Зеленый фронт (СИ) - Агишев Руслан

— Нет, товарищ полковник, — отрицательно ответил капитан. — Я сразу из Москвы к вам.

С другой стороны, он слишком уверенно держится. «Взгляд спокойный. По углам не рыскает, — фиксировал все полковник. — Видно, что передовая ему не в новинку… Не-е-ет. Не штабной шаркун это! Что-то тут другое!».

— Значит, не знают, — пробормотал комдив, двигая к краю стола карту, где она бы закрывала собой ящик стола. — Но я все равно должен удостовериться… Сейчас позвоним, узнаем… а пока чайку. Макарыч! Давай-ка нам чаю, да чтобы с огоньком и с сахарком, как раньше. Понял, Макарыч? — Из-за дверей высунулось удивленное лицо и моргнув несколько раз глазами исчезло.

Удовлетворенно хмыкнув, Бобров приложил трубку телефонного аппарата к уху. После нескольких минут переговоров выяснилось, что, действительно, ни штаб фронта, ни штаб армии ничего не слышали о таком странном и секретном капитане, как Смирнов Игорь Владимирович.

— Прошу ваши документы, капитан, — наконец, Бобров со вздохом положил трубку. — Москва подтвердила ваши полномочия. В чем требуется наше содействие.

— Всем, кто не владеет допуском 1 категории приказываю немедленно покинуть помещение, — круто начал капитан, едва получил удостоверение назад.

Бросив на своего командира удивленный взгляд из землянки вышел разведчик, следом за ним исчез и сопровождавший капитана боец.

— В зоне вашей ответственности, — Смирнов достал из планшета карту, на которой возле одного из узлов обороны были сделаны какие-то пометки. — готовиться переход разведгруппы в тыл к противнику. Вот примерно в этом месте… Вам необходимо обеспечить группе безопасный переход за линию фронта.

Полковник недовольно присвистнул, заметив на карте у своего собеседника ряд новых обозначений.

— У вас новые данные? И вы хотите лезть в это осиное гнездо? Здесь же центральный узел обороны! Тут в лоб танками надо утюжить, а вы пройти пехом хотите… Смотри, вон лейтенант, только что отсюда вышел. Вот у него примерно там две группы легли! Почти двадцать бойцов! Кого я с тобой пошлю? Хотя… Слушай, капитан… Давай, баш на баш. Обеспечу я тебе проход туда, но ты с собой моего лейтенанта заберешь, — Смирнов в этот момент хотел было что-то возразить, но Бобров не дал ему даже рта раскрыть. — Мне как воздух, капитан, нужна разведка! Ты пойми, они все там, а мы вот, туточки! Я же чую, что там что-то готовиться. Вон веришь, волосы у меня дыбом встают от предчувствия?! Возьми?! Пошукайте там! Ну? Вот и ладно! — недовольно скривив рот, капитан кивнул головой. — Мареев, ко мне! Пойдешь с капитаном на ту сторону!

Наверху уже стояла группа в полном составе. К изумлению полковника их ждало только два человека.

— Это вся разведгруппа? — непроизвольно вырвалось у него. — Два человека?

— Человека? — усмехнувшись переспросил Смирнов, оглядывая своих бойцов. — Поверьте мне, Федор Алексеевич, двоих бойцов более чем достаточно для выполнения задания.

Увидев начальство, оба разведчика застыли в строю.

— Я что-то не вижу оружия, — недоуменно спросил Бобров, чувствуя, что он чего то не понимает. — Капитан, что тут черт побери происходит? Они, что к немцам с цветами идут? Так?

Полковник Бобров не любил две вещи. Во-первых, когда ему нагло, прямо в глаза врали. И во-вторых, когда он чего-то не понимал. В этот самый момент оба эти обстоятельства странным образом совпали, что его моментально взбесило.

— У меня две разведгруппы погибло! — медленно и раздельно проговорил он, продолжая рассматривать разведчиков. — Девятнадцать человек! — ординарец, предчувствуя в зазвучавших стальных нотках готовящуюся бурю, попытался испариться. — Почему они не вооружены?! Капитан?! Черт тебя побери, где их оружие?!

Стерев со своего лица улыбку, Игорь негромко произнес:

— Кирилл! Забор! Кухня! Уничтожить!

Четыре слова! Несколько десятков звуков не успели прозвучать, как фигура крайнего бойца размылась и…

— И-и-и-и-и-и! — визг испуганного поросенка резко ударил по ушам собравшихся. — И-и-и-и-и-и!

