Маскарад в лунном свете - Кейси Майклз

Мы все, впятером, отвезли Жоффрея назад в Чертси и повесили его безжизненное тело на дереве в саду. Вильям даже не позволил Стинки закрыть Жоффрею глаза…

На следующее утро Виктория нашла там мужа и упала в обморок. Вильям оставил свои планы предательства — сейчас мне кажется, он вообще никогда всерьез и не думал связываться с французами и замыслил все это лишь для того, чтобы погубить Жоффрея и завладеть Викторией, — и каждый из нас пошел своим путем. Но справедливость все же существует на свете. Виктория была потеряна для Вильяма, поскольку она после этого так и не оправилась, хотя, я думаю, он сделал еще одну последнюю попытку посвататься к ней в прошлом году, за пару дней до того, как она умерла. А сейчас он одержим Маргаритой и вновь собрал нас всех вместе ради своих изменнических планов.

Но он не одержит победы и на этот раз. Он не получит Маргариту. Он вообще ничего не получит. Я за этим прослежу. Как только Максвелл совершит свой магический ритуал, я отомщу Вильяму. Уже скоро. Я найду какой-нибудь способ. Я признаюсь в этом грехе заранее, присоединяю его к другим. Жоффрей заслуживает по меньшей мере того, чтобы его Маргарита спаслась от Вильяма. Пусть она получит своего американца. Мне все это безразлично.

Я клянусь, даю самую священную клятву, что это моя полная исповедь, написанная без принуждения, по доброй воле, какой она, как говорит Максвелл, и должна быть. Я покончил со своей прежней жизнью сейчас и готов войти в царство возрождения, в царство вечной жизни. Я…»

— Остальное чушь, не стоящая внимания, — произнес Томас, бросив листы на стол, и взглянул на Дули, который качал головой с выражением одновременно и ужаса и изумления на лице.

— Нельзя допустить, — Марко щелкнул пальцами по листам на столе, — чтобы Маргарита прочла все это. Прочла все эти отвратительные подробности последних минут жизни своего отца. Она не удовлетворится тем, чтобы передать все это властям и позволить им наказать Лейлхема с Хервудом. Я ее знаю. Нет, она возьмет пистолеты и отправится мстить им сама. А потом, так как сердце у нее доброе, она впадет в такое отчаяние, что даже вам, мой новый друг, не удастся вытащить ее из этого состояния.

Томас вновь взял в руки признание Хервуда и начал быстро перечитывать его, пытаясь что-нибудь придумать. Судя по датам, упомянутым Хервудом, Жоффрей Бальфур был убит, когда Маргарите было не более одиннадцати или двенадцати лет. И, по ее словам, она не сразу узнала, что смерть отца считали самоубийством. Неудивительно. Кто скажет ребенку, что ее любимый папочка повесился?

— О, Боже, меня следует высечь кнутом, — прошептал он, вспомнив, как сурово он осудил Жоффрея, а потом раззявил свой большой рот и сказал, что он думает о нем, Маргарите. Вполне понятно, что она тут же врезала ему за это… Да, она несомненно должна была что-то знать из того, о чем написал в своей исповеди Хервуд. Что-то о причастности «Клуба»к смерти ее отца. В противном случае она никогда бы не стала на них охотиться. Как ей удалось узнать об этом? И имело ли это значение? Нет. Никакого. Она знала, и этого было достаточно. Но Марко был прав: всего она не знала. В противном случае эти пятеро были бы уже мертвы. Итак, она не знала всего — и никогда не должна узнать!

— Что ты собираешься делать, малыш? — спросил Дули, возвращаясь к столу после того, как принес им еще вина. — Ты должен показать ей, что ее отец умер как герой. Она этого заслуживает.

Томас сделал большой глоток и наконец принял решение.

— Пэдди, приготовь бумагу, перья и чернила. Надеюсь, Маргарите незнаком почерк Хервуда, а если она его все же знает, то невелика беда. Вряд ли она обратит внимание на почерк, когда будет все это читать. Перепиши признание там, где речь идет об аферах, ну и самый конец. Марко, помоги Пэдди переделать средину, где Хервуд подробно описывает смерть Бальфура, а также то место, где он пишет о ее матери. Напишите, что Бальфур сражался как лев, но Вильям сбил его с ног и ударил по голове чем-то тяжелым, например железной подставкой для дров в камине, мгновенно его убив. А потом они повесили его в саду в Чертси, чтобы никто не заподозрил здесь убийства. У Маргариты хватит сил прочесть это. Она должна знать, что отец никогда бы не покинул ее, не сказав ей «до свидания». Но это все, что она должна знать. Ясно?

Пэдди кивнул, берясь за перо. Шел уже второй час ночи, а им всем было известно, что Маргарита будет ждать Марко у черного входа около десяти. Времени у них было в обрез.

— А чем собираешься заняться ты, Томми, — спросил он, на мгновение оторвавшись от исповеди Хервуда.

— Во-первых, — Томас накинул сюртук и провел ножом по руке, проверяя остроту лезвия, — я собираюсь забраться по водосточной трубе в особняк на Портмэн-сквер и любить этого храброго, мужественного, удивительного ангела до изнеможения, потому что она несомненно этого заслуживает и, к тому же, мне хочется, чтобы она поспала завтра утром подольше.

— А потом? — Дули смотрел на него как-то странно, очевидно прочтя что-то в его глазах. — Ты, я вижу, что-то задумал. И дело не только в том, что ты сунул в рукав этот свой ножичек. Я нутром это чую. Так что ты станешь делать, когда твоя Маргарита наконец заснет с томной улыбкой на прекрасном лице?

Не ответив, Томас направился к выходу, но, взявшись за ручку двери, обернулся.

— Марко, отнеси ей пакет, когда все будет готово, но не раньше десяти… даже лучше одиннадцати. И оставайся с ней, пока я не вернусь. Ты, Пэдди, пойдешь с Марко. Удостоверься, что они встретились, потом возвращайся сюда и начинай собираться. Завтра днем мы уезжаем в Чертси… и, должно быть, вскоре после этого в Филадельфию.

— Как всегда, на посылках, — сокрушенно произнес Дули. — Я предпочел бы отправиться с тобой. Не можешь же ты и вправду рассчитывать на то, что этот дурак проделает за тебя всю работу и, как он намекает в этой своей печальной исповеди, прикончит Лейлхема? Судя по всему, он расхрабрился не на шутку, поверив, что получил теперь от Марко «Щит непобедимости». Бессмертие, надо же! Кретин! Так вот, значит, чем ты решил заняться завтра спозаранку, я прав, Томми? Хочешь немного поквитаться с Хервудом и графом перед нашим отъездом? Маргарите это явно придется по вкусу.

— Нет, Пэдди, — произнес торжественно Марко, наклонив голову набок и задумчиво разглядывая Томаса. — Он их не побьет. Он убьет их. До смерти. Не так ли, мой друг?

Томас улыбнулся, хотя перспектива эта его ничуть не радовала.

— Я тебя не слышал, Марко, потому что ты ничего не говорил. Да, ты тоже можешь поехать в Филадельфию вместе с нами — и ты и Джорджио. Если что-нибудь пойдет не так, не только нам с Маргаритой придется уносить ноги из Англии.