поймет, что больше не хочет меня и я ему не нужна. Он поймет, что ненавидит ту, кем я стала.

Я проигрывала в голове эти ужасные мучительные мысли. Слезы рекой бежали по щекам, обжигая кожу, даже когда небеса разверзлись и вниз обрушился настоящий ливень. В землю даже врезались градины, но я не могла сдержаться, потому что грустить было о чем, и эти мысли причиняли невыносимую боль.

Я дрожала, за секунды промокнув до нитки.

– Г-готова? – спросила я Элейн.

– Д-да. – Её зубы тоже стучали, а вокруг глаз от напряжения появились морщинки.

– Борись, несмотря на боль. Черт, возможно, дождь совсем погасит искры.

– Надеюсь.

Парни до сих пор не подали нам сигнал, а это значит, что они по-прежнему сражаются. Мы нужны им, хотят они это признать или нет. Схватив пистолет – на этот раз он не завибрировал, плюс боль в теле проходила, а значит, я сказала Элейн правду, – я встала. Элейн тоже попыталась подняться и чуть не упала, но я инстинктивно подхватила её, и она удержалась на ногах. Слава богу, на ней был наряд с длинными рукавами. Я бы свалилась, едва дотронувшись до её кожи.

За секунду она собрала свои пожитки, а затем бросила камень в лампу и промахнулась. Ворча, она метнула следующий, на этот раз угодив прямо в цель. Стекло разлетелось, и вокруг нас сомкнулась тьма.

Но мои глаза оказались способны привыкнуть к этой темноте, и я увидела, что Элейн натягивает на голову капюшон, закрывая все, кроме глаз. Ну, и рук. Руки она оставила голыми – так легче выводить из строя охранников.

– Готовься причинять боль.

Под проливным дождем мы пробрались сквозь дыру в заборе и понеслись на холм к парапету. Мышцы ныли, но в нас хотя бы никто не выстрелил. Чем ближе мы подбирались, тем громче слышались мужские голоса. Ревущие и ворчливые.

Ром обернулся в ягуара.

Мы понеслись по лестнице и чуть было не врезались в Таннера, Кристиана и Ганса, один из которых врезал мне в челюсть, не поняв, кто я. В голове заплясали звездочки.

– Прости, – сказал Кристиан.

– Останется след. – Нет худа без добра: свадьба отменена, и мне не придется выходить замуж с гигантской шишкой на подбородке.

«Нет худа без добра», – подумала я и опечалилась ещё больше, отчего дождь усилился.

Вновь обретя способность видеть ясно, я оглянулась, пытаясь понять, как лучше помочь Рому. Мы с Жан-Люком могли бы… но Жан-Люка здесь не было.

Таннер схватил Элейн за блузку, притягивая её к себе.

– Оставайся здесь. Ром не знает, кто ты, и может случайно напасть на тебя.

– Займись охранниками, – сказала ей я. – Я позабочусь о Роме, чтобы ты случайно к нему не притронулась.

Элейн дернулась вперед, высвобождаясь из хватки Таннера, и помчалась к охранникам. Они были безоружны, полуавтоматические пистолеты валялись на камнях. Но людей оказалось слишком много, чтобы Ром мог справиться с ними в одиночку. Я тоже понеслась туда, но бросилась на Рома, приземлившись ему на спину и прижав ягуара животом к земле.

Ром тут же повернул голову ко мне: длинные острые зубы были готовы отведать вкуснятинки. При первом же легком укусе он, видимо, понял, кто я, потому что закрыл пасть, не став причинять мне боль. Он перевернул меня на спину, придавив своим весом.

Я обняла его и крепко прижала к себе. Он не знал, но я ему помогала. А, может, и знал. Он мог бы высвободиться, но не стал. Защищал меня своим телом?

Дождь продолжался, хотя немного утих. Сердце дико неконтролируемо колотилось в груди. Всмотревшись во тьму, я увидела Элейн в центре быстро сокращающейся толпы. Охранники бросались на неё, но при одном прикосновении падали на землю будто кегли – один за другим.

Вскоре стоять осталась только она.

Таннер побежал к ней, но Элейн отстранилась, выдергивая из карманов перчатки. Только надев их, она позволила Таннеру заключить её в объятия.

Ром низко зарычал, и я замерла. Ой-ёй. Рык прозвучал сердито. Я медленно повернула голову к Рому. Наши взгляды скрестились, мои ореховые глаза смотрели в его разъяренные голубые. Он по-прежнему оставался ягуаром с гладким, черным и варварски красивым мехом и скалил зубы.

– Тебе требовалась помощь, – вздернув подбородок, заявила я. – И я ни о чем не жалею. Как ты уже говорил, я изменилась и стала гораздо лучшим агентом. Мне нужно участвовать в боевых действия. Нужно доказать, что я на это способна!

Бабах!

Парапет неистово затрясся, кто-то закричал. Затем на нас осыпался дождь обломков, камней, веток, досок и цемента. В небо взвились клубы черного дыма, отчего я закашлялась.

– Что случилось? – выдохнула я.

Таннер побледнел:

– Здание позади нас взлетело на воздух.

Глава 25

На мгновение застыв в ужасе и шоке, наша команда тут же переключилась на действие и понеслась к зданию. Мой дождь полился снова, на этот раз сильнее, а град лупил отравленными кулаками. Были ли Шерридан и Лексис внутри здания? Я едва дышала, едва заставляла тело двигаться, поскольку кровь превратилась в вязкую замороженную жижу.

Завыла сирена, разорвав тишину ночи, и я съежилась от страха.

Повсюду на земле лежали в отключке вооруженные охранники. Благодаря Жан-Люку? Или я ошиблась, доверившись ему? Неужели это он устроил взрыв? Вдруг Шерридан…

О боже.

Нет. Нет, нет, нет. «Я не стану в это верить», – думала я, перепрыгивая через очередное неподвижное тело. Споткнулась о полуавтоматическое ружье и упала ничком. Воздух словно вышибло из легких, а рот оказался наполнен грязью. К счастью, уровень адреналина в крови был высок, а тело слишком онемело от холода, чтобы чувствовать боль. Но завтра мне будет больно. Если я останусь в живых.