Одновременно с диким визгом прямо на людей выскочил грязный как смерть свин. От него с треском разлетались куски массивных досок, обломки слег.

— Что это такое? — шептал полковник, пытаясь уйти в сторону от несущегося прямо на него животного. — Прочь, скотина!

Бум! Бум! И бочка только что приготовленной кашей начала заваливаться набок.

— Держи!

— Пошел…

— А-а-а-! Придавило!

— Да, тащи его… Воды, воды!

Полковник ошарашенно смотрел прямо перед собой, пытаясь осознать, а что он в конце концов видел. От забора, который все это время чудом ускользал от немецких снарядов, практически ни чего не осталось. На двух, не далеко стоявших друг от друга столбах, висели клочья осиновых слег. А вокруг на несколько десятков метров валялись обломки досок. Чуть дальше на него с укоризненной глядела армейская кухня, которую с трудом удалось удержать от падения. На всем ее боку красовалась огромная вмятина, которую не грех было оставить и мчавшемуся газону…

Берлин. Здание Имперского оперного театра. Величественное здание, построенное в прошлом столетии, было полностью оцеплено. Вдоль булыжных мостовых плотно стояли полицейские в парадных мундирах, чуть дальше, зданию бывшего австрийского посольства, начиналось оцепление из солдат.

— Прошу Вас, господин генерал, — перед входом остановился очередной автомобиль, блестевший внушительной чернотой и хромированной сталью. — Фюрер еще не прибыл… Ваше место…, - дверца мягко хлопнула, выпуская наружу сухопарого военного в мундире кригсмарине.

Огромный зал, купол которого терялся в роскошной золоченной лепнине, хрустальном блеске подвесных люстр. Особые стрельчатые конструкции, начинавшиеся возле самого пола и смыкавшиеся в одной точке в центре купола создавали на фоне всего этого великолепия потрясающую иллюзию воздушности всего зала. Массивные дорические колонны, подпиравшие собой театральное небо, на расстоянии совершенно теряли свою тяжесть и приобретали легкость и стройность.

— Мои немецкие соотечественники и соотечественницы! — тысячи и тысячи людей вздохнули и замерли — это было настоящее затишье перед неистовой бурей. — Я обращаюсь к вам от имени миллионов тех, кто в данный момент сражается, претерпевая холод, против большевистских орд на Востоке!

Море черных, синих, светлых мундиров, разбавленное белоснежными пятнами сорочек, было густо замешано на красном цвете. С многометровых колонн свисали ярко красные бархатные полотнища со строгой геометрией свастик.

— … Немецкий солдат достиг невозможного! — голос буквально взлетел на недосягаемую высоту и сразу же опустился вниз, скатываясь почти до шепота. — За его спиной осталось гигантское покоренное пространство — оно по площади в два раза больше, чем была немецкая империя в 1933 г., или в четыре раза больше, чем Англия…

Посреди всей этой восторженной толпы, буквально ловящей каждое движение обожаемого фюрера, лишь несколько человек сохраняли спокойствие и невозмутимость. Чтобы найти хотя бы двух таких человек пришлось бы тайком выбраться из зала и пройти мимо десятка здоровенных лбов охраны к неприметной боковой лестнице, ведущей на верхние ложи. На одной из них, с которой открывался прекрасный вид на сцену, в этот самый момент велся неторопливый разговор.

— Фюрер сегодня явно в ударе, — достаточно громко произнес первый — полноватый господин в строгом фраке, с усмешкой всматриваясь в ревущую после очередного лозунга толпу. — Кажется еще немного, и они готовы сами взять карабины и идти в атаку на большевиков. Вы так не находите, Марк?

Второй немного наклонился к резным перилам и соглашаясь, кивнул головой. Его внешность высокого мощного мужчины с длинными волосами цвета ржаной соломы могла бы стать для очень многих из нацистского руководства живым укором своей эталоностью.

— Перед нами, немецкими солдатами, рабочими, матерями, Рейхом, стоит не противник! — невысокий человечек уже не говорил, не рассказывал; он буквально кидал в зал острые рубленные фразы, наполненные горящими эмоциями. — Это не противник! Это настоящий зверь! Это настоящее чудовище, которое выползло на благословенную землю из глубин мрака и смрада! — рев толпы вновь начал нарастать, уподобляясь морской волне, которая мощно с рокотом накатывалась на вздыбленные скалы.