Золотой треугольник - Богуслав Шнайдер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И еще. Производство наркотиков в Таиланде, Бирме и Лаосе, незначительное в конце 40-х годов, в результате «холодной войны» стремительно возросло. Соперничество между Китаем и Соединенными Штатами способствовало появлению вблизи маковых полей контрабандистов с автоматами и агентов секретных служб. То же самое в последнее время происходит и в Афганистане, Пакистане и Иране. Неспокойная обстановка, грозовая атмосфера гражданской войны, столкновения государственных интересов, когда перспектива немедленной победы представляется важнее, чем цена, которой за нее позднее придется расплачиваться, — все это благоприятная почва для наркотиков. И наоборот, мирное сотрудничество дает возможность организовать международный контроль, улучшить жизненные условия крестьян, вынужденных выращивать мак или индийскую коноплю. Так уж устроен мир, что не только количество ракет, но и посевы обыкновенного мака зависят от взаимного доверия государств, а следовательно, и от политики.
Перманентный бунт, или паралич воли
Каковы причины того, что вопреки шестидесятилетней систематической борьбе с наркотиками их угроза человечеству небывало возросла? Из статистических данных явствует, что наркоманы выходят из самой различной среды. Это и жители трущоб в Гонконге, и представители сливок общества в Риме или Лос-Анджелесе. Наркомания распространяется даже среди детей.
«Никогда прежде столько детей не соприкасалось с наркотиками и опасностями, которые с этим связаны», — было заявлено в Женеве в Международный год ребенка Комиссией ООН по борьбе с наркотиками.
В филадельфийской общественной больнице в 1973 году каждый четырнадцатый новорожденный страдал наркоманией.
«Для тысяч детей первое, что они ощущают, появившись на свет, — это невыносимая боль в результате абстинентного синдрома», — лаконично констатирует доклад ООН.
В Перу 1,6 миллиона наркоманов ежегодно употребляют 6 миллионов килограммов коки. Наркоманом становится здесь каждый пятый ребенок в начальной школе. В Колумбии только в трех больших городах самое поверхностное обследование выявило 130 наркоманов-детей. В Великобритании подобный же медицинский доклад констатировал: «Девять процентов опрошенных детей признались, что пробовали наркотики».
Ни один из авторов социологических исследований не сомневается, что наркомания — следствие глубокого социального, морального и психологического кризиса, охватившего почти все западные страны именно в то время, когда они достигли относительного благосостояния. Мельчают идеалы, и человек чувствует себя все более одиноким и затерянным в лабиринте определяющих его жизнь безликих сил (высокие налоги, повестка в армию; ядерное оружие и опасность его применения; невозможность найти удовлетворяющую личные запросы работу; необходимость подчиняться всевозможному начальству).
«Перед нами, — писала французская газета “Фигаро”, — молодые парни и девушки, которые способны к хроническому озлоблению и перманентному бунту. Они не только чувствуют презрение и отвращение к современному обществу и его институтам, но и отвергают ограниченный, замкнутый, обюрократившийся, подчиненный власти денег буржуазный порядок, выражая свое неприятие такого мироустройства нигилизмом и яростным протестом».
Сходным образом суммирует свои наблюдения западногерманский журнал «Штерн»: наркотики — «это средство, к которому многие молодые люди обращаются в силу убеждения, что не могут жить в мире, к коему принадлежат; они поразительно рано понимают, что современное общество бедно положительными идеалами, но богато пушками, что оно неискренне и бесчестно».
Весьма скептически настроена и полиция. «Мы можем арестовывать контрабандистов, изымать наркотики, но этого мало. Проблема героина свидетельствует о бессилии общества, — заявил высокий чиновник Интерпола в беседе с репортерами журнала “Ньюсуик”. И добавил:
— Улучшение работы полиции ни к чему не приведет без самых решительных мер в области социальной, в профилактике. Мы оказались в ситуации, когда полиция превратилась в мусорщика современного общества».
Нетрудно подыскать десятки подобных цитат в медицинских или социологических исследованиях о наркотиках (а количество их прямо пропорционально росту массовой наркомании). Наркоманы в Западной Европе и в крупных американских городах на вопрос, что привело их к наркотикам, отвечают равнодушно или патетически: «Пытаюсь пробиться через окружающее свинство…», «Пользуюсь наркотиками, потому что мне скучно…», «Я уже сыт всем по горло…», «А что мне еще делать?..»
Подобные ответы передают ощущения наркоманов в ряде промышленно развитых стран, причем только в части их: наркомания в Азии или Латинской Америке имеет другие причины.
Причем большинство наркоманов отрицают собственную вину.
А ведь кое-кто из таких «бунтарей», берущихся за шприц, «чтобы выразить протест», между прочим, имеет возможность вступить в какую-либо политическую партию, может уехать в страну с иной социальной системой, может по примеру Альберта Швейцера отправиться в Ботсвану или Камерун и помогать там больным и страждущим.
Любое положительное деяние лучше той готовности, с какой молодой безумец хватает пистолет и выбегает на улицу, чтобы добыть денег на очередную дозу героина или ЛСД.
Бесспорно, токсикомания на Западе связана с кризисом ценностей. Этой эпидемии способствовали развитие техники, вытеснившей из производства ремесленника, воздействие массовых средств информации, диктат моды, распад семейных уз, однообразие и безликость больших городов, а также разочарование во многих громких и пустых фразах, в фальшивых идеалах атомного века. У родителей нет времени ни на детей, ни на самих себя. В непрерывной гонке человек полагает, что живет лишь в те минуты, когда проводит время с пользой, что каждый миг бездеятельности укорачивает его дни, приближает к гибели, к смерти.
Следствием всего этого становится погоня за остротой ощущений, за материальными благами, путешествиями, развлечениями. Остановившись, человек испытывает чувство растерянности: полнота жизни отождествляется для него с переменами, спешкой, изобилием. События проносятся мимо, обтекают человека, который чувствует себя лишь наблюдателем, временным гостем в собственной жизни. Безучастность порождает монотонность, скуку… и коварное стремление заглушить пустоту все более сильными впечатлениями и раздражителями. Эта опасность не нова.
Перец, который во времена Генриха IV привозили с Островов пряностей, пользовался при дворе английского короля таким успехом, что слуги во время пиршеств предлагали его гостям в бомбоньерках. Гости с удовольствием грызли черные зернышки, удивлялись доселе неведомому вкусу и радовались новым ощущениям. Вместе с тем они поняли, сколь однообразна пища европейцев. Тогда они стали не только обращаться к кулинарным рецептам заморских кухонь, но и использовать острые пряности с далеких островов и континентов.